Меж двух огней - Мстислав Константинович Коган

— Вот ведь дурак, — разочарованно бросил тот, — Такой шанс профукал. Ну да ладно, — здоровяк посмотрел на меня, — Давай парень, вся надежда на тебя. Гвоздь, проволока, длинная щепка. Что угодно тонкое, острое и достаточно прочное. Сумеешь?

— Попробую, — кивнул я, вставая на четвереньки. Все тело резала боль от недавно полученных ран. Пальцы вновь начали кровоточить. Но желание жить было намного сильнее, чем все эти мелкие бытовые неудобства.

Поиски заняли много времени. Я исползал всю камеру вдоль и поперёк, пытаясь найти хоть что-то подходящее. Но очевидно кто-то тут тщательно прибрался. Специально, дабы узники не смогли соорудить даже элементарного подобия отмычки.

Солнечный лучик, пробивавшийся с потолка, уже успел окрасится в оранжевый свет, когда мне наконец улыбнулась удача. Под ворохом соломы в дальнем углу клетки обнаружился наполовину вывалившийся из гнезда ржавый гвоздь. Я ухватился за его шляпку. Потянул. Непослушные пальцы прорезала острая вспышка боли. Металл не поддался. Гвоздь был настолько старым, что уже буквально сросся с деревом в которое его забили.

— Упрись и раскачай, — посоветовал вор, так он лучше пойдет.

Советом я пренебрегать не стал. Лёг на пол, упершись спиной в стену. Упёрся в гвоздь ногой и начал давить. Поначалу ничего не происходило. Затем послышался тихий хруст дерева. Шляпка сдвинулась чуть в сторону. Я перевернулся. Ухватился за него. Преодолевая острую, режущую боль в пальцах и животе, потянул на себя. Гнездо чуть расширилось. По краям металлического стержня появились небольшие зазоры. Так, дело пошло.

Вытащить его удалось с третьего раза. Здоровяк, внимательно следивший за моей работой, чуть было не подпрыгнул в своей камере от восторга.

— Так, — скомандовал он, — А теперь брось гвоздь мне и сиди тихо. Притворись ветошью. Только когда будешь кидать — не проеби его. С центра комнаты хер мы эту железку достанем.

Сказать было проще чем сделать. Я подполз к прутьям клетки. Кое-как встал, опираясь на них искалеченной рукой. Просунул вторую, в которую был зажат гвоздь. Размахнулся и кинул его изо всех оставшихся сил. Послышался тихий звон металла о металл. Наш ключ к спасению врезался в один из прутьев клетки здоровяка, прокрутился и упал внутрь, на доски.

— Ай маладца, — обрадовался тот, — План такой, парни. Я сейчас вскрываю замок, но мы никуда не дёргаемся. Как этот мелкий говнюк придёт за мисками, тогда я сворачиваю ему шею и выпускаю вас. А там уж вместе как-нибудь выскользнем из этого дерьма. Всем всё ясно? Тогда ша. Давайте, забейтесь подальше и не отсвечивали.

Он осторожно загнул пальцами кончик гвоздя, просунул его в отверстие тяжелого навесного замка и принялся работать. Иногда он многозначительно цокал языком. Иногда тихо матерился себе под нос. А иногда его лицо приобретало такое выражение, будто он вот-вот плюнет на это дело, возьмёт обод замка и просто разорвёт его голыми руками.

Наконец послышался тихий щелчок. Замок сполз чуть-чуть вниз. На лице громилы просияла радостная улыбка.

— А я ведь говорил, нет сука такой клетки, что могла бы удержать скользкого Рафа. Ну всё, мужики. Теперь сидим, ждём.

За пустыми мисками до самой ночи так никто и не пришёл. В каменном мешке царила тяжелая, напряженная тишина. Лишь когда тёплый оранжевый свет, просачивавшийся сквозь дырку в потолке, стал бледным и холодным светом луны, с той стороны двери послышались голоса. Звуки.

Где-то над нами колокол бил отчаянный набат. По коридору застучали ботинки тяжеловооруженных стражников. Послышался лязг вынимаемых из ножен мечей. Отчаянные крики и ругань солдат. На тюрьму кто-то напал.

— Ого, — оживился здоровяк, — Похоже кое у кого неприятности, — он посмотрел на меня, — Как думаешь, за кем пришли. За тобой или за мной?

— А что, — равнодушно бросил я, — За тобой есть кому приходить?

— Ну, — осклабился тот, — У городского отребья, знаешь ли, тоже есть свой кодекс чести.

Он хотел ещё что-то добавить, но в этот миг двер распахнулась и в комнату втолкнули того самого паренька, который приносил нам еду.

— Стой здесь! Смотри чтобы чего не выкинули! — рявкнул солдат и захлопнул за собой дверь. Послушник испуганно огляделся, а затем пошёл к камерам, собирать все ещё полные миски. Жрать то дерьмо, что принесли нам храмовники никто не решился.

— Ну что парень, — оскалился здоровяк, когда служка подошёл к его клетке, — Твоим подельникам в рясах пришли резать глотки. Последний шанс. Выпусти нас, и мои друзья сохранят тебе жизнь.

Пацан, бледный как смерть отшатнулся назад. Затем все-таки переборол страх и сделал шаг обратно к клетке, чтобы забрать миску. В этот момент бандит со всей силы саданул ногой по прутьям двери. Та с грохотом распахнулась, отшвырнув в сторону замок приложив паренька металлом по морде. Он отлетел назад. Попытался подняться, но бандит такого шанса ему не дал.

Прыгнул вперёд, за долю секунды очутившись рядом с ним. Одна из его клешней сомкнулась на горле пацана. Вторая схватилась за голову. В следующее мгновение послышался отвратительный, влажный хруст и лицо бедолаги повернулось на все сто восемьдесят градусов. Тело дёрнулось и обмякло, повиснув на руках убийцы.

— Ну, я ему аж три шанса дал, — проворчал бандит, срывая с трупа связку ключей, — Не воспользовался — сам виноват. Ладно, посмотрим.

Он подошёл к клетке своего подельника. Оглядел замок. Затем связку ключей. Быстро нашёл нужный и вставил в скважину. Послышался тихий, но отчетливый щелчок. Затем грохот отброшенного в сторону замка. Второй бандит получил свободу.

Здоровяк направился к моей клетке, на ходу перебирая ключи. Вставил один, но затем подумал и вытащил. Воткнул в скважину другой. Повернул. Вновь тихий щелчок. Скрип старых, давно несмазываемых петель. Свободу получил и я.

— Давай сюда руки, — здоровяк схватил меня за запястья. Бросил короткий взгляд на кандалы. Затем нашёл в связке маленький ключик и сунул в скважину замка. Поворот. Скрежет металла о металл. И тяжелый грохот оков о старые доски пола. И странное, ощущение. В кисти словно впились тысячи маленьких иголочек. Будто кто-то стянул мне их ждугом, остановив кровоток, а теперь этот самый жгут срезали и к рукам начала возвращаться чувствительность.

— Идти сможешь? — здоровяк взял меня за плечи и легонько встряхнул, — Покоцали они тебя знатно, конечно. Может лучше понести?

— Смогу, — коротко кивнул я.

— Хорошо. Тогда постарайся не отставать, — он повернулся к «рыбе» и