Немёртвый камень (СИ) - Кисель Елена Владимировна

И вытянул вперед собственные руки, которые его же товарищи незамедлительно скрутили веревками.

Кристо всю жизнь мечтал понять, что такое когнитивный диссонанс, которым иногда ругался Нольдиус. И теперь он об этом очень быстро догадался — когда посмотрел на лицо Ковальски.

Макс был оглушен и происходящим, и ударом, так что задавать вопросы пришлось Даре.

— Да что тут такое творится? Почему связывают вас?

— Стандартное дисциплинарное взыскание, — хмуро отозвался драконолет. — Пойду под трибунал за то, что врезал прямому командиру. Но не сделать этого я не мог…

Остальные сочувственно подтвердили, что да, без такого ну никак нельзя, потому что Февраль — ужаснейшая сволочь, но устав есть устав, такую его и разэтакую… При этом они продолжали опутывать Намо Кондора веревками.

Намо Кондор. Кристо наконец вспомнил имя аса, с которым их судьба свела во время Ярмарки Шанжана. Правда, это совершенно не объясняло сумасшествия, которое тут творилось.

Один из вояк в голубой форме, наверное, Чижик, вышел вперед и обратился к Максу:

— Штаб собран, разведчиков ждем, территория патрулируется. Целителя вызвать?

Макс обрел голос.

— Что тут происходит? — голос обрелся в самой угрожающей ипостаси. — За кого вы, черт возьми, меня принимаете?!

— Чижик, а ну-ка, развяжи меня, я ему еще раз съезжу! — процедил в ответ Намо Кондор. — Мы за кого тебя принимаем? Ты-то сам себя кем возомнил? Смыться из Целестии, когда весь Кордон был на твоей стороне! Да тебе нужно было только свистнуть — и Воздушные Войска первыми послали бы Магистров к Холдону, или ты сам еще не понял, кого мы в тебе видели все это время? После Прыгунков? После той истории с иглецом?! Ты хоть понимаешь, что сделал и что показал — когда нас столько лет бросали в лобовые атаки, когда мы выслушивали бред от Магистров, когда у нас все командиры — вроде олуха Сапфириата или хуже? Да у тебя дважды статус героя, ты что — не знаешь, что он обозначает?!

Четырехсотлетний маг тяжело дышал, сжимал связанные запястья в кулаки и испепелял Макса ненавидящим взглядом. Бледный Макс прижимал к носу пропитавшийся кровью рукав.

— Заканчивай с фарсом, — отрывисто сказал он. — Прикажи, чтобы тебя развязали.

— Они меня не послушают, — уже спокойнее отозвался Кондор. — Я наездник и командир лётного звена. Ты дважды в статусе героя. Ты главный с той секунды, как появился здесь. Да и задолго до того.

— Развяжите, — Макс успел только сказать, а коллеги Кондора уже принялись его распутывать, с тем же энтузиазмом, что и пеленали.

Если бы тонна кирпичей сверзилась Максу на голову в этот момент — он бы почувствовал себя легче. Всю жизнь он стремился к власти — и это можно было бы считать пиком его карьеры… Если не учитывать ответственность, которая прилагается к местным должностям. И то, что эти вояки посматривают на него с неприличной надеждой, будто победу он вытащит из кармана.

Но…

— Кондор, мне нужно в Одонар. Как можно скорее. Я понятия не имею, что у вас тут творится, но может стать еще хуже, если мы не…

— Ты туда не доберешься, — Намо разминал запястья. — Воздушная блокада. Поэтому мы тут и сидим, а не в Витязевых войсках.

Кровотечение, кажется, остановилось, хотя в ушах еще звенело, а во рту стоял металлический привкус. В ушибленной голове медленно, с болью складывалась картинка.

— Вводи в курс дела, — разрешил Макс. Перевел дыхание и задал первый вопрос: — Когда пал Семицветник?

* * *

Кровавая Падь представляла собой странноватое зрелище.

Широкое дно и узкий, как горлышко бутылки, выход наверх. Терновник и оползни, голые, серовато-розовые скалы. Огромные, ранее пустовавшие норы по стенам Пади наконец-то заполнились. В самых крупных и хорошо сохранившихся что-то ворочалось, недовольно ревело и сверкало оттуда разноцветной чешуей. Из других неслась приглушенная ругань, а из одной до носа Кристо долетел запах вареного мяса.

