Рандеву с Варягом - Александр Михайловский

   Так вот, в истории дома Романовых, начиная от дочери Ивана V Анны, до Николая II, ни один цесаревич не женился на русской. Их невестами и женами в основном становились принцессы германских владетельных домов, исповедующих протестантизм. Строго говоря, русскими по крови ни Николай II, ни Великая Княгиня Ольга, ни Великий Князь Михаил, не были. Но, мы, русские, такой народ, у которого национальную принадлежность определяет не кровь, а дух. У нас даже крещенный эфиоп Абрам Ганнибал, может стать русским офицером и военным инженером, и дать начало славной династии верных сынов России.

   Как следует выплакавшись, Ольга оделась, напудрилась, чтоб скрыть следы слез, и вышла на палубу. А там со стороны китайского берега, чуть виднеющегося темной полоской на горизонте, вовсю пылал багровый зимний закат.

   Заметно потеплело, было градусов семнадцать по Цельсию - как-никак, корабль все-таки шел на юг. Настроение Ольги немного улучшилась, и она подойдя к борту и опершись на леера, стала наблюдать, как огромное багровое солнце тонет за горизонтом. И тут судьба нанесла еще один страшный удар.

   Обогнув большой пятитрубный минный аппарат, в ее сторону направилась компания, состоящая из трех человек. Сердце у Ольги екнуло. В середине, между двумя мужчинами в форме офицеров морской пехоты, шла смеющаяся и веселая Арина. Справа от девушки был брат Ольги - Михаил. Но не к нему обращено ее лицо, и не ему адресована ее улыбка, не его руку сжимает ее рука. Он здесь только для компании, чтобы злые языки не могли сказать ничего лишнего. Тот же, ради кого так светятся глаза Ольги, идет по левую руку от нее. Именно его рука, стальным хватом способная раздавить грецкий орех, нежно сжимает тонкие пальчики Арины. Именного его ухо слышит ее серебряный смех. И это никто иной, как человек, о ком она мечтает, тот, кто стал целью ее тайных вожделений. Это Сергей, Серж, Сережа, поручик Никитин. Причина ее тайных горьких слез, и горестных вздохов. Сейчас он идет под руку с другой, и она, а не Ольга, смеется, слушая его шутки. А то, то эта другая - ее собственная компаньонка, существо абсолютно ничтожное, как по происхождению, так и по богатству! Как эта змея только посмела!

   В глазах у Ольги потемнело. Что было дальше она не помнит. То ли она накинулась на обидчицу с кулаками, стремясь расцарапать ее наглую смазливую рожу, то ли просто грохнулась в обморок.

   Очнулась она лежащей на своей койке, с мокрым холодным полотенцем на лице, так приятно охлаждавшем ее разгоряченный лоб. Скинув его в сторону, Ольга увидела брата Михаила, сидящего на стуле, рядом с ее постелью.

   Когда она попыталась встать, Михаил удержал ее, - Лежи, лежи, Оленька. Ты упала и сильно ударилась головой. Нельзя же быть такой нервной. Корабельный врач запретил тебе вставать, как минимум, до завтрашнего утра.

   - Мишкин, я... - Ольга снова попыталась подняться, и Михаил снова удержал ее.

   - Я знаю, - ответил он на ее невысказанный вопрос, - То, что ты, как пятнадцатилетняя девочка, влюблена в Сергея, мог не заметить только евнух или ребенок. Он и сам понимал, что долго так продолжаться не может. Он вообще мужчина своеобразный, с эдаким шармом дикого зверя, чуть обточенного цивилизацией, поэтому Арина в него тоже втюрилась.

   Я подозреваю, что если он появится в Питере, то наши дамы, светские и не очень, будут виснуть на нем, как гроздья винограда. Так что ты уж не переживай, ты не одна такая. Сам же он, попросил меня, как друга, которым я, надеюсь, являюсь, объяснить тебе, что и у поручика Никитина тоже есть своя гордость. И он не может стать просто постельной принадлежностью у Великой Княгини Ольге Александровны. Пусть даже он добьется всего на свете сам, но наши придворные шептуны будут говорить, что он все заслужил в твоей постели. А Арина для него пара подходящая - молодой поручик и невеста бесприданница. Ели он дослужится до генеральских чинов, то никто не будет пенять ему, что он, дескать, "господин Романов". - Михаил помолчал, - А он добьется. Как только закончится эта война, я буду добиваться у брата создания на Балтийском флоте лейб-гвардии бригады морской пехоты. Оказывается, таковая существовала при Петре Великом, и позднее, по великому скудоумию наших коронованных предков, была упразднена.

   Быть мне императором или нет - то решать случаю и Господу Богу, но я хочу, чтобы всю жизнь меня окружали такие люди, как Серж Никитин. Простые, твердые, острые и прямые, как гвозди. Так что, милая сестрица, будь добра, пожалуйста, прости и отпусти, и его и Арину. Не судьба тебе с ним, не судьба. Найди себе человека, который и до встречи с тобой твердо стоял на ногах. Это тебе мой совет, как брата. Наша семья и так виновата перед тобой, так что я не могу тебе указывать, а могу только просить. Оставь, Сергея и Арину в покое, забудь.

