Каста мимов - Саманта Шеннон

Далее последовало краткое:

– Причина?

– Не оценил мою идею созвать Потусторонний совет, – так же кратко рапортовала я.

– Ну что за дура! – взорвался Джекс. – Ты всерьез думала, что Гектор согласится? На моей памяти наш мистер владыка не провел ни единого заседания! – Судя по звукам, мой собеседник вскочил и стал нервно расхаживать по комнате. – Говоришь, они идут сюда? В Севен-Дайлс?

– Похоже на то.

– Ну что ж, окажем им достойный прием. – Повисло недолгое молчание. – Ты ранена?

Я вытерла кровь с разбитой губы.

– Так, помяли немного.

– Где ты? Прислать за тобой такси?

– Нет, все в порядке.

– Лапушка, возвращайся в Севен-Дайлс. Мне уже пришлось уведомить главарей соседних секторов о твоем желании покинуть службу.

– Я в курсе.

– Тогда приезжай. Сядем и все хорошенько обсудим.

– Нет, Сборщик! – машинально вырвалось у меня. – Я еще не готова. И не знаю, буду ли готова вообще.

Молчание затягивалось.

– Ясно, – процедил наконец Джекс. – Тогда сообщи, как будешь готова, а я на досуге начну подыскивать тебе замену. Например, Колокол с ее преданностью выглядит весьма и весьма многообещающе. Не всем же отдыхать в ночлежках, пока бедный главарь мимов расхлебывает ваши косяки.

В ухо мне ударили гудки отбоя. Я вынула из телефона сим-карту и бросила в канаву.

Значит, Джекс прочит Надин, по прозвищу Молчащий Колокол, в подельницы… Я сунула бесполезную трубку в карман и направилась к выходу из проулка, чувствуя, как саднят щеки. Мой путь лежал на Граб-стрит – туда, где печатались памфлеты. Именно там обитал Ник. Нужно поговорить с ним. Все лучше, чем провести очередную бессонную ночь в ожидании «алых». Окликнув проезжавшего мимо рикшу, я назвала адрес и отправилась в I-5.

Выходит, собрание не состоится. Да, наивно было надеяться, но в глубине души теплилась надежда, что Гектор согласится выслушать меня хотя бы из банального любопытства.

Нужно все же придумать, как сообщить нашим об опасности. Бегать по улицам и кричать про рефаитов нет смысла – меня просто сочтут ненормальной. Но в одиночку с таким могущественным врагом не справиться, ведь за его спиной вся военная мощь Сайена. В дрожь бросает при одной только мысли об этом. Если не заручусь поддержкой Синдиката, все пропало.

Когда рикша высадил меня на перекрестке, дождь полил как из ведра. Пообещав водителю расплатиться чуть позже, я обмотала лицо шейным платком и юркнула в арку.

С восьмидесятых годов двадцатого столетия Граб-стрит служила приютом для богемы подпольного мира ясновидцев. Здесь, в самом сердце I-5, обитала бунтарская прослойка паранормального общества. Местная архитектура представляла собой причудливую смесь из георгианского стиля восемнадцатого века, псевдотюдоровских построек и модерна. Куда ни глянь, потрескавшиеся фасады, брусчатка, покатые стены с вкраплениями неона и стали. Неизменный атрибут – транслятор. Обилие товаров в магазинах удовлетворило бы самого взыскательного покупателя: на прилавках высились горы плотной бумаги, башни из чернильниц, букинистические фолианты, распахивающиеся, словно двери в иной мир, и даже – настоящая роскошь! – шариковые ручки.

Пять или шесть кофеен и единственная в округе закусочная уже ждали своих клиентов. Из распахнутых окон доносился чарующий аромат молотых зерен. Сразу понятно, что тут живут в основном библиоманты и психографисты, коротающие досуг на пыльных чердаках в компании муз, книг и кофе. Из дверей антикварного магазинчика лилась классическая викторианская музыка.

Во все стороны от главной дороги разбегались извилистые переулки, и каждый упирался в закрытый дворик. Мой путь вел к одинокой ночлежке. Вывеска над входом гласила: «Гостиница „Колокол“».

Почувствовав, что Ник на месте, я постучала.

Через пару секунд в окошке мансарды появилось его обеспокоенное лицо.

– Как ты тут очутилась? Что-нибудь произошло?

– Гектор, – коротко бросила я.

Ник помрачнел:

– Радуйся, что осталась жива. – Он поцеловал меня в макушку. – Входи.

– Нужно расплатиться с рикшей.

– Не переживай, заплачу.

В вестибюле я стряхнула воду с плаща. Вернувшись, Ник проводил меня в гостиную. В камине полыхал огонь, неподалеку какой-то толстяк с трубкой в зубах сидел, склонившись над книгой. На вид ему было лет шестьдесят, щеки покрывала нездоровая бледность. Картину довершали огромный нос и аккуратная темная с проседью бородка.

