СССР (СИ) - Дашко Дмитрий

— А на самом деле как дело было?

— А я помню, что ли — пьяный был! — вздохнул я. — Но ножичек действительно мой. Так что кранты мне — как пить дать в тюремную больничку переведут.

Сказав это, снова посмотрел на Губана, но на сей раз с надеждой попавшего в серьёзную передрягу человека.

— Что, угрозыск, подмогнёшь с советом?

Бандиты замолчал и молчал довольно долго.

Я догадывался, какую лихорадочную работу проделывает сейчас его мозг, как шуршат винтики и шпунтики в башке негодяя.

Возможно, в другой ситуации мой рассказ не показался бы ему убедительным, а скорее всего — вызвал бы естественные подозрения, но сейчас у него просто не оставалось выбора. Тут или пан или пропал.

— Помогу, — наконец, ответил он.

— И как? Что делать, угрозыск?

— Бежать тебя отсюда надо, парень. Бежать так, чтобы только пятки сверкали!

— И куда это интересно мне бежать? — расстроенно проговорил я. — В родную деревеньку Большие сопли?! Так она мне вот где стоит! — Я провёл ребром ладони по горлу.

Губан ухмыльнулся.

— Понимаю. Я и сам хоть в селе родился, но уже привык в городе жить, тем более в столице. А бежать далеко не надо. Так и быть, я тебе тёпленькое местечко в Москве сыщу, заодно и сведу с хорошими людьми. Они помогут.

— С какой стати им мне помогать?

— Да с той, что они меня знают и слову моему верят. Считай, что повезло тебе, военный. Будешь жить чин чинарём — как сыр в масле кататься.

Он прищурился.

— Только, как понимаешь, любой долг платежом красен.

— Понимаю. Только что от меня требуется? — осипшим от волнения голосом спросил я.

— Самая малость, — продолжил улыбаться Губан. — Мне и самому тут валяться надоело. Ещё вчера бы пятки салом смазал, да как видишь — здоровье пока не то. Так что ты поможешь мне — я помогу тебе.

— А это не опасно? За такие вещи по головке-то не погладят! — опасливо проговорил я.

Бандит нахмурился.

— Тебя и сейчас гладить по головке никто не собирается. А тут вроде как случай выпадает пожить как нормальные люди живут. Ну, решайся быстрее! Замётано?

— Замётано! — вздохнул я. — Меня, кстати, Жорой зовут.

Глава 8

Глава 8

Губан усмехнулся.

— Будем знакомы, Жора! Меня Виктором величают.

Настоящего имени он предусмотрительно не назвал.

— Слышь, Вить, — прищурился я. — Допустим, со мной всё понятно — а ты сам чего с больнички дёрнуть решил?

— Подставили меня, Жора. Мои же боевые товарищи, с кем против врага ходил — ему же и продались, — стал прогонять мне по ушам романтическую чепуху Губан.

Видимо, не до конца всё-таки верил соседу-чоновцу, и правильно делал.

— Я их планы раскрыл, а они меня убрать решили, ударили ножом исподтишка. Думали, кончили, да не тут-то было! Живучий я оказался, — вздохнул он. — Только, боюсь, скоро они узнаёт, что я в больнице и сюда за мной придут. Так что нельзя мне тут залёживаться. Бежать надо.

— А если другим рассказать, начальству, например, — сыграл в дурачка я.

Губан хмыкнул.

— Начальник-то первым меня и продал с потрохами.

— Да ну?! — не поверил я.

— Баранки гну! — передразнил Губан. — Это он приказал меня порешить. Своими ушами слышал, Жора… А если к кому повыше идти — так не поверят мне. Нет у меня доказательств, кроме моего слова.

— Да уж… влип ты, братишка, — посочувствовал я.

— Ничего, Жора! На фронте бывало и похуже! Так обложат, что продохнуть нет силы-мочи. Но, как видишь, ничего со мной не сталось. Выкрутился. И тебя выручу!

Насколько я знал биографию Губана, к линии фронта тот и близко не приближался. Умудрился отвертеться и от службы в царской армии, когда началась первая мировая, не попал и под все последующие мобилизации.