   - Хорошо, Мишкин я попробую, - Ольга отвернулась к стене, - а сейчас уйди, я буду плакать.

   По старинному русскому обычаю сегодня мы оделись во все чистое. Чужие царапающие слова - "контртеррористическая операция". Сухое клацанье, вычищенного, и почти в полном молчании собираемого перед боем оружия. Я живу вместе с этими людьми уже неделю, а кажется, что целую вечность. Каждый день проходит для меня, как историческая эпоха. Старшина, а по-нашему - фельдфебель, Филипенко, которого Сергей сделал моим партнером по тренировкам, говорил мне на третий день, - Вы, Михаил, радуйтесь, что все болит. Это значит, что вы живы, и ваша сила увеличивается. В нашем деле, когда ничего не болит, это означает, что ты уже умер. Сила приходит только через боль. Сейчас боли уже почти нет, но все равно тяжело.

   Мой полк, хоть и называется лейб-гвардии кирасирским, но кирасы у нас скорее парадные, в современном бою - лишь обуза. Не придумано еще такой кирасы, чтобы защищала от винтовочной пули. Ну, а пулеметы - это вообще кошмар. Так вот, сейчас на меня надели армейскую кирасу из будущего, именуемую бронежилетом. Винтовочную пулю в упор она, конечно, не удержит, а вот шрапнель, осколки и револьверные пули - запросто. Теперь я понял, почему они столько времени отдают тренировкам. Ведь тяжело же господи, в таком даже верхом воевать, а тут на своих двоих. Но я держусь, сказываются уроки ПапА. Ему, кстати, все это бы понравилось, эдакому медведю и, надев подобную тяжесть на бедных солдатиков, он заставил бы их маршировать, бегать и прыгать. Хотя, года через два три... Батюшка был умный, не то, что Ники, недаром его прозвали Миротворцем. Впрочем, ПапА умел и, когда надо, кулаком по столу стукнуть. Как-то раз на большом обеде в Зимнем дворце, сидя за столом напротив него, посол Австро-Венгрии начал обсуждать докучливый балканский вопрос. ПапА делал вид, что не замечает его раздраженного тона. Посол разгорячился и даже намекнул на возможность того, что Австрия мобилизует два или три корпуса. Не изменяя своего полунасмешливого выражения, батюшка взял вилку, согнул ее петлей и бросил по направлению к прибору австрийского дипломата: "Вот, что я сделаю с вашими, двумя или тремя мобилизованными корпусами", - спокойно сказал ПапА.

   Что бы он сделал, узнав, что грозит Российской империи в ХХ веке. Не знаю. Но вполне возможно, что создал бы самую лучшую в мире армию, и принес бы в Европу мир, вечный мир. Под скипетром русского царя европейцев навсегда перестали бы мучить их мелкие склоки и вытекающие из этого войны. Но, ПапА с нами нет, и приходится жить своим умом.

   А самая лучшая в мире армия нам нужна хотя бы потому, что сегодняшняя дружба с Германией совсем не гарантирует нас от их будущего "Дранг нах Остен". Если сейчас Ники позволит немцам разгромить и поглотить Францию, то следующее поколение немцев будет смотреть уже в нашу сторону. Надо будет, чтобы их страх перед нами оказался больше их жадности.

   Всю эту неделю в свободное от занятий время я смотрел кино про Вторую Отечественную Войну, которую наши потомки называют Великой. Я старался впитать в себя ощущения той победоносной армии, что смогла победить и уничтожить самую мощную в мире германскую военную машину. Теперь я знаю, какой должна быть новая русская армия, не только в отношении техники и оружия. Самое главное это, то какие в ней будут солдаты и какие офицеры.

   Почему-то все это лезет в голову именно перед делом? Наверное, потому, что даже Великий Князь в бою не гарантирован от шальной пули в голову. Именно так при местечке Йован-Чифтлик погиб мой двоюродный дядя Сергей Лейхтенбергский. Турецкая пуля в голову - и наповал! Было же ему тогда лишь чуть больше лет, чем мне сейчас. И был он, такой же как и я, старый холостяк, без жены и без детей.

   Сегодня утром Ольге стало значительно лучше, и ее попутным вертолетом отправили на плавучий госпиталь "Енисей". Попутный вертолет случился, постольку поскольку в связи с новыми разведданными, адмирал Ларионов решил усилить нашу команду еще одним отделением бойцов. Я сразу их узнал, с самого первого взгляда. Солдаты, превосходящие даже морскую пехоту. "Летучие мыши". Именно их сослуживцы охраняли миссию полковника Антоновой и капитана Тамбовцева. Вместе с ними прибыл их командир, полковник Бережной. Как мне тут же объяснил Сергей, это значит, что наше дело серьезней некуда.