ОНО - Стивен Кинг

Имена…

Ее бросило в жар, потом в холод. Беверли вспомнила голоса из водостока и кровь. Вспомнила, как закричала от ужаса, а ее отец отшлепал ее. Отец, Том…

Она была близка к тому, чтобы расплакаться…

Кэй, расплачиваясь с таксистом, столько дала на чай, что изумленный водитель прокричал: «Спасибо, леди! Ничего себе!»

Кэй отвела Беверли в дом, отправила ее в душ, после душа дала халат, сварила кофе и внимательно осмотрела ее синяки и ссадины, обработав порез и забинтовав ногу. Во вторую чашку кофе она налила Беверли изрядное количество бренди и заставила выпить все до дна. Затем приготовила им обеим по превосходному бифштексу со свежей горчицей.

— Ну ладно, — сказала она. — Что произошло? Позвонить в полицию или просто отправить тебя пожить у Рено?

— Я не могу тебе рассказать все, — сказала Беверли. — Ты посчитаешь, что я сошла с ума. Но это я во всем виновата, в основном…

Кэй ударила кулаком по полированному столику красного дерева. Раздался звук, похожий на выстрел из малокалиберного пистолета. Бев подпрыгнула.

— Не смей так говорить, — сказала Кэй. Ее щеки горели, карие глаза сверкали от негодования. — Сколько лет мы с тобой дружим? Девять? Десять? Если ты еще раз скажешь, что ты во всем виновата, меня стошнит.

Поняла? Меня сейчас чуть не стошнило, мать твою. Ты сейчас не виновата ни в чем, и раньше не была виновата, и не будешь виновата никогда. Неужели ты не понимаешь, что почти все твои друзья знали, что рано или поздно он тебя покалечит, может быть, убьет.

Беверли смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

— И твоя самая большая вина в том, что ты продолжала жить с ним и дала случиться тому, что случилось. Но теперь ты ушла от него. Благодари Бога, что он защитил тебя. И ты сидишь здесь, с поломанными ногтями, порезанной ногой, со следами от ремня на спине, и говоришь мне, что ты во всем виновата?

— Он не бил меня ремнем, — автоматически солгала Бев… и от жгучего стыда ее щеки вспыхнули отчаянным румянцем., — Если ты покончила с Томом, тебе следует также покончить с враньем, — спокойно сказала Кэй и посмотрела на Бев долгим взглядом с такой любовью, что Бев вынуждена была опустить глаза. Она почувствовала в горле соленый привкус слез.

— Кого ты хотела обмануть? — по-прежнему спокойно продолжала Кэй. Она наклонилась через стол и взяла руку Бев. — Темные очки, блузы с длинными рукавами и глухим воротом… Может быть, тебе и удалось обмануть одного-двух твоих покупателей, но тебе не удастся обмануть своих друзей, Бев. Тебе не обмануть людей, которые тебя любят.

И тут Бев действительно заплакала. Она плакала долго и трудно, а Кэй обнимала ее за плечи. И позднее, перед самым сном, она рассказала Кэй то, что не могла рассказать раньше. Старый друг из штата Мэн, который живете Дерри, где она выросла, позвонил ей и напомнил об обещании, которое она дала много лет назад. Настало время выполнить свое обещание, сказал он и спросил, сможет ли она приехать. Она ответила, что приедет. Потом начались неприятности с Томом.

— И какое обещание ты дала? — спросила Кэй.

Беверли медленно покачала головой.

— Я не могу тебе этого сказать, Кэй. Я и так рассказала слишком много.

Кэй подумала и кивнула в ответ.

— Хорошо.

И так достаточно. Что ты решила делать с Томом, когда вернешься из Мэна?

Бев, все более уверенная в том, что больше не вернется из Дерри, лишь ответила:

— Я сначала приеду к тебе и мы решим с тобой, что мне делать. Хорошо?

— Прекрасно, — сказала Кэй. — Это тоже обещание?

— Как только я вернусь, — твердо сказала Бев, — можешь рассчитывать на это. — И она крепко обняла Кэй.

Получив деньги по чеку, выписанному Кэй, и в ее туфлях, Беверли направилась в Грейхаунд, к северу от Милуоки, потому что опасалась, что Том может поехать искать ее в О'Харе. Кэй, которая проводила ее до банка и до автобусной станции, пыталась переубедить ее.

— В О'Харе полно надежных людей, моя дорогая, — сказала она — Тебе не стоит волноваться. Как только он приблизится к тебе, ори во всю глотку, черт возьми.

Беверли покачала головой.

— Я хочу избавиться от него раз и навсегда. И это единственный выход для меня.

Кэй внимательно посмотрела на нее.

— Ты боишься, что он может уговорить тебя вернуться, не так ли?

Беверли подумала о семерых детях, стоящих у ручья, о Стэнли с осколком от бутылки из-под кока-колы, сверкающим на солнце; она подумала о неприятной боли, которая обожгла руку, когда он слегка резанул ей по ладони чуть наискось; она вспомнила, как они, взявшись за руки, встали в круг и поклялись вернуться, если это снова начнется… вернуться и уничтожить это навсегда.

— Нет, — сказала она, — Он не сможет отговорить меня. Но он может причинить мне боль, и здесь не помогут никакие надежные люди. Ты не видела его прошлой ночью, Кэй.

— Я его достаточно видела при других обстоятельствах, — сказала Кэй, сдвинув брови. — Дырка от задницы, которая ходит, как человек.

— Он сумасшедший, — сказала Бев. — Его никто не остановит. Так будет лучше. Поверь мне.

— Хорошо, — неохотно согласилась Кэй, и Бев с удивлением подумала, что Кэй была раздосадована, что не встретила сопротивления с ее стороны.

— Как можно быстрее обменяй чек, — напомнила ей Беверли, — до того как ему придет в голову заморозить счета. Он сделает это, ты знаешь его.

— Разумеется, — сказала Кэй. — Если он сделает это, я надеру задницу этому сукиному сыну.

— Держись от него подальше, — резко сказала Беверли. — Он опасен, Кэй, поверь мне. Он как… — как мой отец, чуть не вырвалось у нее. Вместо этого она сказала:

— Он как дикарь.

— Ладно, — сказала Кэй. — Не бери в голову, моя дорогая. Иди, выполняй свое обещание. И подумай немного о том, что будет дальше.

— Подумаю, — сказала Бев, но это было неправдой. Ей слишком о многом предстояло подумать: например, о том, что произошло тем летом, когда ей исполнилось одиннадцать. Или, например, о голосах из водостока. И о том ужасе, который она испытала тогда; даже когда она в последний раз обнимала Кэй у серебристого бока автобуса на Грейхаунд, ее разум не позволял себе до конца представить это опять.