Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв. - Сергей Павлович Брюн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Угрозы императора и спасение Антиохии от коалиции враждебных правителей Сирии, Анатолии и Киликии (1172 г.)
Спустя восемь лет после битвы у Харима, в 1171–1172 гг., вмешательство императора Мануила I Комнина вновь уберегло Антиохийское княжество от мощного наступления сарацин. На этот раз на Ближнем Востоке была образована целая коалиция враждебных франкской Антиохии государей — эмира Нур-ад-Дина, его верного союзника — армянского князя Млеха Рубенида и румского султана Кылыч-Арслана II. Объединившись, они чувствовали себя достаточно уверенно, чтобы начать наступление как против Антиохийского княжества, так и против византийской Киликии. Однако этот союз распался благодаря своевременному и решительному вмешательству ромейского василевса. Мануил I Комнин лично прибыл в Малую Азию, приступил там к сбору войск и параллельно — направил Кылыч-Арслану II посольство, запрещая ему, под угрозой войны, атаковать земли сирийских христиан. Как об этом писал Иоанн Киннам: «Азия опять страдала. Нураддин, сатрап Вереи, султан, управляющий Ликаонией (т. е. Румский султан Кылыч-Арслан II. — С. Б.), Мелия, владетель Армении (т. е. Млех Рубенид. — С. Б.), также правитель Анкиры и прочей Галатии, согласились между собой вступить в войну с римлянами. (…) василевс, стоя лагерем близ Филадельфии, думал о том, каким бы образом искуснее отделить друг от друга упомянутых варваров. (…) Василевс отправил к нему (…) посольство со следующим письмом: "Хотя тебе и понравилось в союзе с другими твоими единоплеменниками делать набег на дальние пределы Римской империи, однако же спешно ступай назад. В римском войске ты узнаешь судейского стража, который придет взять тебя не больше как через пятнадцать дней". Получив это письмо, султан содрогнулся в своей душе и, отказавшись от своих затей, заговорил о мире»[1588]. Отказ румского султана от участия в военных действиях привел к распаду направленной против Антиохии коалиции.
«Украсившись этим бескровным трофеем, василевс возвратился в Константинополь; а король Палестинский (Амори I. — С. Б.) и князь Антиохийский (Боэмунд III. — С. Б.), получив о том известие, сделались смелее и, двинувшись на веррейских варваров, нанесли им много вреда»[1589]. Речь, вероятно, идет как раз о походе короля Амори I Иерусалимского и князя Боэмунда III Антиохийского против Млеха Рубенида (1173 г.). Это, безусловно, следует расценивать как одно из наиболее продуктивных проявлений франко-византийского союза, установленного в 1158–1159 гг. Если прямая угроза со стороны императора Мануила I Комнина привела к отказу румского султана от военных действий и распада союза против Антиохии, то последовавший поход Антиохийского князя и короля Иерусалимского против Млеха Рубенида позволил восстановить пошатнувшиеся ромейские позиции в Киликии (равно как и утраченные франкские владения в горах Аманоса). В этом отношении, история, переданная Иоанном Киннамом, и ее связь с походом франков в Киликию (1172–1173 гг.) заслуживает не меньшего внимания, чем постоянно упоминаемая, провалившаяся франко-византийская экспедиция против Египта (1168 г.).
Предоставление средств для выкупа князей Антиохии и знатных франкских пленников. Освобождение Рено де Шатилъона и его миссия в Константинополь (1176–1177 гг.)
В 60–70-х гг. XII в. империя продолжала оказывать и щедрую экономическую поддержку князьям Антиохии. Причем, речь идет не только о предоставлении огромной суммы в 100.000 динаров для выкупа князя Боэмунда III в 1165 г. Спустя двенадцать лет, в 1176 г., император Мануил I Комнин, очевидно побуждаемый просьбами своего шурина и своей супруги Марии Антиохийской, выкупил и их отчима — князя Рено де Шатильона, на протяжении 16 лет томившегося в плену в цитадели Алеппо. Освобождение Рено де Шатильона, а также Жослена III, титулярного графа Эдесского, стало возможным благодаря договору князя Боэмунда III Антиохийского с атабеком Алеппо — Гюмюштекином (правившим от имени малолетнего ас-Салиха, сына Нур-ад-Дина), который остро нуждался в поддержке франков перед лицом все возраставшей мощи Салах-ад-Дина. Однако средства для выкупа князя Рено — за которого была запрошена рекордная сумма в 120.000 динаров — были, очевидно, предоставлены ромейским василевсом. Об этом прямо пишет Михаил Сириец: «жители Алеппо (…) убоявшись, отправили дары князю Антиохии, дабы он стал их союзником. Врата были открыты перед теми князьями, которые долгое время томились в цепях и потеряли уже всякую надежду на освобождение. Наконец, они смогли покинуть Алеппо; граф Триполи был выкуплен за 80.000 динаров[1590]; Жослен, сын Жослена за 50.000; князь Рено за 120.000. Причем вот уже несколько раз золото для выкупа последнего присылали из Константинополя, однако он направлял эти средства для выкупа и освобождения других. Теперь же и он сам получил свободу, вместе с остальными»[1591]. Вскоре после своего освобождения, князь Рено совершил путешествие в Константинополь, во главе посольства иерусалимских и антиохийских франков; он подтвердил договор с империей от имени юного Иерусалимского короля — Бодуэна IV Прокаженного. Тогда же прославленный пизанский ученый-богослов Гуго Этериан, живший в Константинополе, передал через князя Рено свой труд об исхождении Св. Духа, направленный латинскому Патриарху Антиохии — Амори де Лиможу[1592]. Выкуп Рено него последующее посольство в Константинополь вновь приводит к размышлениям о выгодах византийского сюзеренитета для сирийских франков, в том числе и некогда разорявшего Кипр старого князя Антиохийского[1593].
Передача Торса князю Боэмунду III Антиохийскому (1177–1183 гг.)
Одним из последних благодеяний императора Мануила з отношении его франкских вассалов стала передача Тарса — столицы византийской Киликии — князю Боэмунду III Антиохийскому. В связи с этим «даром» василевса нельзя не вспомнить о той напряженной войне, которую князья Антиохии вели с ромеями за города Равнинной Киликии в правление Танкреда и Раймонда де
