Вихрь преисподней - Глеб Соколов

Он остался спокоен, словно ничего не произошло. Меж тем подумал:

«Пожалуй, это и странно! В моем состоянии надо вздрагивать от каждого шороха... А я не испугался!.. Верно, псину ли мне бояться!.. Что она мне?!.. Сегодня топиться собрался, а тут какая-то псина!.. Пусть бы укусила, ведь это лучше, потому что начнут сразу со мной возиться, извиняться, охать, ахать, потащат куда-нибудь перевязывать – все отвлечет меня, все в обществе нормальных, здоровых людей... Что ж не укусила?!..»

Как-то для себя незаметно, он поднялся вверх на один темный лестничный марш, к лифту. Что-то тихо было в подъезде. Лифта тоже не было... Ведь компания же... А-а! Он сообразил: спустились пешком с ближайшего этажа... Он вспомнил, как фантазируя перекинул ногу... И Пенза воспринял всерьез... Были правда и мысли, и мрачный антураж. Хотя – ерунда, и этого не может быть, потому что не может быть никогда! Боже! Сейчас подняться в квартиру, остаться на ночь один на один со всем бредом!.. Страшно подумать... Наганарвалы, гарии, мадам С., тропа мертвых... Он развернулся и через несколько секунд бочком, тихонько выскочил из подъезда на свежий воздух...

Кампания стояла перед подъездом. Один из парней говорил с кем-то по мобильному телефону, другой трепался с девушкой, дог обнюхивал ближайшие кусты... Жгучее чувство жизни захватило Не-Маркетинга: спасся! Спасся! Словно действительно от чего-то страшного спасся, что только что угрожало ему в подъезде. Кампания опять покосилась на него как-то странно.

Двинувшись вдоль фасада, он глянул вверх, на небо и потом по сторонам – от луны было светло и начали дуть странные порывы ветра: вроде бы пока не сильные, но постоянные, словно бы мерные – как биение сердца – точно бы предвещая что-то пока необъяснимое, невыразимое... Эти порывы ветра в эти дни были странной штукой.... Не-Маркетинг припомнил автобус, ливень, появление Главы представительства насквозь промокшего под дождем... Что с ним тогда случилось?.. Это так и осталось неясным! А что с ним, с Не-Маркетингом должно было произойти только что в подъезде?.. Разве это станет когда-нибудь ясным?!

Завернув за угол, он пошел по дорожке, протоптанной между кустов, чтобы выйти к подъезду, обогнув дом. Идти ему, собственно говоря, никуда не хотелось, и он не собирался идти никуда. Хотя знал: вернись в подъезд, опять все повторится заново, но в эти минуты твердо намеревался лишь прогуляться перед сном... Как будто не было такое желание абсурдным с учетом всех обстоятельств этого вечера. Но других намерений у него не было. Он шел нарочно как можно медленнее, один раз даже остановился и просто стоял минуты две – три, разглядывая темное окно съемной квартиры, в которой жил. Черт возьми, ну почему его хозяйке сейчас не придти и закатить ему дикий скандал на всю ночь и выбрасывать вещи, и устраивать приключения и стращать его милицией!.. Приятен бы сейчас был этот скандал! Совсем бы сейчас он не стал на нее обижаться!

Но именно теперь царила полная тишина!.. Он встрепенулся и пошел даже чуть быстрее прежнего. Если он хочет сегодня не сойти с ума, он должен перестать потакать своему страху. Спасти его может только волевое усилие и овладение самим собой!

Но тщетно...

– Пенза! Пенза, зачем вы меня оставили!.. – закричал он, увидав чуть поодаль молодого чрезвычайно нарядно одетого журналиста, стоявшего и спокойно наблюдавшего за ним. – Пенза, отвезите меня на работу!..

– Ваш отец... По-моему вам лучше поехать к нему!..

– Нет, только не это!.. Он предал меня сегодня, он бросил меня одного!.. С него все и началось... Что вы здесь делаете, Пенза?

– Я ждал, когда зажжется ваше окно... Не знаю... Меня вдруг стала мучить совесть... Нельзя было оставлять вас одного... Но именно сегодня я не могу... У меня очень важное свидание... Понимаете, девушка... Это даже не личное, это по делу. Вот что, Не-Маркетинг... Я не могу вас даже отвезти к себе!.. Может быть лучше завезти вас какому-нибудь врачу?..

– Ах вот что!.. Врачу!.. Я доигрался уже до того, что мне уже предлагают врача.

– Но что же делать?.. Есть ли у вас какие-нибудь родственники, друзья... Есть у вас кто-нибудь, наконец?..

– Нет, никого нет и есть только эта квартира... И идти больше некуда.

– Так я и предполагал...

– Послушайте, Пенза, поезжайте к девушке!.. Вы уж прямо думаете, что без вас я сам с собой не управлюсь!..

Не говоря ни слова он развернулся и пошел обратно в подъезд, а махнувший рукой Пенза – к машине.

Вот Не-Маркетинг завернул за угол...

Он влетел в подъезд и он несколько ступенек проскочил ни о чем не думая. Самообладание, разумное и твердое, спасет его! Но шорох, который он услышал к середине первой маленькой лестницы, движение в воздухе, поколебали его. Вроде выше кто-то был: толи человек, толи собака... Выше еще на один лестничный пролет кто-то стоял – уже после лифта, ближе ко второму этажу, у стены. То место не было видно отсюда.

Не-Маркетинг остановился у лифта. Но ничего не происходило. Больше не доносилось никаких шорохов...

«Нечего бояться!» – подумал он, не вызывая лифта, а прошло уже достаточно мгновений. Все косился туда, выше, где ничего было не разглядеть.

