Кто придет меня убить? - Анна Малышева

– Закрой за мной!

Она послушно закрыла, прошла в комнату дочери.

Так трудно было держаться, так трудно было не говорить ему, что она думает о том, что Алиса задержалась… Она от себя самой пыталась скрыть эти мысли. "Да нет! – уговаривала себя Анна. – Не может этого быть! Толстяк на такое не пойдет! Он ведь знает, что теперь, когда Олег мертв, ничто не помешает мне обратиться в милицию!

А номер его машины у меня записан, и я знаю, как зовут другого… Сам представился, мудак!" Она так редко ругалась, даже про себя, что это слово ее покоробило.

«Может быть, Павел прав, и я изменилась к худшему… – печально сказала она себе. – Я сама это замечаю».

Она огляделась по сторонам – в комнате был страшный беспорядок. Конечно, все эти дни ей было не до уборки, а сама Алиса никогда бы не прибралась в своей комнате. «Не приучила я ее! – упрекнула себя Анна. – Раньше надо было это делать, а теперь… Теперь мать для нее не авторитет. Я сама погубила свой прекрасный образ – мама-защитница… Слабая, резкая, влюбленная, пьяная… Какая еще? Во всяком случае, не такая, чтобы она могла меня уважать…»

Вещи дочери были разбросаны по всей комнате.

Игрушки кучей валялись в углу. Постель была не застлана. На столе стоял стакан с чаинками на дне. Учебники небрежно свалены на столе – одной пестрой кучей. Анна вздохнула, принялась наводить порядок.

Учебники перебрала, сложила стопкой, положила в рюкзак Алисы. Протерла стол от пыли. Застлала постель. Обратила внимание, что вся простыня в каком-то странном мусоре – разноцветных поролоновых кубиках, не больше пяти миллиметров каждый.

Она недоуменно посмотрела на эти кубики, отряхнула от них постель, охнула – в ладонь впилась иголка. Иголка в постели! Она страшно разозлилась на Алису. Сколько раз ей было говорено, чтобы она никогда не оставляла иголок там, где их можно не заметить! Анна ведь ей сама сшила игрушечную игольницу – ежика. Шить Алиса любила, часто мастерила мягкие игрушки, которые ей замечательно удавались.

Только вот давно она ничего не шила… И теперь иголка в таком месте!

Анна внимательно посмотрела на всю постель, вполне могла обнаружиться еще одна иголка. Ничего не нашла. Воткнула иглу в игольницу, накрыла постель покрывалом. Рассадила в углу большие мягкие игрушки. Их дарил Алисе Олег. Она никогда в них не играла. Только терпела их в своей комнате, хотя среди них были очень забавные, и все они были дорогие. Он не скупился. Анна подумала об этом со странным чувством удовлетворения. Нет, одно можно сказать, он не скупился, если хотел произвести впечатление. А как только он его производил и завоевывал любовь, дальше действовал, как ему хотелось, не слишком-то разборчиво.

Почти все вещи Алисы были грязные. Анна поднимала их с пола, осматривала, устало откладывала в сторону, чтобы потом постирать. Юбочки, джинсы, десяток маечек, два свитера, носки в огромном количестве, рваные колготки, платье, в котором Алиса особенно любила ходить, – красное, клетчатое, с широкой юбкой. Анна подумала, что, в конце концов, она ни в чем не отказывала дочери. Алису нельзя назвать несчастным, заброшенным ребенком. У нее есть все, что угодно. Даже детский магнитофон, цветастый, в форме мячика. Даже роликовые коньки, на которых девочка так и не научилась кататься. Их подарил Павел, весной.

А потом…

Звонок в дверь. «Ну вот, – сказала себе Анна. – Они уже обо всем пошептались на лестнице. Сейчас она уедет от своей подлой матери». И пошла открывать.

Но Павел был один. Стоял, странно поводя глазами, его куртка была мокрой.

– Что, там дождь? – машинально спросила Анна.

Он словно не услышал. Не входя в квартиру, спросил:

– Она не приходила?

– Нет… Ты ее не нашел?

Два вопроса упали в пустоту. Между ними была пустота, Анна внезапно это почувствовала. Как тупо было думать, что он приехал мириться Чужой человек. Чужой человек, который напрасно искал свою дочь под дождем и теперь пришел предъявить бывшей жене счет… За все.

– Зайди же, – нервно сказала она. – Я хочу закрыть дверь.

Он вошел, остановился в прихожей, прислонившись к стене. Она задвинула засов, подняла голову.

– Где ты ее искал?

– Везде.

– Где именно?

– На бульваре. Во дворе. В соседнем переулке.

Всех спрашивал, не видели ли они девочки лет восьми, блондинки, с серыми глазами…

– Ужасно… – прошептала она.

– Что ужасно?

– Ужасно, что ты так описал ее… Как будто она на самом деле пропала…

– Аня, она пропала!

– Да откуда ты знаешь?! – вспылила она. – Если бы ты наблюдал за ней в последнее время, ты бы так не убивался! Она стала такой…

– Я уже слышал, какой она стала! А теперь хочу ее увидеть! Что вы тут с нею сделали?!

– Мы?!

– Да, вы с ним! Почему она ушла?! Ты понимаешь, что это застенчивый ребенок, маленький, слабый?! Или ты уже совсем ослепла из-за своего…

– Ну, ну! – подзадоривала она его. – Продолжай!

Он уже умер, верно? Теперь он тебе не ответит!

– Он бы мне ответил раньше, если бы я не боялся испортить тебе новую семью! – закричал Павел. – Сколько раз я хотел с ним разобраться!

– Еще чего?!

– А ты хоть знаешь, что Алиска мне часто звонила и просила забрать отсюда?!

– Что ты несешь?!

– Ах, не знаешь… – Он с размаху ударил кулаком в стену, потом стал рыться в карманах. Анне показалось, что он хочет что-то ей показать, но он вытащил сигареты и закурил. – Где теперь ее искать?! Ты уверена, что не обидела ее?!

– Что? Я ее? Это она.., вела себя как настоящая грубиянка.

– Куда она пошла?

– Она мне не сказала.

– Но ты уверена, что она пошла гулять? Просто так? Аня, вспомни, что она тебе говорила?

– Ничего, – ответила она. – Господи, как я устала! Неужели теперь никогда не будет нормальной жизни? Ничего она мне не говорила.

– В чем она ушла?

– Господи, какая разница?

– Ты не понимаешь? Она могла сбежать! Ее могли" украсть Во что она была одета?!

– Да не паникуй ты так! Никуда она не сбежала.

Она ведь знала, что ты приедешь. Сама просила, чтобы ты ее забрал. И сбежать не могла.

– Но тогда ее кто-то украл!

– Кто?

«Не верю, чтобы они пошли на это, – говорила про себя Анна – Не верю'» А вслух сказала:

– Подождем еще немного. Ничего страшного.

– Да ты мать или кто'''! – взорвался Павел. – Ничего страшного?! Теперь я понял, что мне давно следовало ее забрать! Тебе же нет дела до ребенка!

– Прекрати. – Анна пыталась говорить спокойно и не обращать внимания на его обвинения. – Сперва надо выяснить, в чем она ушла Пойдем, пойдем в ее комнату. Может быть, она еще вернется.

И сама поразилась, как прозвучали эти слова: «Может быть, вернется…» Только теперь она ощутила страх.