Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ) - Головач

— Ладно-ладно. Но всё же… Будьте там осторожны.

— Это ты будь осторожна. Иначе клянусь… Буду поить тебя лекарствами, пока не опьянеешь.

Себастьян вновь вздохнул и всё-таки прикоснулся ладонью к моей щеке, на что я чуть улыбнулась:

— Я буду в порядке, Себастьян. Можешь не волноваться.

— Я бы не волновался, если бы ты слушалась меня почаще.

— Как, впрочем, и ты меня.

— Ещё одно слово, и я запущу тебя в батарею канализационную.

— Иди, развлекайся уже.

Я с хитрой усмешкой мягко толкнула демона ладонью в грудь, видя то, как его губы изогнулись в ухмылке.

— С удовольствием, — фыркнул этот хитрец, разогнавшись и спрыгнув с балкона, ловко оказался на противоположной крыше жилого здания. Хах, давно он не выпендривался.

— Настоящий выпендрёжник, — с улыбкой хмыкнула я, невольно наблюдая за такими ловкими «трюками» Михаэлиса.

Признаюсь честно, мне иногда не хватает такой его бесячей нахальности и наглости, которую он, не смотря на свои привычные английские манеры, а позволяет себе время от времени.

Впрочем, это потихоньку становится куда более частым явлением. Поэтому я наверняка ещё и устану от подобного поведения этого демона.

Тем не менее, когда Себастьян благодаря своей демонической ловкости и скорости всё же смог исчезнуть из поля моего зрения, я взяла в руку свою трость и, покинув балкон, поплелась, не спеша, в свою комнату.

Всё-таки таблетки стали понемногу действовать, и боль отступала, а вместе с тем, приходила какая-то лёгкая вялость, сопровождаемая сонным состоянием.

Я решила, что посижу у себя в комнате и немного отдохну. А, пока моя голова соображала вполне нормально, засела за поиски по интернету возможных жертв наших будущих «нападений».

Как ни странно, но после трёх часов поисков мне попались две возможные «кандидатуры» в политической сфере. Причём удача, похоже, была на моей стороне.

Ибо это были вполне себе важные московские шишки.

Первым был Семён Терентьевич Некосуля, сорок семь лет. По образованию дипломат, по второму юрист.

На пост министра иностранной культуры заступил в возрасте тридцати двух лет. За первые шесть лет выслужился на отлично и был на хорошем счету у президента, но очень скоро вошёл во вкус богатой жизни и скатился.

Не смотря на свой возраст, этот гад выглядел на все двадцать пять. Центры фитнеса, дорогое правильное питание, спа-салоны и салоны красоты, парикмахерские, массаж, поездки за границу… Всё это обратило когда-то приятного мужчину в богатого мудилу.

Второй же крутился в Министерстве Здравоохраниения. Леонид Владимирович Звягинцев, пятьдесят лет.

Этого мужчину я узнала не сразу, и всё же специфичная внешность, как и имя вместе с фамилией бросились мне в глаза.

С этим человеком я познакомилась, когда мне было двенадцать лет, во время очередной проверки приюта. Леонид был одним из главных врачей-специалистов, которые должны были докладывать местным властям о состоянии и самочувствии подопечных приюта.

Он был весьма дотошным, когда дело касалось таких проверок. И пару раз ему всё-таки попадались на глаза такие вещи, из-за которых можно было легко закрыть это заведение или уволить провинившихся работников и врачей.

Но они всегда могли откупиться или выкрутиться перед Леонидом Владимировичем без особого труда.

Вот уж не думала, что этот мужчина когда-нибудь переберётся из Питера в Москву и станет таким важным человеком.

Оба «кандидата» заслуживали нашего «внимания». Да и чего уж говорить, у нас самих появился неплохой шанс достать до московских толстосумов и политиков и немного запугать их. И им нужно было воспользоваться.

Очень скоро я собрала всю необходимую информацию об этих двух людях и решила потихоньку готовиться ко сну. Ведь на часах уже было полвторого ночи.

Что сказать, да, я снова засиделась, даже не смотря на своё состояние. Пару раз во время моих поисков ко мне, конечно, заходила Зираэлла, что проверяла моё самочувствие и пыталась уговорить меня отложить всю эту возню на завтрашнее утро.

Однако к её же неудаче я всё равно продолжала сидеть до тех самых пор, пока не накопала абсолютно всё на наших будущих жертв.

Ближе же к половине третьего, когда я уже приняла душ, переоделась и лежала в постели, пытаясь уснуть, в прихожей и коридоре послышался шум и грохот, словно кто-то в буквальном смысле свалился с потолка на пол.

Я сначала подумала, что это мог бы быть просто Азбиль, заигрался или ещё хуже, Зира могла разозлиться на какую-то плохую новость касаемо шопинга или очередного запрета на тот или иной цвет для кардигана.

Но нет, стоило мне просто тихонько выглянуть из своей комнаты, как я увидела… ЭТО.

Себастьян, лохматый, помятый, в хламину пьяный и вялый вместе с не менее пьяным и поющим, как Сергей Зверев Дорос, что вертел в руке ремешок с бляшкой… Ремешок Михаэлиса, свой он оставил на поясе…

— Н-да-а-а-а… Знатно вы нагулялись, я смотрю, — с ухмылкой на губах я вышла в коридор, опираясь на трость, и оглядела с ног до головы двух пьяных в стельку демонов.

— В-всё… Всё норм-ма-а-ально… — вяло пропел Себастьян, сделав слабый глоток из бутылки вина, почти пустой. — Ч-чаво не с-с-пите-с-с-с-сусите?!

— Такой грохот даже мёртвого из гроба поднимет, — ответила я с усмешкой в голосе.

— А-а-а-а, мисс трезвая зануда тут ещё стоит… Ик… Ну, че… Жопа с ножками не болят-лят?

— Благодаря ТВОЕМУ занудству и упрямству нет. А вот у вас обоих наверняка будут болеть головы с утра.

— Д-д-да-а-а-а не в-волну-у-у-уйся-я-я-я, Р-Региш… — протянул заплетающимся языком Дорос, которого вовсю шатало ничуть не меньше, чем его брата. — У н-нас же эта… Как её там… Д-демоническая… Р… Р-р-р-регенирация… Мать её…

— Оно и видно, развезло обоих так, словно с мальчишника вернулись.

— А-а-а ты не з-з-з-завидуй на-а-ам… И-и-и ваще, и-и-и-иди нахуй, я-я-я-я пошёл спать к чё-ё-ё-ёрту на рога-а-а-а.

— Вот идите спать оба, пока остальных не переполошили.

— А тебя, значит, это волнует, ик?! А то, шо я, как рас-с-с-спиздяй, бля, вернулся… Что как твой, блин, мужик прогуливался хуй пойми, где вместо того, чтобы глубже трахнуть тебя… — тут Михаэлис помедлил, изогнув бровь и продолжая хмельно икать. — Кс-с-с-стати, надо это было сделать прямо на балконе, перед тем уходить духовно, блядь, бухать… То-о-очно бы, ик… Приголубила…

— Напоминаю, ты сам хотел, чтобы я с тобой меньше спорила, меньше занудствовала и больше слушалась тебя, — я нагло и даже ехидно ухмыльнулась в ответ. — Тебе захотелось «прогуляться»? Вот, пожалуйста. Я тебя и отпустила без всяких наездов и споров.

Тут же мне в лицо полетел ботинок… Да-да, ботинок из рук Себастьяна.

Повезло, что он вообще рухнул с моим носочком, и я смогла,