Наваждение - Пола Волски

- Мадам, вы в них сомневаетесь? - удивилась Элистэ.

- Напротив. Верность, какую они выказали, не уйдя из дома Возвышенной, их уже опасно скомпрометировала, и мне не хотелось бы ставить их в еще более трудное положение. Узнав о нашем предстоящем отбытии, они наверняка будут просить взять их с собой, а я не желаю, чтобы они подвергали себя риску по нашей милости. Им лучше остаться в Шеррине и пребывать в честном неведении о нашей судьбе.

- Кэрт не сможет остаться тут без меня, - сказала Элистэ. - Она же серф... была серфом Дерривалей, одной из наших замковых, поэтому я обязана о ней заботиться.

- Хорошо, внучка, можешь взять служанку с собой. Но научи ее, как себя держать и что говорить. Нельзя допустить, чтобы нас схватили в дороге из-за случайно оброненной неосмотрительной фразы.

- Как мы поедем, мадам?

- Выбравшись из Шеррина, мы без особых трудностей доедем дилижансом до Аренна, где нам предстоит попасть на борт корабля, плывущего в Стрелл. Мерей, несомненно, все это для нас устроит.

- Стрелл!.. Такой далекий и такой иноземный. - Аврелия выразительно выпятила нижнюю губу. - Нет, не понимаю, зачем нам бежать. Я не верю, что канальи и в самом деле обойдутся с нами так круто. В конце концов мы не сделали им ничего плохого. А жуткие истории, какие рассказывают, большей частью наверняка просто выдумка. Я по-прежнему не вижу причин, почему нам не отбарабанить их пустую Присягу. Что тут позорного? Пробормочем себе эту идиотскую тарабарщину - пустые слова, которые в душе презираем, - кому от этого вред? Зато нас оставят в покое, и можно будет не уезжать.

- Аврелия! - возмутилась было Элистэ, но бабушка остановила ее властным жестом.

- Мне остается одно - уповать на то, что ты не сознаешь всей глубины собственной низости, - сказала как припечатала Цераленн, и таким ледяным тоном, какого Элистэ от нее ни разу не слышала. Карие глаза пожилой дамы источали холод, как северный гранит в морозы; она неподвижно застыла в кресле. - Слушай внимательно, юница, быть может, что-нибудь и поймешь. Никогда я так не стыдилась тебя, как в эту минуту. Ты позоришь свой род, позоришь весь орден Возвышенных, мне горько, что ты одна из нас. Внемли же. Если ты еще раз позволишь себе заговорить о принесении гнусной экспроприационистской Присяги, я от тебя отрекусь, и не будет тебе моего прощения. Я перестану с тобой разговаривать и считать тебя кровной родственницей.

Цераленн еще не закончила, как испуганная Аврелия залилась слезами.

- Бабуля... - захныкала она умоляюще.

- Этим все сказано. Полагаю, я говорила понятно. Надеюсь, тебе ясно, что я не шучу? Все. Можете идти.

Девушки присели в реверансе и поспешно удалились. В дверях Элистэ украдкой оглянулась: бабушка сидела совершенно прямо, непреклонная и несгибаемая. Аврелия продолжала плакать. Как только они закрыли за собой двери, сдержанные всхлипы уступили место громким рыданиям.

- Нечестно! Нечестно! Жестоко! Просто несправедливо!

- Аврелия... - начала Элистэ, чувствуя, что перестает сердиться. В конце концов, кузина была всего лишь ребенком - беспечным и легкомысленным, но в сущности неиспорченным. С годами она наверняка исправится, так бывает со многими. - Знаю, бабушка говорила сурово, но попробуй понять, как страшно ты ее огорчила. Ты хоть догадываешься, что представляет собой эта Присяга на верность?

- Ох, да кому до нее какое дело! Мне на нее наплевать! Но ты слышала, какие жуткие вещи говорила мне бабушка? Она не понимает, как легко меня ранить, а то бы не была такой жестокой! Ох, кузина, что же мне теперь делать? Я не хочу уезжать из Шеррина! Я этого не перенесу!

- Детка, у нас нет выбора, разве не ясно?

- Тебе легко говорить! Тебя здесь ничто и никто не удерживает, так тебе-то о чем горевать?

- Нам всем не о чем горевать.

- Кузина, ты ведь бывала моей наперсницей, а то и компаньонкой, уж тебе ли не знать? Мне есть о ком - о Байеле.

- Как, до сих пор? - удивилась Элистэ. Виконт во Клариво продолжал жить в своем городском доме на проспекте Парабо, но из соображений безопасности поселил юного сына и единственного наследника на тайной квартире. Байель исчез как-то ночью, и едва ли кому, за исключением родных, было известно, где он теперь обитает. - Брось, это бессмысленно. Твой юный поклонник скорее всего уже бежал из столицы.

- А вот и нет.

- Ты этого знать не можешь.

- Так ужи не могу? - ухмыльнулась Аврелия сквозь слезы с чуть ли не самодовольным видом. - Как могла ты подумать, что мой Байель бросит меня в мучительной неизвестности? Он бы этого никогда не сделал - он меня обожает, он по уши в меня влюблен! Клянусь, он без меня жить не может!

- Вот как? Значит, ты знаешь, где он скрывается?

- Конечно, знаю, хотя ты должна понять, что такой важной тайной я не могу поделиться даже с тобой, моей верной дуэньей. Не проси и не выпытывай, ибо я не имею права ее открывать. Достаточно и того, что мой Байель здесь, в Шеррине, и... Ну, могу ли я его бросить, кузина? Нет, я просто не в состоянии.

- Тише, Аврелия, послушай меня. Мы должны бежать, тут не о чем спорить. Скажи спасибо, что еще осталась такая возможность. Но этому безумию когда-нибудь наступит конец, все снова придет в норму, и мы заживем, как раньше. Если Байель предан тебе так, как ты утверждаешь, разве он не дождется твоего возвращения?

- Он готов ждать меня до скончания века. Ему не полюбить другую, я это знаю. Но... - Аврелия озабоченно нахмурила лоб. - Но если я не смогу дождаться его?

- А-а, так наша вечная любовь убывает?

- Да нет же. Я обожаю моего Байеля и всегда буду его обожать. И тем не менее - ты же знаешь, кузина, какая я по натуре чувствительная и страстная, а на свете - о Чары! - столько красивых юношей! Если рядом не будет Байеля, очень многие начнут домогаться моей благосклонности. Что, если я не выдержу и уступлю? Что тогда?

- Тогда, по-моему, тебе нужно будет завести нового поклонника.

- А если он окажется хуже старого? Вдруг я проиграю от такой замены, вдруг начну об этом жалеть? Все это нужно обдумать.

- Несносное дитя, ну что с тобой делать?

- Конечно, - размышляла Аврелия вслух, - если я его потеряю, то в любую минуту смогу вернуть, стоит лишь захотеть. Возможно, однако, мне лучше будет вести жизнь праведную. Имеет ли смысл отказываться от совершенства? Но если я сохраню ему верность, кто знает, какие возможности я могу упустить?

- Проблема и вправду очень серьезная, - глубокомысленно согласилась Элистэ, улыбнувшись про себя; но улыбка тут же увяла, когда ей пришло в голову, что ее собственные прошлогодние лихорадочные прикидки и расчеты, вполне вероятно, вызывали у наставлявшей ее Цераленн то же чувство благожелательного превосходства и так же втайне забавляли, как сейчас ее, Элистэ, откровения Аврелии. Эта мысль заставила ее покраснеть.