Правда, чтобы не вызвать у него подозрений, я ещё немного поиграл в сомнения. Дескать, а может оно само собой как-то рассосётся, следователь разберётся что к чему и не станет меня сажать, ну и прочее в этом же духе. Но Губан вцепился в меня как клещ и тут же отвёл все доводы.

— Ты главное пойми, Жора, — лихорадочно убеждал меня он, — сейчас тебя в такой оборот возьмут: сам не заметишь, как за решёткой окажешься! Уж поверь моему опыту: на тебя всех собак повесят, каких только найдут. Думаешь, там люди работают?! Ошибаешься! Людей давным-давно повывели, остались только сволочи, что прежде в тылу ошивались, покуда мы, фронтовики, свою кровь в окопах проливали! Ты ж ведь тоже воевал, Жора?

— Воевал, — кивнул я.

— Тогда ты меня должен понимать!

Поломавшись для виду, я сдался, и мы принялись разрабатывать план побега.

Первым хорошим известием для Губана стало то, что у меня при себе были деньги.

— Кореш, что приходил, принёс, — сообщил я. — Правда, немного, конечно.

— Пока немного, а потом, Жора, у тебя будет столько червонцев, что ты в них купаться станешь, — обрадованно произнёс Губан.

С такой же лёгкостью он мог пообещать мне что угодно, хоть сокровища царя Соломона, куда золото возили караванами.

— Первым делом нужно раздобыть одежду, — продолжил Губан. — Мы с тобой в больничных нарядах далеко не уйдём.

— И что делать? — строя из себя деревенского лопуха, спросил я.

— Понаблюдай за кастеляншей. Вряд ли она сидит у себя безвылазно… Если и вешает замок, двери тут хлипкие, выломать — что высморкаться.

— Рискованно, Витя, — заметил я. — Даже если ничего ломать не придётся, вдруг заметит пропажу? Крик поднимет, шороху наведёт! Давай проще поступим — я ей денег дам, скажу, что есть нужда домой сбегать. У кастелянши зарплата — копейки. Думаю, возьмёт.

Поразмыслив, Губан кивнул.

— Хорошо, дай денег, только немного. Нам не первое время они понадобятся. Потом легче станет.

Я внимательно посмотрел на него.

— Слышь, Витя, а ты хоть немного на своих двоих прошагать сможешь? Хотя бы до выхода из больнички? А то сам понимаешь, как оно выглядеть будет, когда я тебя под микитки из палаты потащу…

— Вряд ли, — признался он. — Тяжёлый я… Потому и к тебе за помощью обратился.

— Да уж, — почесал затылок я. — Ладно, розыск. Есть у меня одна идея. Вытащу тебя отсюда уже завтра.

Как я и предполагал, договориться с кастеляншей оказалось легче лёгкого, кроме одежды я ещё получил «во временное пользование» белый медицинский халат, который был нужен мне для воплощения в жизнь замысла. А вот для всего остального требовалось удачное стечение обстоятельств.

На следующий день, когда мужики в палате снова «рассосались» в курилку, я знаком показал Губану, что пора.

— С богом!

Ещё с прошлого дня у меня была запримечена больничная каталка, стоявшая в коридоре. Я выглянул из палаты — всё нормально, никто к ней ноги не приделал.

Быстро закатил средство транспортировки внутрь, аккуратно, вместе с простынёй переложил Губана на каталку, помог переодеться, накрыл сверху больничным одеялом. Сам тоже быстро облачился в гражданское, накинул халат и вывез каталку снова в коридор.

Момент был подобран как нельзя удачно: постовая медсестра в это время занималась тяжелобольными на другом конце коридора, так что ей было не до нас.

Санитар, везущий больного на каталке, картина для больницы привычная, так что нас не останавливали и не окрикивали. Хорошо, что корпус располагался на первом этаже, так что не пришлось «прыгать» по ступенькам, но один раз понадобилось обратиться за помощью перед тем, как вывезти каталку через чёрный вход.

Вместе с подвернувшимся под руку сознательным гражданином мы преодолели преграду, он услужливо распахнул дверь, и я вытолкнул каталку в больничный двор, запруженный разномастными экипажами: от карет скорой помощи, до обычных крестьянских телег.

Трепалов предлагал поставить во дворе кого-то из наших, но я отмёл этот вариант: сотруднику пришлось бы часами там торчать, привлекая ненужное внимание. Нет уж, экспромт наше всё.