Владимир Путин - Рой Медведев

Утром 24 октября Владимиру Путину позвонил президент США Джордж Буш и не только выразил полную политическую поддержку российскому президенту, но и предложил практическую помощь со стороны американских спецслужб. Такие же беседы состоялись у Путина в течение дня с Тони Блэром, с Герхардом Шредером, с Ариэлем Шароном, с Сильвио Берлускони и лидерами других стран. По телевидению мы несколько раз в течение этого дня видели Путина, работающего в своем кремлевском кабинете. В ночь на 25 октября он снова остался в Кремле. Не покидали своих кабинетов и многие люди из администрации президента и Правительства России. Об этом писали и газеты: «Бессонница в кремлевских кабинетах», «Консультации силовиков с президентом идут днем и ночью», «В окнах Кремля и Белого дома не гаснет свет…»

Тем не менее некоторые политики и органы печати решили использовать кризисную ситуацию для новой политической атаки на президента, как это было и в дни трагедии с «Курском» в 2000 году. «Президент России должен публично взять на себя ответственность за освобождение заложников, — заявляла Л. Шевцова из Центра Карнеги. — Пока Путин этого не сделал, он теряет рейтинг и рискует разделить судьбу когда-то ушедшего в отставку Джимми Картера. Да, нам показали, как Путин ведет совещания в Кремле. Но обращения к нации не было. Ему нечего сказать? Страна должна чувствовать, что у нее есть лидер. Но Путин уходит от ответственности и занимает выжидательную позицию. С каждым часом он теряет свой рейтинг. Скорее всего, это будет продолжение Буденновска»[245]. Ю. Калинина из «МК» заранее осуждала любое решение Путина, который уже «упустил время и обречен на неудачу». Не удержался от критических высказываний и беглый олигарх Борис Березовский. Он предлагал помочь в переговорах с Масхадовым; в противном случае Москва «получит 700 гробов». С дежурными обвинениями против Путина выступили газеты КПРФ и «Новая газета».

Рисковал ли Путин, принимая в ночь на 26 октября окончательное решение о штурме и санкционируя применение усыпляющего газа? Конечно, рисковал. Даже позднее, уже имея на руках почти все факты и зная все обстоятельства, многие эксперты оценивали шансы на успех как 50 на 50. Но еще большее число экспертов оценивали шансы на успех в соотношении 20 на 80 или даже 10 на 90. К сожалению, риск — это часть современной политики, особенно тогда, когда речь идет о военной, боевой операции.

Утром 26 октября телевидение и радио сообщили нам об успешном штурме, уничтожении террористов и освобождении заложников. Примерно с 10 часов утра телевидение раз за разом показывало всем нам внутренние помещения и зрительный зал театрального центра. Это были уже не оперативные съемки ФСБ, хотя потом нам показали и часть оперативных съемок.

В большом зале с креслами красного цвета уже не было заложников, но в разных местах и в разных позах лежали и сидели убитые террористки-смертницы в черных одеждах и с пакетами взрывчатки на поясах. В центре зала из рюкзака торчал большой заряд с проводами. В других помещениях лежали убитые террористы-мужчины, рядом валялось их оружие. Были уничтожены все террористы — 32 мужчины и 19 женщин. Несколько бойцов спецназа ранены. Заложников уже вынесли из зала и развозили машинами «скорой помощи» и на микроавтобусах по московским больницам. В 12 часов дня нам сказали о гибели 67 заложников, но это были не окончательные цифры. Тем не менее все увиденное казалось чудом.

Как это удалось сделать? В течение дня мы узнали немало подробностей ночных событий.

Мы узнали о применении усыпляющего газа. Это было сделано впервые в подобной ситуации и в таких масштабах. Мы узнали, что число погибших заложников увеличилось до 100 человек. Днем 26 октября группу пострадавших заложников в больнице им. Склифосовского посетил Владимир Путин и пожелал им скорейшего выздоровления. Только вечером в 21 час Владимир Путин выступил с обращением к нации. Он сказал: «Дорогие соотечественники! В эти дни мы вместе пережили страшное испытание. Все наши мысли были о людях, оказавшихся в руках вооруженных подонков. Мы надеялись на освобождение попавших в беду, но каждый из нас понимал, что надо быть готовыми к самому худшему. Сегодня утром проведена операция по освобождению заложников. Удалось сделать почти невозможное — спасти жизни сотен людей. Мы доказали, что Россию нельзя поставить на колени. Но сейчас я прежде всего хочу обратиться к родным и близким тех, кто погиб. Мы не смогли спасти всех.

Простите нас.

Память о погибших должна нас объединить.

Благодарю всех граждан России за выдержку и единство. Особая благодарность всем, кто участвовал в освобождении людей. Прежде всего сотрудникам спецподразделений, которые без колебаний, рискуя собственной жизнью, боролись за спасение людей. Мы признательны и нашим друзьям во всем мире за моральную и практическую поддержку в борьбе с общим врагом. Этот враг силен и опасен, бесчеловечен и жесток. Это международный терроризм. Пока он не побежден, нигде в мире люди не могут чувствовать себя в безопасности. Но он должен быть побежден. И будет побежден. Сегодня в больнице я разговаривал с одним из пострадавших. Он сказал: “Страшно не было, была уверенность, что будущего у террористов все равно нет”. И это правда. У них нет будущего. А у нас есть».

Нет необходимости излагать здесь подробности проведения самой спецоперации по освобождению заложников и уничтожению террористов. В этой операции приняли участие около 200 бойцов «Альфы», «Вымпела» и некоторых других специальных подразделений. Еще вечером 25 октября бойцы спецназа скрытно подошли к задней и боковым стенам большого квадратного здания; им удалось не только закрепиться на многих позициях внутри здания, но и подтащить сюда баллоны с усыпляющим газом и определить системы вентиляции и другие подходящие отверстия и шахты для использования газа. Людей из «Альфы» и «Вымпела» страховали сотни бойцов милицейского СОБРа и не менее тысячи автоматчиков — солдат внутренних войск.

Приказ о штурме поступил в 6 часов 20 минут, и немедленно в зрительный зал и в другие помещения центра пустили фентанил, газ без цвета и запаха, который используется в медицине в качестве обезболивающего и усыпляющего средства. Конечно, это было небезопасно для ослабленного организма многих заложников. Но другого способа нейтрализации террористок-камикадзе просто не существовало.

Штурм вели с трех сторон, у каждой из групп спецназа была своя задача. Террористы явно не ожидали штурма, но в разных помещениях Дома культуры оказали отчаянное сопротивление, пытаясь использовать гранаты, пулемет, автоматы. Бойцы спецназа в бронежилетах применяли бесшумное оружие. Боевая операция длилась 15–20 минут, но уже в первые минуты спецназовцы ворвались в зал, чтобы нейтрализовать террористок с их страшным оружием — поясами со взрывчаткой. Те спали — сказались и усталость, и действие газа. Никто из них не успел бросить гранату или взорвать свой заряд. Заложников стали выносить из зала вначале сами спецназовцы, затем в зал вошли спасатели, за ними — десятки врачей. Не все в действиях спасателей и врачей было безупречно, но и задач подобной сложности они никогда ранее не решали.