Рассказы разных лет (сборник) - Иван Тропов

В одном только Лондоне девять человек пострадало. Тут нарезка из пострадавших пошла — но много я не запомнил. Второй группой пострадавших оказались тот толстяк и бадигард, которым мы угнанного щенка сбагрили.

Пока медики их к эмбьюлансам вели, толстяк всё за поврежденное достоинство хватался, матюгался и обещал до каких-то студентов добраться. Бадигард от босса не отставал. С лексикой у него хуже оказалось, зато чувства из его луженой глотки так и фонтанировали…

Вот тут-то у меня второе дыхание и открылось. Скупщики уверены, что Вик это всё специально подстроил! И как им доказать, что вирусом щенка не он заразил?

А я был вместе с ним… Как бы мне за компанию тоже руки-ноги не поотрывали!

Вообще-то я не трус, но тут немного струхнул. Самую малость, конечно… Зубы так клацали, что челюсть пришлось рукой придерживать, чтобы эмаль не облупилась.

Надо Вика предупредить! Немедленно!

Я за телефон — но пальцы на ремень натыкаются. Блин! У друзей забыл! Сотовый мой в Лондоне остался…

Я быстрее в наш номер. Так рванул, что хоть сейчас в сборную колледжа записывай.

— Вик! — ору, едва в номер влетев.

Вик должен придумать выход!

Как же хорошо, что я ему тогда по рукам врезал! Иначе бы Вик тому парню в вязанке ещё и наш реальный адрес выболтал! А если скупщики узнают, где мы живем — они с нами такое сделают, даже подумать больно!

— Вик! — в его комнату влетаю.

Но его нигде нет. А на мониторе к старой липучке новая прибавилась:

Доброго времени, Дикки!

Недельку меня не будет, махнул домой наших девчонок навестить. Ваши все какие-то не такие.

ЗЫ! Я тут подумал… В общем, зря мы не оставили скупщикам нашего реального адреса. По мылу им может быть стремно, а заказы на щенков должны быть, это наша золотая жила. Так что я им в мыльницу кинул, где с нами в реале можно пересечься. Если заглянут, пока меня не будет, обслужи их по высшему разряду. Удачи!

— З-зараза…

Что же ты сделал!

И тут в прихожей дверь хлопает. И в два голоса матерятся.

И самое паршивое — узнал я голоса…

Ох, блин… Всё… Я только по стеночке оползаю.

Время словно остановилось. А голоса всё яростнее…

Вот они чуть тише — это толстяк с бадигардом в мою комнату ушли. Снова громче — это они обратно в прихожую вышли. И сюда идут, в комнату Вика…

И вошли…

— Зараза!!!

Это не толстяк с бадигардом! Это Вик с магнитолой на плече! Издевается, гад!!! С телевизора записал! Да я же его сейчас…

Но только я вскочил — Вик сам на меня набрасывается:

— Ты зачем сотовый выключил?!

Сотовый? При чем тут сотовый? Я даже растерялся.

— Я…

— Я из-за тебя четыре сотни потерял! — Вик бушует. — Увидел в аэропорту новости, звоню тебе — а ты…

— Я его у друзей посеял…

— У друзей он его посеял! Да мне из-за тебя пришлось из аэропорта сюда мчаться, чтобы тебя, олуха, предупредить! Даже билет не успел сдать!

— Да при чем тут четыре сотни! — я тоже завожусь. — Ты зачем скупщикам наш реальный адрес сообщил?! Они же нам теперь руки-ноги поотрывают! Ни за что не поверят, что про вирус мы не знали! Они…

— Не блажи, не оторвут, — Вик меня обрывает. Свой навороченный коммуникатор на кровать швыряет. — Нет у них нашего адреса. По дороге сюда я их мыльницу уже распотрошил и свое письмо изъял. Не успели они мое письмо с сервера забрать. И нашего реального адреса теперь не узнают.

На меня такая волна облегчения накатила, что даже ноги держать перестали. Вслед за коммуникатором на кровать плюхаюсь.

— Так значит, всё?.. — говорю с надеждой.

— Нет, не всё, — Вик прищуривается.

Я мигом напрягся. Что ещё не так?

— Вик?..

— Что «Вик»?! — он взрывается. — Этот остряк-самоучка всю нашу золотую жилу обломал! После этого скандала кто станет угнанных щенков покупать?! Нет, не всё… — сквозь зубы шипит. — Я этого паразита найду! Электронное бешенство выдумал… Английский юмор, типа… Ну, ничего. Посмотрим, как ему москальские хохмочки придутся…

— Но как ты его найдешь?

— Молча! — Вик огрызается. — Этот остряк недоделанный обязательно опять попытается щенков заражать, знаю я таких. А я его на живца и поймаю.

— Как же ты его на живца поймаешь? Епа-то у нас теперь нет…

— Да на фига он нужен?! Работу еповой операционки можно и на обычном компе эмулировать. Ну, я и эмулирую. И подставлюсь… А когда он на мой комп свою прогу для удаленного админства закачает, я её распотрошу, в обратную сторону по всем проксям пройдусь и на реальный адрес этого остряка выйду. И…

И замолкает, кровожадно ухмыляясь.

— Винт ему форматнёшь?

— Детский сад, Дикки.

— Мамашу с камнем сожжешь?

— Что за слюнявый пацифизм?

— А что тогда? Морду бить пойдешь?

— Ну… почти, — Вик прищуривается нехорошо. — Лично у меня всяких там джентльменских замашек и всякого такого ни на пол-юрика. Никакой голубой крови, никакого, типа, чувства вашего английского юмора… Сам-то я шутку с этим электронным бешенством оценить не смогу. А знаешь, кто сможет?

Догадываюсь…

— А… А не слишком круто?

— В самый раз, — Вик отвечает невозмутимо. — Хакер, Дикки, это не только две распальцовки и три компакта чужих прог.

— Ну да… Ещё и профессиональная этика…

— Ну… — Вик морщится. — Слишком пафосно. Я предпочитаю называть это корпоративной ответственностью. В конце концов, не зря же я у скупщиков их мыльный аромат брал?

Но я его уже не слушал. Я вдруг вспомнил, как подписывался парень, рассылавший вирус бешенства. MSD. Полиция уверена, что это LSD c очепяткой. Но…

Я ещё кое-что вспомнил. А прямо передо мной, на мониторе Вика, кроме свежей липучки ещё одна висит, старая. На специальные случаи.

— Вик, ты знаешь…

— Что?

— А ведь ты никого не поймаешь.

— Поймаю! Если я подсек только одного епа, а он пятерых, это ещё ни о чем не говорит! Подумаешь! Дуракам везет… Поймаю! И не таких делали!

— Нет, не поймаешь.

— Спорим? — Вик заводится.

Но у меня уже сил не осталось смех сдерживать. Валюсь на кровать, и говорить уже не получается. Только и могу, что руку поднять и в старую липучку ткнуть:

«Mode: Seriously Drunken».

Чужая игра

1. Саблезубая мышка

Веревка тихо поскрипывала.

Тело, подхваченное за шею петлей, медленно крутилось. То чуть поворачивалось вправо, так, что становилась видна струйка крови, стекавшая откуда-то с шеи на черное бархатное платье. Замирало так на миг, медленно-медленно начинало раскручиваться обратно. Чтобы через пол-оборота, показав уже другой бок, опять остановиться на миг — и медленно пойти вправо…