Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв. - Сергей Павлович Брюн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Битва при Хариме (1164 г.)
В следующем году объединенная армия сирийских франков, ромеев, киликийских армян и французских крестоносцев вновь выступила против Нур-ад-Дина. Эмир Алеппский на удивление быстро оправился после поражения у стен Крака. Летом 1164 г. его аскар вошел в пределы княжества Антиохийского и осадил Харим — один из последних оплотов антиохийских франков на восточном берегу Оронта[1565]. Согласно хронике Гильома Тирского, Нур-ад-Дин «поставил свои осадные орудия в должном порядке и атаковал город со всей яростью, не давая жителям покоя»[1566]. Молодой, едва пришедший к власти князь Боэмунд III Антиохийский был полон решимости снять осаду и остановить вторжение Нур-ад-Дина. Боэмунд III объявил арьербан своим вассалом и направил призыв о помощи соседним христианским государям. На призывы молодого князя Антиохийского откликнулся его сородич и ближайший союзник — граф Раймонд III Триполийский, французские крестоносцы графа Гуго VIII де Лузиньяна, но также ромейский дука Киликии — Константин Коломан и «властитель гор» Торос II Рубенид. Как об этом писал современник этих событий, прецептор ордена тамплиеров Жоффруа Фульхерий: «Князь Боэмунд, мужественно начавший свое княжение, решил прийти на помощь своим братьям и подданным, призвав графа Триполи, господина Тороса, дуку Мамистры и многочисленных братьев нашего ордена. Он собрал великое множество рыцарей, туркополов и пехотинцев; никогда еще в наше время и в тех краях против язычников не собиралась столь великолепная армия христиан»[1567]. Численность христианского войска достигала 13.000 человек. Михаил Сириец говорит о том, что князь Боэмунд III и другие предводители вели за собой «тринадцать тысяч всадников и пехотинцев»[1568]. Жоффруа Фульхерий приводит сходную, но еще более точную численность — 600 рыцарей и 12.000 пеших воинов.
Армия франков, ромеев и армян, собравшись у Антиохии, перешла через Железный Мост и, продвигаясь по восточному берегу Оронта, выступила к Хариму. При приближении армии христианских князей, эмир Нур-ад-Дин немедленно снял осаду и начал планомерное отступление. Отступление Нур-ад-Дина, в свою очередь, немедленно спровоцировало яростное и неорганизованное преследование христианской кавалерии; более шести сотен рыцарей и конных сержантов, во главе с юным князем Боэмундом III, графом Раймондом III и Константином Коломаном, ринулись в атаку. Рвение этих христианских князей вполне объяснимо. Дука Константин и граф Раймонд III были окрылены своей прошлогодней победой у стен Крака де Шевалье; молодой князь Боэмунд III Антиохийский, впервые шедший во главе столь многочисленной армии, был наверняка побуждаемым желанием отомстить Нур-ад-Дину за смерть своего отца — Раймонда де Пуатье. Не поддались этому яростному порыву лишь армянские войска Тороса II Рубенида[1569]. Нур-ад-Дин, в свою очередь, разделил свой аскар на две части; часть войска со всей возможной скоростью отступала открыто, завлекая франкскую и ромейскую конницу, часть — отошла на безопасное расстояние и изготовилась для удара по оставленной без прикрытия массе франкских, армянских и ромейских пехотинцев. Вскоре христиане оказались зажатыми между болотами, тюркскими лучниками и перегруппировавшимся аскаром Нур-ад-Дина.
Есть редкая возможность прочитать то, что писал о полководческих промахах государей Антиохии и Триполи их собрат и современник — король Амори I Иерусалимский. В своем послании, обращенном к королю Людовику VII Молодому, Амори I говорит о том, что, «не удовлетворившись великой Божией милостью (т. е. отступлением армии Нур-ад-Дина от осажденного Харима. — С. Б.), князь и граф самонадеянно преследовали врага, дойдя до местности, которую сама природа сделала неприступной; и там они были пленены. Вся армия была либо пленена, либо перебита»[1570]. По словам тамплиера Жоффруа Фульхерия, «12 августа они атаковали и обратили в бегство врагов Креста, но те, в силу своей многочисленности, продолжали сопротивляться; они остановили нас и прорвали наши ряды. Они пленили князя и графа, хотя многие при этом и пали от меча»[1571]. Согласно «Истории атабеков Мосула» Ибн аль-Асира, увлеченная преследованием «христианская кавалерия, не решаясь продвигаться слишком далеко, повернула, чтобы защитить свою пехоту; но когда они прибыли на место, рыцари увидели, что их пехота распростерта на земле и уже купается в собственной крови. Пораженные этим зрелищем, рыцари повесили головы и утратили былую гордость. Когда они оправились, мусульмане, которые до этого отступали, повернули и напали с новой силой. Враги оказались зажатыми между двумя частями аскара, окруженными со всех сторон. Бой становился все жарче; предводители и подчиненные, все уже принимали участие в сражении. Франки сражались как люди, которые, невзирая на храбрость, не рассчитывают уже на свое спасение. Они бились, как мужи, отчаявшиеся и простившиеся с жизнью. Бой был настолько яростным и сдавленным, что копья оказались бесполезными и дело было предоставлено мечам. Войска Ислама обрушились на франков, как соколы на добычу, разрывая их на части и бросая, как растерзанные лохмотья»[1572].
Армия христианских государей Сирии и Киликии была частью пленена, но большей частью — перебита. Ибн аль-Асир говорит о том, что на поле боя осталось до 10.000 убитых франков и румов[1573]. Жоффруа Фульхерий, в своем послании к королю Людовику VII, с горестью констатировал, что «из шести сотен рыцарей и двенадцати тысяч пехотинцев практически никто не вернулся»[1574]. Среди пленных, попавших в руки Нур-ад-Дина и доставленных в цитадель Алеппо, был сам князь Боэмунд III Антиохийский, а также граф Раймонд III Триполийский, дука Константин Коломан, графы Гуго VIII де Лузиньян и Жослен III Эдесский[1575]. Единственными военачальниками, избежавшими пленения, были Торос II и его брат Млех, не участвовавшие в преследовании и потому успевшие вовремя прорваться с поля боя.
Роль Ромейской империи в сохранении и восстановлении княжества Антиохийского после катастрофы у Харима (1164–1165 гг.).
Выкуп князя Боэмунда III Антиохийского; его прибытие в Константинополь и оммаж василевсу (1165 г.)
Битва при Хариме может по праву считаться поражением, столь же катастрофическим для княжества Антиохийского, сколь битва при Хаттине (1187 г.) оказалась для королевства Иерусалимского. В 1164 г. Антиохийское княжество оказалось без своего князя и рыцарства перед неуклонно возраставшей мощью Нур-ад-Дина. Но если в 1187 г. потерявшее своего монарха и армии Иерусалимское королевство пало под натиском армии Салах-ад-Дина, то в 1164 г. оказавшаяся в аналогичном положении франкская Антиохия была спасена мощью своего сюзерена — Ромейской державы. В 1149 г., после разгрома антиохийских франков, гибели князя Раймонда де Пуатье и Рено Марашского