Всплыло, как входил с той же победной мыслью «Нечего бояться!» в кафе... Наконец-то выше на лестнице шевельнулись!..

Он ринулся из подъезда... Выскочив на улицу, увидел, как «Мерседес» Пензы медленно едет чуть поодаль между домами по узкой заасфальтированной дороге. Он закричал и размахивая руками побежал наперерез...

«Мерседес» остановился и дверца его открылась...

– Вот что, Пенза, не могу: мучает глупый страх!.. Не могу ничего с собой сделать. Сам не знаю, чего боюсь! Зашел в подъезд, но испугался... Лифт! Мне там придется ехать одному! И потом – квартира... Там темно! И потом – ночь впереди... Ну его на фиг! Целая ночь! Подбросьте меня до какого-нибудь ресторана... Какого? Даже не знаю... Где народу побольше. Хотя бы «Континенталь»... Это недавно открывшееся заведение возле нашего офиса... Я оттого и знаю... Поэтому и прошу... Я мало хожу по ресторанам.

– Гм! Любопытно! «Континенталь»... Значит мы сегодня можем еще встретиться. Видите ли, по соседству с «Континенталем», который я конечно же, как ходок и любитель, хорошо знаю, есть ночной клуб, в который я и собираюсь пойти сегодня ночью с одной барышней, которая, уверен, уже меня заждалась... Хотя эта барышня... Но это к делу не относится...

Не-Маркетинг уже сидел в «Мерседесе».

Конечно же, ни в какую мадам С. он не верил. Он бы в нее никогда не поверил, – в миг, когда поверил, перестал бы быть собой, все его бы умерло, а родилось что-то новое, не его... Он совершенно был уверен, что это только стресс, только воображение, только по-особенному сложившиеся впечатления. Тут себя винить нечего: разве в кинотеатре, во время показа ужастика, не вскрикивают иные в голос?! Хотя там тоже только впечатления, искусство сплошное, никто из вскрикивающих не забывает ни на мгновение разницу между впечатлением от искусства и жизнью!.. Но боятся же! И потом дрожат и приходя домой вздрагивают от шороха и оборачиваются, точно кто-то может стоять за спиной. Не оборачиваются только совсем уж невпечатлительные. То же было здесь, больше только, неотступней, опасней... Сердце его там, в подъезде, воистину норовило выпрыгнуть из груди. Колотилось так, что в ушах отдавалось... Богу отдать душу мог запросто, сердце могло не выдержать. Недавно на премьере одного фильма, он слышал по радио, кто-то умер. И тоже умер кто-то в другой стране. Это все теперь заурядные случаи, хотя никто из умерших не верил, а просто фильм вышел профессиональный. Это ведь своего рода тоже продукт технологии. Где-нибудь на центральном проспекте с удовольствием он бы провел эту ночь, у яркой витрины и где людей побольше, вот что!

Объяснив себе все таким образом, он немного успокоился. Но тут Пенза принялся подначивать, словно у него совести не было, словно он и не хватал его за руку там у реки, хотя все равно ничего бы и не случилось...

– Странная погода!

Они проезжали один из перекрестков.

– Она вас не пугает, Не-Маркетинг?.. Странное освещение, какое-то призрачное: даже и не темно, хоть и ночь... Этот ветер... Что-то происходит... Что-то, помимо людской жизни... Ведьму, наверно, замуж выдают.

– Пошел ты к черту! Идите к черту, это непорядочно... Я понял: я вам просто для чего-то нужен! Вы и доводите меня не просто так, а зачем-то, и сами боитесь, что переборщили и следите, и за руку хватаете!.. Заговорщики!

– Ну заговорщики, так заговорщики, вам-то что?.. Подвозят вас и ладно! Будете сегодня в «Континентале» сидеть обжираться, – миролюбиво произнес Пенза и замолчал.

Не-Маркетинг попытался сосредоточиться на предстоящем «Континентале», но вдруг его стало охватывать странное оцепенение. Ни одной мысли как-то не стало появляться в голове. То он старался изо всех сил успокоиться и не получалось ничего, а теперь неожиданное оцепенение накатило на него само, не то, чтобы против его воли, он и не знал, как к нему относиться, а как-то без всяких усилий с его стороны. До того стало ему спокойно вдруг, что даже трудно было следить за Пензиной болтовней, – тот начал тараторить что-то опять, они куда-то ехали – тоесть он конечно знал куда – но зачем они сворачивают в ту или иную улицу уже не в силах был уследить. Они как-то бесконечно куда-то сворачивали, проезжали перекресток за перекрестком, какие-то светофоры, площади, проулки... Вот эстакада, вот под мост... Не-Маркетинг тупел больше и больше и спать хотеться стало так, что он через силу не засыпал... Но уже различал болтовню Пензину с трудом, что-то поддакивал, соглашался... Потом со страхом вспомнил про «Континенталь» – он же заснет там! – встрепенулся и сел прямее. Что-то пришло ему на ум такое значительное, что – тут же забыл и потом все пытался вспомнить, но не мог, что-то связанное с работой. Зачем-то, чтобы взбодриться принялся рассказывать Пензе про все их дела в корпорации, про всю эту чушь, про фестиваль фильмов ужасов, Пенза кажется сопереживал очень сильно, восклицал что-то, бил ладонями по рулю, и опять куда-то сворачивал, крутил руль, разгонялся и тормозил, нервничал, кричал через окно на какого-то водителя сбоку, тот даже хотел драться, кажется, но утряслось, они были в какой-то пробке и слушали радио, что-то передавали, но он не слушал...