Хрустальная невеста - Анна Шаенская

Если говорить начистоту, Бран, хоть и сделал много дурного, всё же и невольно помог. Его вампирские браслеты долгое время гасили наш хрустальный шлейф и помогали скрываться от Охотников.

Фэйри не зря были одиночками: магия крыльев могла вступать в резонанс, и чем больше инициированных фей оказывалось рядом, тем сильнее звучал хрустальный перезвон. Обычные маги не слышали этой музыки, зато кузнечики и юркалы чуяли её на огромном расстоянии. Если бы крылья Мари проснулись в столице, это бы сгубило нас обеих.

Но назвать Брана спасителем не поворачивался язык.

С коброй дела обстояли ещё сложнее. Обвинение в связи с безликими равносильно смертному приговору, но в то же время Тереза могла многое рассказать и показать. Её паучьи плетения представляли огромный интерес: изучив их, мы могли бы разработать надёжную защиту от шаманских заклинаний.

Она это понимала и готовилась дорого продать информацию, хоть и прикрывала торг громкими словами.

– О вашей шпионской деятельности мы поговорим позже, – Аргвар окинул меня и целителей задумчивым взглядом.

Я знала, что он безоговорочно нам доверяет, но не может нарушить протокол, ведь речь о государственной тайне.

– Разумеется, – на этот раз Тереза даже не пыталась огрызнуться.

Боевой запал испарился, кобра выглядела безгранично усталой и потерянной, но жалеть её я не спешила. Эта леди слишком опасна и искушена в интригах. Я не исключала, что она блефует и давит на жалость, пытаясь выгадать небольшую отсрочку.

– Вы сказали, что безликие – жрецы повелителя Охотников, – напомнил Аргвар, переводя разговор в нужное русло, – правильно понимаю, что все члены культа имеют в роду Охотников?

– Магом Мёртвого пламени может стать только женщина, выносившая Охотника, – кивнула Тереза, – во время беременности плод незаметно меняет нашу Силу и ауру. Впоследствии это позволяет черпать энергию прямиком из туманов Пустоши.

– А скверна…

– У меня абсолютный иммунитет, – перебила леди Балтимер. В её глазах вновь вспыхнул вызов, кобра нашла в рукаве ещё один козырь и собиралась сполна им воспользоваться. – Магия безликих защищает от скверны. Пока я использую плетения Мёртвого пламени, мне не страшны ни монстры Пустоши, ни её туманы.

– Выходит, ваша устойчивость временная? – уточнил Суарес.

– Да, – нехотя призналась кобра, – зато я могу делиться ею. Безликие не соврали лишь в одном: их магия действительно долгие годы помогала мне смягчать приступы сына и ослаблять его чудовище.

– Почему повелитель не помешал вам? – удивилась я. – Если он знал о том, что вы намеренно сковываете чудовищную ипостась сира Балтимера…

– Его это развлекало! – зло процедила Тереза. – Владыка Мёртвых туманов любит наблюдать за чужими страданиями. Он хотел, чтобы Бран проиграл этот бой, добровольно принял монстра внутри, сдался, сломался… пошёл на свет иллюзорного могущества.

Сидящий рядом маркиз хотел что-то добавить, но неожиданно засипел и схватился за горло, словно его кто-то душил. Зелёные нити вокруг рта вспыхнули как могильные огни, а узы блокиратора впились в кожу голодными пиявками.

– Бран! – леди Балтимер схватила сына за плечи, но вспомнив о наручниках, с отчаянием посмотрела на нас. – Помогите! Во имя Пресветлой…

– Что…

– Это скверна. – Суарес шагнул вперёд, рассматривая маркиза сквозь зачарованное стекло. – Из-за наручников и магии казематов зараза начала действовать на маркиза как на обычного мага.

– Ему можно помочь? – прошептала, не веря собственным словам.

– Лекарства нет, а моя методика ещё не опробована, – темнейший устало потёр переносицу, – мне нужно несколько часов, чтобы всё проверить и понять, может ли она сработать на полукровке.

– Я нужна? – спросила, крыльями чувствуя недовольство Аргвара.

Он хотел любой ценой оградить меня от Балтимеров, но всё же не стал вмешиваться. Позволил самой сделать выбор, за что я была ему безгранично благодарна.

– Пока нет, на этой стадии ваша магия только помешает, – покачал головой Суарес, – но чуть позже вы понадобитесь.

ГЛАВА 49: Скверна в их сердцах

Спустя три часа, ковен, комната Алории

За окном алел рассвет, а я сидела в окружении древних фолиантов, выискивая любые упоминания о скверне. Суарес не успел посвятить меня в подробности своих исследований, и сейчас я лихорадочно выписывала всё, что могло пригодиться.

Допуска в библиотеку ковена у меня по-прежнему не было, но Вайши поднял лисьи связи и выудил несколько ценных книг. За два часа работы я узнала много нового и набросала подробный конспект по симптомам и диагностике заразы. Но о лечении, увы, нигде не было ни слова. Только описания провалившихся экспериментов и огромный перечень неэффективных лекарств и заклинаний.

– И здесь ничего! – с отчаянием простонала, захлопнув последнюю книгу.

– Как ничего, если вы благодаря ей только что две страницы конспекта написали?! – возмутился Вайши.

– Я имела в виду лечение, – сконфуженно уточнила.

Вредный лис каждое замечание принимал на свой счёт и даже сейчас решил, что я недовольна его работой и принесёнными книгами.

– На будущее попрошу сразу конкретизировать суть претензии, – фыркнул дзинко, – если фолианты не подходят…

– Что вы, господин Вайши! Эти книги не имеют цены, – почтительно добавила, – я не знала и половины того, что здесь написано.

– Тогда чем вы недовольны? – зверёк настороженно повёл ушами.

– Только собственной беспомощностью, – с горечью призналась я, – не представляю, как будет проходить эксперимент мессира и чем смогу помочь.

– Если вы надеялись найти эту информацию в книгах, то изначально дезинформировали меня и дали неверный запрос, – нравоучительно подметил лис, – подробности эксперимента мессира известны только самому мессиру.

– Знаю, но…

– Поверьте моему опыту, – перебил Вайши, – если темнейший допустил к работе, значит, уверен в ваших навыках и в том, что может на вас положиться.

– Надеюсь, – улыбнулась и закрыла лицо ладонями.

После бессонной ночи глаза зудели, будто под веки насыпали песка, а работы ещё оставалась прорва. Простенькое заклинание помогло снять сухость и жжение, но усталость никуда не ушла и сейчас я жалела, что не прилегла хоть на час.

Впрочем, без снотворных зелий всё равно бы не уснула. Рассказ Терезы потряс меня до глубины души,