Штаб тоже располагался в норе, и из нее даже не позаботились убрать какой-то нежитью накиданные обглоданные кости. С первого взгляда создавалось полное впечатление того, что немало вояк полегло на поле стратегическое брани…

В курс их вводили быстро и обстоятельно. В смысле, Макса — обстоятельно, а их — быстро. Кристо не стал смотреть на карты или артефакты, мигнул Даре, вместе с ней отловил одного из вояк, которые в штабе околачивались, и вытянул все нужные сведения минут за пять. Просто чудо, что с людьми творит авторитет бешеной артемагини.

Отпущенный вояка торопливо подался с глаз долой, а Кристо подпер голову рукой и приуныл. Он немногое знал о Лютых Ратях, зато помнил кое-что о смертоносцах. Занервничаешь тут, когда вокруг Одонара ошивается это отребье, если не считать артемагов-отступников, конечно.

— Шеи им надо было откручивать, — свирепо выдал он в пространство.

Дара стаскивала с себя свитер, надетый поверх её обычной кофты. Теплые куртки, шарфы и шарфы они сняли ещё раньше, а вот с обувью не повезло — она была в рюкзаках. Так что приходилось сидеть в теплых сапогах.

— Всем, что ли? Куча ведь тех, кто нежить истребляет. Или с Одонаром сотрудничает. Или просто живет себе в глуши, творит по артефакту в год для хозяйственных нужд и не особо высовывается. Вон, тут таких тоже пара есть, они щиты и ставили…

Кристо угрюмо засопел. Ну да, а есть психи сдвинутые, из-за которых поднялись из недр Целестии те, кого даже Холдон (!) боялся призвать. Это кем надо быть, спрашивается?

Ополченцы чего-то суетились. Вернулась партия разведчиков и теперь отчитывалась то ли Максу, то ли Кондору, было не понять. Вообще, в Кровавой Пади собралась пестрая компания: контрабандисты, вояки Кордона, Ведомство Воздуха, солдаты Алого Ведомства, просто крестьяне и рабочие — все, кто успел избежать того удара, который пришелся по Семицветнику, но не успел добраться до Экстера Мечтателя. Причина того, что до Одонара и Мечтателя нельзя было добраться, теперь бороздила небеса где-то над головами.

— Нечт знает, что за твари, — подытожил Намо Кондор, передавая Максу примерный набросок от руки. — Ходят слухи, что холдоновы братья. Крылья как бритвы, сами крупнее дракона, всадники у них не из Лютых Ратей, зато мощные артемаги, нашим боевикам не чета. Впятером одного завалим при лобовой атаке — и то не факт. После первой стычки вылезли только за счёт знания местности и мастерства, прикрывающие погибли до единого.

— Сколько их?

— Сотня, не меньше, большинство в окрестностях Одонара. Слышал ребят из тех, которые вернулись с разведки? Эти твари блокируют Одонар так, чтобы не пропустить к Витязю подмогу ни по воздуху, ни по земле. Если б рати Экстера не собрались до падения Семицветника… — он безнадежно махнул рукой, показывая, что тогда дела Одонара были бы плохи. Потом вернулся к карте. — Так вот, видишь примерный круг? Три часа лета драконьего от Одонара во все стороны — и всюду эти гады, не проскочить. Хорошую сетку построили — патрулируют небо на разной высоте.

— Если их всего сотня — шансы есть…

— Если б они не летали втрое быстрее нас — шансы бы были, — отрезал Кондор, потирая глаза. Теперь стало заметно, что он не спал как минимум пару суток. — Слушай, Февраль… Я ж не дурак, я пытался считать. Пустое. Как только попытаемся прорваться — эти уроды накинутся на нас всем скопом, при их скорости это случится очень скоро, от наших ящерок даже пары крылышек на память не останется.

— Маневренность…

— Превосходят.

Ковальски бросил на него взгляд, полный сомнения, и Кондор вспыхнул:

— Что? Я проверял сам, выход один на один. Ребята нас с Айо чуть успели заслонить, чтобы мы ушли. Слушай еще. Уязвимых зон у этих чудищ — раз-два и обчелся, боевая магия от них будто отскакивает, с трудом справляемся огнем. И потом, если седока сшибают — они продолжают летать и драться, седоки у них только чтобы сложные команды давать, вроде сигнала атаки или там перестроения… А наши драконы без наездника теряются.