Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ) - Головач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем слабость в моём организме и боль в теле и на коже, словно я некоторое время назад буквально горела заживо, опять возвращались. На полноценное «восстановление» требовалось чуть больше двух недель.
Но ждать мои дела и работа не могли, от чего я была вынуждена изо всех сил скрывать своё состояние от других. Только Себастьян, как мой фамильяр мог ощущать его и был не очень доволен моим решением.
— Я не позволю своему хреновому состоянию мешать мне продвигаться в наших делах, и ты это прекрасно знаешь, — говорила я как можно спокойней, стоя на балконе нашей квартиры и опираясь на трость. Да-а-а, давно же я её не использовала.
— И всё же ты могла бы предоставить всю работу нам, — произнёс Михаэлис, который стоял рядом, устремив свой взор вдаль — Ты прекрасно выступила на видеообращении и воодушевила всех своих союзников и верных вассалов, но пока что не можешь углубляться настолько глубоко.
— Сидеть без дела или отлёживаться в постели я тоже не могу.
— Что же ты предлагаешь делать?
— Да хоть присоединиться к работе наших хакеров, пока вы готовите остальных к будущей революции. Так от меня будет хоть какая-то польза нашей организации до тех пор, пока последствия уловки Клода не пройдут окончательно.
Я глубоко выдохнула, чувствуя новую волну боли, и сжала трость в руке ещё сильнее.
— Регина… — Себастьян с тяжёлым вздохом протянул мне обезболивающее. — Выпей его… Ты и так держалась целый день.
— И продержусь ещё столько же, если потребуется, — с тихим и немного грустным смешком ответила я. — Достаточно тех трёх дней, в которые мне приходилось практически через каждые четыре часа его пить.
— Я приказываю тебе выпить это обезболивающее. Оно поможет тебе хотя бы пережить спокойно эту ночь, — демон был очень строг ко мне.
— Я переживу её и без таблеток, — я продолжала настаивать на своём, даже не смотря на тон его голоса.
— Регина, если ты ещё раз попробуешь хоть как-то со мной спорить, то нервы твои плохо сыграют на выносливости твоего тела. Прими без всяких споров эти таблетки, и тогда, быть может, я позволю тебе поработать. В противном случае мне придётся дать тебе мощное снотворное!
— Себастьян, я…
— Никакие отговорки в твоём случае не сработают. Если ты не забыла, то я, как твой фамильяр способен чувствовать твои эмоции, чувства и физические ощущения. И я крайне чётко ощущаю сейчас твоё состояние.
— Но…
— Пей ты, блядь, уже! — рявкну тут же Себастьян и всунул мне в рот две капсулы с обезболивающим, затем дал мне отпить воды и буркнул под нос: — Теперь я тебя буду обругивать вот так при каждом мелком порезе! При каждом синяке! И не дай ёбанный в рот Бог, если ты специально будешь испытывать себя, я тебя, ебать, засуну во всетельный корсет с фиксацией на кресле-тренажере, и ты даже спать будешь в нём на кровати и двигать ножками, пока у тебя они не превратятся в ляжки самодовольного грёбанного Апполона!
Кажется, сейчас я реально взбесила этого демона по полной программе. Кхм… Причём который раз за несколько дней.
Я даже поперхнулась водой, запивая насильно вложенные мне в рот таблетки.
— Выговорился? Выпустил пар? — я, наконец, прокашлялась. — Теперь позволь и мне сказать, в конце концов… Уж будь так любезен.
— Говори, — выдохнул раздражённо Михаэлис.
— Пойми же ты, Себастьян… — я прошла чуть вперёд и, отставив трость в сторону, облокотилась о перила балкона руками, глубоко вздыхая: — Я не хочу так часто прибегать к таблеткам. Не хочу…
Мои глаза устремились вниз на вид нашего двора, и я продолжила:
— Одно дело применять обезболивающее во время тренировок, чтобы не отвлекаться от них на боль и весь прочий дискомфорт. И совершенно другое, когда…
— Другое дело позволить себе стоять спокойно на ногах во время важной работы, выполнять долг перед своими товарищами и людьми, что выбрали путь на твоей стороне.
— Это я могу делать и без различных препаратов. Пока мне хватает выносливости и силы воли сдерживать боль и слабость.
— Стоит тебе пройти километр, и ты УЖЕ едва дышишь и падаешь на землю, словно у тебя начинается подагра или сердечный приступ! Если хочешь себя изводить до последнего, так и быть. Но и я на месте стоять не буду. Если ты хоть один раз пошатнешься от боли, слабости или недомогания, я тебя напою лекарствами до состояния язвы и буду откармливать до обильного высера!
— У меня бывали состояния и похуже нынешнего.
Тут Себастьян снова не выдержал и, приблизившись, резко развернул меня к себе лицом, а затем посмотрел пристально в глаза:
— Хоть наедине со мной перестань строить из себя выносливую, терпеливую, но всё же занудную стерву. Наша связь прекрасно даёт мне прочувствовать всё то, что чувствуешь ты сама.
— Что изменится от того, что я прекращу притворяться, Себастьян? — столь же резко отозвалась я. — Мне не станет сию же минуту легче от этого.
— Во всяком случае, не будешь лгать самой себе и бесить меня будешь меньше.
— И всего-то…
Демон в ответ на моё упрямство терпеливо выдохнул:
— Регина, я всё сказал. Ещё одна чёртова физическая слабость, и я не буду от тебя отходить ни на один хренов шаг!
Я же скрестила руки на груди, едва ли сдерживаясь, после чего лишь тихо фыркнула:
— Ладно… Я поняла. Доволен?
— Вполне… Причём настолько, что я хочу нажраться в хлам… Просто нажраться и походить пьяным.
— Ты же это не серьёзно?
— Вот знаешь, что… Вот после всех твоих закидонов, после того долбанного отпуска с акулами и обезьянами… Да даже после того, что сделал Клод, я хочу… — Михаэлис вобрал в грудь побольше воздуха и сразу же заорал на всю улицу, как бьющийся в истерике алкаш, да так что эхо пролетело на соседние улицы и дома: — НАЖРАТЬСЯ В ХЛАМ!
— Отлично, — я вдруг ухмыльнулась в ответ. — Меня напичкал обезболивающим, а сам сейчас отправится на поиски душ, которые помогут ему хоть немного опьянеть…
— Э-э-э-э, не-е-е-ет, я не только души буду искать, но и знатного пойла. Не поверишь, но души да под хорошее вино или коньяк идут быстрее и лучше!
— Ну-ну, ну-ну…
Я вздохнула, невольно закатив глаза:
— Ты ведь пойдёшь не один, я надеюсь?
— Со мной пойдёт Дорос. Можешь быть спокойна. Азбиль и Зира приглядят за
