Минус на минус - Инна Георгиева

— Как думаешь, что нам нужно делать? — нерешительно остановилась в дверях Ева. Смешно сказать, она боялась призраков. По ходу, даже больше моих демонов. Блин, да у этих почивших аватаров на лицах была нарисована такая отрешенность, словно каждый пребывал в собственном измерении! Им же за живыми охотиться как минимум в лом! Но попробуй объяснить это испуганной ведьме, тщательно взрастившей и всю жизнь оберегавшей собственные заблуждения…

— Можно, например, поговорить, — пожал плечами я.

На меня подняли несчастные глаза:

— А, может, как-нибудь попробуем проскользнуть?

— Ну если ты умеешь проходить сквозь стены…

Она нервно убрала прядь за ухо и оглядела комнату. Ни фига не прокатит, девочка: все стены наглухо замурованы. Пока не справишься с испытанием, вперед не пройдешь.

— Как ты думаешь, кто эти люди? — шепнула Ева, явно пытаясь оттянуть неизбежное. Я честно задумался, но ответить не успел, к нам обернулся ближайший призрак.

— Задавай вопросы нам, Ева Моргалис, — хриплым голосом с потрясающим эхом (зашибись спецэффекты!) заявил старик с бородой до пояса. Не люблю Гарри Поттера, но сравнение с Дамблдором напрашивалось само собой. — Мы на них ответим. Но когда мы зададим свои — ты также должна будешь дать ответы.

— И… кто же вы такие? — подозрительно сощурилась ведьма.

— Твое прошлое, — коротко ответил мужик. Отлично, кстати, объяснил! Главное — доходчиво.

Ева поскребла в затылке.

— Я этого товарища впервые вижу! — проговорила вполголоса.

— Думаю, он имеет в виду, что является твоим родственником, — хмыкнул я.

Это, кстати, еще один пункт, за который я не люблю ведьм: они никогда не умирают с концами. Вот казалось бы, только похоронил дядю. Оплакал, отгулял на поминках, в склепе семейном замуровал (ну, блин, колдуны — как же без склепа-то?!), а он — бац! И на следующий же день приходит к тебе с претензиями. Причем в таком виде, что теперь от него и не спрячешься и не убежишь. А попытаешься развеять, обзовет неблагодарным потомком и начнет мстить, падла такая…

— Так вы… действительно?.. — нахмурилась Ева. Старик медленно, с достоинством кивнул. — Черт… ну почему мои родственники постоянно хотят мне навредить? Вы ведь — второе испытание, правильно?

— Верно, внучка.

— И с кем на этот раз придется сражаться?

— Если правильно ответишь на наши вопросы — ни с кем, — сложил руки на бороде дед.

Ева изогнула бровь:

— Загадки? Отлично! Обожаю загадки!

У меня чуть челюсть на пол не рухнула. Серьезно?! Она, человек, который не видит очевидное, даже когда оно валяется у нее перед носом? Вот эта самая ведьма любит загадки?! Это шутка такая, да?

— Я тоже люблю, дитя, — загадочно улыбнулся призрак.

Чудесно! Они нашли друг друга. А вот я ребусы с детства ненавижу, но кого это волнует в такой чудный момент единения семейства?

Воодушевившись не на шутку, Ева схватила меня под руку и потащила вперед. Поставила перед дедом и заявила:

— Слушаю очень внимательно.

— Хорошо, — кивнул тот. — Вопрос первый. Он жив и мертв. Он есть, и его нет. Он приходит ради тебя, и только ты можешь дать ему определение. Но если он не придет, ты никогда не узнаешь, был ли он вообще. Кто это?

Девушка задумалась. Я, признаться, тоже. Не хотелось казаться глупее призрака, но он сейчас так красиво описал эксперимент одного австрийского физика-теоретика, что становилось страшно. Не мог же этот давно отбросивший копыта ведьмак на досуге почитывать работы Эрвина Шредингера![14] Или все-таки мог?

— А я знаю ответ! — внезапно заявила Ева.

Я нахмурился и, обхватив ее за плечи, прошептал в ухо:

— Ты уверена?

— Нет, конечно, — призналась девушка. — Но мне кажется, это — самая правильная разгадка.

— Я тоже так думаю, — кивнул, сведя брови на переносице. — Только меня все равно беспокоят его познания в квантовой механике…

Ева медленно повернула голову:

— Чего?!

— Ну… — протянул я. — Ты же сейчас о том, когда система перестает существовать как смешение двух состояний и выбирает одно конкретное, верно?

— Нет, Алекс, — покачала головой ведьма, глядя на меня при этом как на душевнобольного ребенка. — Я вообще-то о призраках.

И обернулась к деду:

— Это ведь они находятся на границе жизни и смерти? Они являются людям и только те, кто их видит, могут понять, что они есть…

Дед выслушал, склонив голову, и тяжко вздохнул:

— Много веков назад я согласился отдать часть души на сохранение дражайшей супруге. Я думал, что это позволит мне обрести бессмертие. После попыток создания жизненного эликсира, алхимических опытов, экспериментов с магией я наконец подумал, что судьба дала мне шанс. В своей неуемной жажде познания и стремлении подчинить законы мироздания я забыл о том, насколько мертвые зависят от живых. Существование призрака бессмысленно по своей сути. Мы не можем влиять на мир вокруг, ибо нас нет для мира. Мы исполняем заведомо расписанные роли и пребываем в состоянии абсолютного покоя до тех пор, пока двери этого зала не открываются в очередной раз. Только вы можете дать нам жизнь и наполнить ее смыслом. Ибо, хотя жизнь и таит в себе множество тайн, только живые могут разгадать их.

И с этими словами дед растворился в воздухе. Мы с Евой еще некоторое время смотрели на место, где только что витало это бородатое грустное недоразумение, потом девушка прошептала:

— Умоляю, не говори, что это был Мерлин…

— Искренне надеюсь, что нет, — хмыкнул в ответ. — Но тогда, выходит, у Морганы было больше одного мужа.

— Черт, Алекс! — обернулась девчонка. — Ты не мог промолчать? Вечно лезешь со своими умозаключениями… Ладно, пошли дальше. У нас еще шесть вопросов осталось. И если все они будут в таком же духе, полагаю, мы справимся.

Я только кивнул в ответ и послушно встал у ведьмы за плечом. На этот раз она шла впереди. В конце концов, это была ее семья. И я уже понял, что если кто и сумеет найти с нею общий язык, то только очередная Моргалис.

Ева Моргалис

Второе испытание мне понравилось гораздо больше первого. Никаких сражений, демонов и другой неприятной лабуды. Мы тихо-мирно пообщались, разгадали «кроссворд», подготовленный призраками, и я наконец обставила Шурика! Потому что он со своим уникальным подходом: «Ищи сложное там, где его отродясь не было» умудрился разглядеть мглу ада и смрад преисподней даже в вопросе про букет ромашек. Бедняга! Он никак не мог поверить, что, в отличие от Морганы, эти конкретные родственники вовсе не пытались нас «завалить». Наоборот, они словно надеялись, что я отвечу верно, потому что тогда получали возможность высказаться, поведать о том, что их тревожило столько лет. И, надо признать, им было о чем рассказать!