Очерки о проклятых науках. У порога тайны. Храм Сатаны - Станислас де Гуайта

Неужели милые феи так далеки?

— Бабушка, ты такая хорошая рассказчица! Поведай же нам еще одну историю о былых временах! Мы — взрослые дети, и наши уши, оглушенные грохотом современного города, все же могут воспринимать, нежные и внимательные, тишайшее журчание чудесных источников; и вздрагивать от восторга при звуках музыки, которую всякий слышал лишь сквозь надтреснутый голос старух-сказочниц, — как слышим мы неясные мелодии сквозь глухой грохот экипажа, катящегося по мостовой. Мы прольем слезы над воображаемыми несчастьями, хотя наши глаза остаются сухими при душераздирающем зрелище реальных бед. Наше мертвое сердце может вновь воскреснуть к искусственной жизни, благоговейно приоткрытое для любви к прелестной Спящей Красавице!

Заставь же нас еще раз улыбнуться и расплакаться — нас и даже тех, чьи губы побледнели, а глаза потускнели от сплина, — заставь нас еще раз улыбнуться и расплакаться, наивная легенда, приходящая к нам из темного прошлого, на богатом и банально расцвеченном языке, наследственном языке неразумных старух!.. Нас охватывает ностальгия по фантастическим краям, нас охватывает любовь к тем, кто жил только в белом пологе над спящим ребенком, кто шептал лишь в ветерке идеальной весны, к кому нас приводят ребяческие и суеверные сожаления: сожаления, напоминающие о стране, населенной грезами, — которая хорошо знакома нашему мечтательному неведению…

Увы, увы! Мы остаемся равнодушными к взволнованному голосу девственниц, взывающих к любви, куртизанок, предлагающих ее видимость, и к голосу любящих супруг. Но проливаем настоящие слезы и осыпаем искренними поцелуями фантомы, возникающие в лунном луче при звуках твоего надтреснутого голоса, бабушка!

Первый Септенер окончен; два других будут основаны не на историях, фактах и легендах, а на теориях герметической науки и оккультной философии. За «Храмом Сатаны» последует «Ключ к Черной магии»; а затем «Проблема Зла» завершит эту серию

Андре БИЛЬИ

СТАНИСЛАС ДЕ ГУАЙТА

Кем же был на самом деле маркиз де Гуайта: аристократом от оккультизма, практиком-колдуном, отравителем, самозванецем или философом, занятым изучением проблемы Добра и Зла? Как случилось, что его книги оказали столь сильное влияние на развитие оккультизма XX века? Россия была (да и сейчас находится) под мощным воздействием духовного импульса, связанного с этой загадочной личностью.

Папюс, чьи опусы который год переиздаются немалыми тиражами, — его прямой ученик и соратник; брат Каббалистического ордена Креста+Розы выполнял весьма неблаговидную миссию при дворе императора Николая II. И, судя по всему, небезуспешно.

Г.О.М. — руководитель наиболее значительной сети оккультных групп и обществ в Петербурге (а затем и в Ленинграде!) — был генеральным представителем ордена, созданного Гуайтой.

Другой известнейший российский автор оккультных книг В.А. Шмаков (между прочим, руководитель московских розенкрейцеров), находился под сильнейшим впечатлением работ философа-каббалиста Гуайта (собственно, по обильным цитатам в книгах Шмакова российский читатель и составлял себе представление об оккультной школе Гуайта).

Судя по всему, деятельность загадочного маркиза оставила весьма разнообразные семена, которые дали всходы. Хотелось бы разобраться в истоках, прояснить личность Гуайты.

К сожалению, о многом можно только строить догадки. И читатель, вслед за Бильи, шаг за шагом следует по запутанному пути исторического расследования: письма, цитаты, воспоминания — все это создает несколько туманную картину жизни маркиза, в которой, тем не менее, достаточно надежно угадывается его истинный облик. В книге упомянуты — в разной связи — более 200 персоналий! Многие из которых — известнейшие деятели французской культуры. И если развитие оккультизма в XX веке нельзя понять без знания этого направления эзотерической мысли, то влияние личности Гуайта на многих деятелей литературы и исскуства, дает, как минимум, новые представления о скрытых причинах различных течений.

Книга дополнена кратким биографическим справочником, а также статьей В. Карпца «Французский эзотеризм глазами историка».