– Добрый вечер, Альфред, – поздоровался Ник.

Толстяк подскочил так, что едва не опрокинул кресло.

– А, Взор, это ты! Рад тебя видеть, дружище. – Толстяк говорил с поистине аристократическими интонациями, словно родился еще во времена монархии.

– Неважно выглядишь, приятель, – заметил Ник.

– Что есть, то есть, – вздохнул тот, усаживаясь. – Минти меня разыскивает. Сил уже никаких нет.

– Ты принял меня за Минти? Ничего себе комплимент, – усмехнулся Ник, забирая ключ у консьержа. – По-моему, ты переутомился. Поехал бы куда-нибудь отдохнул.

– Шутишь? Да у главаря мимов случится удар. Ему нравится, что я всегда под рукой, на случай творческих катаклизмов. Не то чтобы он у меня на хорошем счету – мерзавец задолжал мне рукопись. – Шишковатым пальцем толстяк поправил пенсне. А потом заметил меня, и брови поползли вверх. – Кто эта юная леди, которую ты норовишь затащить на чердак?

– Познакомься, Альфред, это Пейдж. Подельница Джексона.

Альфред взглянул на меня поверх очков:

– Ну надо же, сама Бледная Странница! Очень рад встрече.

– Альфред у нас спец по психам. Уникум, других таких в Лондоне нет. Не кто иной, как он, раскрыл писательский талант Джекса.

– Спешу добавить, что псих в данном контексте – сокращенное от психографиста. Дело в том, что почти все мои клиенты – психографисты, или, как их называют в народе, пишущие медиумы. – Альфред галантно поцеловал мою грязную кисть. – Главарь мимов столько о тебе рассказывал, но так и не утрудился нас познакомить.

– Джексон вообще не любит себя утруждать, – усмехнулась я.

– Он же генератор идей! Такому не пристало работать. – Альфред выпустил мою руку. – Должен сказать, голубушка, вид у тебя как после бомбежки.

– Гектор, – все так же коротко пояснила я.

– А, тогда ясно. Наш темный владыка далеко не миролюбив. Никогда не понимал, почему ясновидцы так яростно истребляют друг дружку, вместо того чтобы объединиться против инквизитора.

Я украдкой изучала изнуренное лицо собеседника. Если он и впрямь раскопал писанину Джекса, значит с его подачи увидели свет «Категории паранормального» – памфлет, ставший причиной вечного раздора среди ясновидцев.

– Действительно странно, – пробормотала я.

Альфред озадаченно повернулся ко мне. Под глазами цвета каленой стали бурели мешки.

– Ник, поведай старику последние сайенские сплетни, – попросил толстяк, поудобнее усаживаясь в кресле. – Какие дьявольские эксперименты сейчас в ходу? Ясновидцев уже начали прилюдно четвертовать?

– Пока ничего пикантного, увы, – шутливо посетовал Ник. – Почти всех врачей заняли на испытаниях «Экстрасенса» для СайОРТа.

– Кто бы сомневался. Даника сильно переживает по этому поводу?

Вряд ли Даника знала толстяка лично, с ее-то замкнутостью. Скорее всего, Джекс слил ему всю информацию, включая наши подлинные имена.

– Она из шестой касты, – пожал плечами Ник. – Ей пока ничего не грозит.

– Вот именно: пока, – подчеркнул Альфред.

Мне вдруг стало не по себе. Какая же я эгоистка! Даже не удосужилась узнать, вышла ли Даника на работу после побега. Она трудилась в СайОРТе на полставки, и очень хотелось верить, что ей удалось не опоздать к началу смены.

– Все равно, новый прототип будет готов не раньше Ноябрьфеста. По крайней мере, его массовый аналог, – добавил Ник.

– В архонте их уже внедряют вовсю, друг мой, – вздохнул Альфред. – И на стадионе поставят непременно. Вот помяни мое слово: месье инквизитора ждет роскошный прием.

– Скорее бы посмотреть на юбилейные казни, на все пятьдесят. – Ник подтолкнул меня к лестнице. – Извини, Альфред, но Пейдж необходимо принять обезболивающее. Удачи тебе в прятках от Минти.

– Не беспокойся. «Если госпожа Удача не может прибавить ума дураку, она наделяет его везением».

– Шекспир?

– Монтень. – Неодобрительно цокнув языком, Альфред снова уткнулся в книгу. – Гуляй, невежда.

В недрах гостиницы царил полумрак. Мы поднялись по скрипучей лестнице в мансарду, устланную протертым до дыр ковром. Тускло-коричневые стены цветом напоминали застарелый синяк.

– Альфред с Джексом дружат с незапамятных времен. – Ник провернул ключ в дверном замке. – Весьма незаурядная личность – самый талантливый библиомант в цитадели. Пятьдесят семь лет, а пашет по восемнадцать часов в сутки. Бестселлеры нутром чует, после первого же прочтения.