Игра - Бренда Джойс

— Это правда? Фитцморис действительно сдался сэру Джону при Килманмеке?

— Да, — сказал мальчик. — И он совсем жалко выглядел. Бледный и тощий, и одет, как оборванец.

Елизавета запрокинула голову и расхохоталась. Лечестер подошел и обнял ее одной рукой.

— Отличная новость!

— О да! Наконец-то с папистским изменником покончено. — Она еще раз вчиталась в последнюю строчку. Перро писал, что О'Нил сыграл решающую роль в том, что вожак мятежников был вынужден сдаться. Елизавета снова улыбнулась. На этот раз ее золотой пират ей не изменил. Ее сердце забилось быстрее, когда она представила себе, как снова увидит ею и вознаградит поцелуем — может быть, даже длительным. Елизавета отпустила гонца и увидела, что Сесил хочет с ней переговорить. По его взгляду она поняла, что дело серьезное и что он хочет остаться с ней наедине. Она вздохнула. Неужели она не может просто радоваться победе? Ей так долго пришлось ждать.

— Сэр Уильям?

— Нам нужно кое-что обсудить.

Лечестер выступил вперед. Он улыбался, но в его взгляде светился вызов.

— Говорите. Я не желаю отсылать Роберта. Совсем наоборот. — Она окинула Лечестера теплым взглядом. — Я хочу, чтобы он отужинал со мной.

Лечестер улыбнулся и пробормотал тоном соблазнителя:

— Как скажете, Бет, как скажете.

Сесил не счел нужным скрывать раздражение.

— Южная Ирландия осталась без предводителя. Освобожденное Фитцморисом место может занять другой папистский изменник. Мы должны это предотвратить.

— Я знаю, что вы собираетесь сказать. — Елизавета нахмурилась.

— Вот как? Нельзя было убирать Фитцджеральда, ваше величество. Может, он и своеволен, но он — мелкий лорд, которого интересуют только его дела. Пошлите его обратно сейчас же, пока не нашелся кто-нибудь другой, более опасный.

Елизавета принялась расхаживать по комнате. Ей хотелось кричать и выть от несправедливости всего этого. По правде говоря, она терпеть не могла наглого, своевольного ирландского лорда. И Ормонд, который сейчас уехал в Лейстер по своим делам, не будет обрадован, если его старый соперник вернется в Десмонд. Лечестер подошел к ней:

— На этот раз я совершенно согласен с Бергли, ваше величество. Фитцджеральд довольно безвреден, особенно сейчас, когда Десмонд разорен. Верните его домой как можно быстрее, прежде чем появится другой Фитцморис и при поддержке Испании бросит вам вызов.

Елизавета глубоко вздохнула.

— Мы выбираем соглашение, которое привяжет его к вам, — сказал Сесил. — Тем, что мы восстановим его в правах, мы сделаем его вашим преданным союзником. Пусть теперь он занимается войной в Южной Ирландии. Мы сосредоточимся на других делах, которыми давно собирались заняться.

Сесил был совершенно прав. Ирландия представляла постоянную проблему, но все же чертовски незначительную.

— Так тому и быть, — сказала Елизавета. — Этот наглый маленький изменник будет прощен и вернется обратно. Черт побери, как меня это бесит!

Делом Сесила было знать местонахождение влиятельных действующих лиц, особенно не принадлежащих ко двору. Как только он узнал о прибытии Лэма О'Нила, Сесил уединился в приемной королевы и приказал привести пирата к нему, пока Елизавета в королевских апартаментах наверху готовилась к встрече с ним.

О'Нил вошел в комнату, сохраняя непроницаемое выражение лица, с отсутствующим взглядом. Сесил приказал секретарям оставить их одних. Они смотрели друг на друга. Сесил чуть улыбался.

— Так вот, — сказал он, я хочу поздравить вас, О'Нил, с хорошо проведенной игрой. — В его тоне прозвучало восхищение.

Лэм с невинным видом спросил:

— Какую игру вы имеете в виду?

— О, я говорю о политических играх, о смертельно опасных политических играх.

Лэм приподнял брови, широко раскрыв глаза, но выражение его лица не изменилось.

— Вот как?

— Скажите мне только одну вещь. Есть одна вещь, которую я не понимаю.

Лэм молча ждал.

— Как вы узнали, что Катарина Фитцджеральд была на торговом корабле, который вы захватили?

— Почему вы думаете, что я знал, что она была на этом корабле, милорд?

Сесил рассмеялся.

— Бросьте, хватит притворяться. Иначе вы не стали бы захватывать корабль. Вы знали, что она находится на нем, и это было первым ходом вашей игры.

Лэм опустил голову и после непродолжительного молчания кивнул. Сесил был доволен.

— Так я и думал. Вы уже тогда решили жениться на ней и вернуть Фитцджеральда к власти.

Лэм посмотрел ему в глаза. Ничего не случится, если Сесил узнает правду.

— Я уже решил, что Катарина будет моей, но захотел жениться на ней и помочь ее отцу только после того, как взял ее в плен.

Сесил приподнял брови.

— Вы захватили ее просто для собственного удовольствия?

— Разве вам никогда неодолимо не хотелось женщины, милорд?

— Нет, — откровенно сказал Сесил. — Об этом я не мог бы догадаться. Но как вы узнали о ее местонахождении? Вы были связаны с ее отцом?

— Нет. Ее отец не знал, что она оставила монастырь.

Сесил молча ждал.

— Аббатиса сообщила мне, что Катарина собирается уехать с леди Стретклайд. Видите ли, я много лет был анонимным попечителем Катарины.

Лэм ожидал королеву в кабинете перед ее апартаментами, не обращая никакого внимания на возбужденную суету фрейлин и бросаемые на него любопытные и обольщающие взгляды. Елизавета наконец появилась после почти часового ожидания. Он заметил, что она очень тщательно выбрала для себя одежду и была во всем белом. Даже украшения, которые она надела, были девственными — ничего, кроме жемчуга.

— Всем удалиться, — приказала она, глядя на Лэма и расплываясь в улыбке.

Он подумал о том, с какой стати она так вырядилась. Может, хотела напомнить ему, что она невинна? Или хотела казаться девственницей? Одно было ясно — она уже слишком стара для того, чтобы носить белое, и это одеяние ей совсем не шло. Тем не менее Лэм улыбнулся ей, подошел и преклонил колена.

Теперь они были одни.

— Встаньте, Лэм. Он поднялся.

— Привет, Бет.

Ее взгляд скользнул по его лицу, потом, очень быстро, по его телу, прежде чем снова вернуться к глазам.

— Я доказал свою верность? — спокойно спросил он.

— Да, доказали. Какой же вы бесстыдник, Лэм. Так меня напугать. — Она сжала его руку. — Вы все еще остаетесь моим любимым пиратом. — Она заглянула ему в глаза.

— И все еще ваш покорный слуга. Навсегда.

— Значит, я вам небезразлична, — прошептала она, продолжая глядеть ему в глаза. Ее маленькая грудь прижалась к его руке. Приглашение было достаточно ясным.

Лэм подумал о Катарине. Он должен очень аккуратно сыграть эту последнюю партию. Он прижал рукой ее ладонь к груди и скользнул пальцами по ее щеке. Ее кожа была жесткой от избытка косметики.