Примечания

1

Un Dieu defini est un Dieu fini.

2

От Кармильской горы, одного из сакральных католических символов.

3

непосвященной толпы (лат.).

4

Или, точнее, по очень правильной терминологии Фабра д’Оливе: три универсальные сферы ruitura naturans (натуры творящей, провиденциальной), натуры душевной, ши волевой (промежуточной), и natura naturata (натуры сотворенной, предначертанной).

5

Обо всех вещах, которые можно знать, и о некоторых других (лат.). De omni re scibili — девиз итальянского гуманиста Пико делла Мирандолы; et quibusdam aliis — вероятно, позднее добавление какого-то шутника. (Прим. перев.)

6

Да приидет Царствие Твое! (лат.) (Мат. 6:10).

7

Знание — грех (лат.).

8

Des Hallucinations, par le Dr Briere de Boismont, 2cedit. Refondue. Paris, Germer-Bailliere, 1852, in-8°.

9

Zanoni, par Bulwer Lytton. Hachette, 2 vol. in-12°.

10

тем более (лат.)

11

Eliphas Levi, Dogme et Rituel de la Haute Magie. Germer-Bailliere, 1861. 2е edition, 2 vol. in-8°. Dogmey page 271.

12

Baron Dupotet, La Magie Devoilee, in-4°. Saint-Germain, Eugene Heutte, 1875 (prix: 100 fr.). Это необычное произведение, которое г-н Дюпоте опубликовал лишь под клятвой хранить молчание, подписанной рукой лица, получившего удовлетворение своей просьбы, в настоящее время поступило в продажу.

13

См. Приложение, Раздел VI, Предисловие к «Занони», примеч. 6, стр. 157.

14

Berthelot, Les Origines de UAlchimie, 1 vol. in-8°, Paris, Steinheil, 1885 (preface, pages XIV et XV).

15

Здесь необходимо с прискорбием упомянуть о недавней кончине молодого ученого очень высоких достоинств, который, будучи химиком и медиком, полностью посвятил себя современному возрождению герметической философии. Из многочисленных опубликованных им трудов приведем два объемных произведения, которые были высоко оценены в компетентных кругах: Theories et Symboles des Alchimistes, Histoire de lAlchimie au moyen age: Nicolas Flamel (2 vol. in-16, figures).

Альбер Пуассон умер от чахотки в июле 1894 г. Мы уже давно не питали никаких иллюзий насчет его состояния; но этот неутомимый труженик, не выпускавший из рук перо в течение всего дня и даже части ночи, оспаривал свои последние часы у неотвратимой Гибели, дабы посвятить их Науке. В промежутках между страшными приступами кашля, когда он считал себя обреченным, Пуассон создавал спокойные и ясные страницы химической философии или записывал результаты своих последних экспериментов. Впрочем, этот каббалист и розенкрейцер хорошо знал о том, что смерть не в силах поразить сущностное бытие человека; что она сводится лишь к перемене состояния. Наибольшее сожаление— не считая необходимости покинуть людей, которых он любил — у Альбера Пуассона вызывало то, что он не успел закончить свои любимые труды, в которых ему до самого конца удавалось находить ежедневное забвение и утешение в страданиях… Царство ему Небесное! Его братья сохранят его память и позаботятся о том, чтобы его драгоценные рукописи увидели свет.

16

в силу самого факта (лат.)

17

La Mission des Juifs, par le marquis de Saint-Yves d’Alveydre, 1 vol. grand in-8. Calmann-Levy, 1884.

18

La langue hebraique restituee, 1816, 2 vol. in-4°.

19

La Clef des Grands Mysteres, par Eliphas Levi. Germer-Bailliere, in-8, 1861.

20

Hermes Trismegiste, traduction Louis Menard, in-12. Didier, editeur, 1867. Asclepios, pages 147, 148, passim.

21

[Предупреждаем читателя, что мы заключаем в квадратные скобки ([]) отрывки и замечания, вставленные в 3-е издание, когда нам представляется важным подчеркнуть недавнюю дату этих добавлений (1894)].

22

In-8°. 1885. Carre, editeur.

23

И он может составить о нем представление, только встретившись с ним в его первом проявлении, то есть в Слове. Так, пробуждая божественную искру, заключенную в самой его глубине, человек учится познавать себя, называя имя Бога.