Выжить (СИ) - Конопляник Станислав

Палка разломалась, волк выплюнул ботинок и презрительно на меня посмотрел.

— Блять… — вырвалось у меня.

Ещё один прыжок. Тело волка растянулось в воздухе. Я же просто падал в противоположную сторону. Волк прошёл надо мной, ударив меня задней лапой по голове. Я упал на бок и зашурудил руками, пытаясь встать. Тварь развернулась и снова угрожающе зарычала.

Я выдохнул.

— Да отстань от меня! — рявкнул я, чувствуя «клокочущую ярость».

Не настоящую ярость, от которой пеленой застилает взор, а что-то, что очень на неё похоже. То, что воронкой затянуло силы откуда-то из недр моей куртки. Дальше этот ком был будто глиной в моих руках. Куча знакомых символов, которые на самом деле и не символы, а каркас и структуры, которые наполняются силой и воплощаются. Оставалось лишь указать и направить.

Я направил. Воздух загудел и откуда-то сбоку, из-за пределов моего зрения, рванула ослепительно белая молния. Треск грома меня оглушил, в глазах стояли сполохи, а в чёрной воронке осталась лежать куча догорающего мяса. Я выдохнул и вытер потные ладошки.

— Что всё так сложно-то, а? — бурчал я, потирая ушибленный затылок.

Я первым делом подошёл к ручью и долго промывал глаз, пока не осталось лишь лёгкого раздражения. Я рассмотрел его в отражении ручья как мог — он был значительно краснее правого и потерял чёткость.

После я схватил тушу догоревшего волка и поволок к костру. Я кое как продел через тушу палку, соорудил из того, что было, подобие рогатины и принялся жарить остатки моей внезапной добычи, потирая руками шею и ушибленные бока.

— С боевым крещением тебя, Гарри, — проговорил я сам себе. — Может и не зря я без ножа сюда пришёл.

Всю ночь вокруг меня бродили какие-то твари. Я чувствовал их голод, пока спал. Они же чувствовали смерть своего сородича и не рисковали подойти ближе. Тёмные волки — твари опасные, но в стаи не собираются. Крайне редко, когда есть общий враг, либо когда совсем жрать нечего.

Любые мысли, которые у меня в голове возникали — были это образы волка, либо энциклопедические знания о нём же — я держал, словно лошадь на коротком поводке. Стоило начинать цепочке ассоциаций раскручиваться, как я приказывал им замолчать, иначе жёсткое мясо волка, запитое родниковой водой, начинало проситься обратно.

Спал я вполглаза, всё слышал и всё видел и, само собой, особенно не отдохнул. Под утро я смотрел в звёздное небо, лёжа на спине и жевал оторванную ногу. Стоило бы уже куда-то идти и что-то делать. Вопросы копились, но их я специально не задавал. Прежде нужно было выяснить самое простое: кто я такой и куда я попал. Начальные правила игры. А для этого можно было делать всё, что угодно, или не делать ничего.

Ночью я снова видел чужие чары где-то на горизонте. Наблюдал я и за тем, как вокруг моей куртки собирается вихрь энергии и исчезает, пресуется где-то внутри, а потом начинает преобразовываться, покалывая мне позвоночник. Полазив по карманам я ничего не обнаружил. Тогда я снял куртку и принялся прощупывать подкладку. В подкладке я нашёл петельку, скрывавшую ещё один кармашек, из которого я смог извлечь несколько камней. Каждый был сделан из своего особого материала, каждый был запечатан выгравированной руной, каждый сработан мастерски.

Эти камни черпали силы из мира, накапливали их и могли отдавать мне. Невероятно полезные игрушки даже в неопытных руках. Особенно в неопытных. Нож зажали, а камни оставили, и то хорошо. Их было пять: камень стихий, камень огня, камень воды, камень света и камень жизни. И они были почти полностью заряжены, кроме камня стихий, из которого я вчера зачерпнул силу. Чем больше я в них вглядывался, тем больше понимал, что я не мыслю своего существования без магии. При этом припомнить ещё что-либо из заклинаний было весьма проблематично. Призвать молнию и огонь — на этом прикладная польза моей магии пока заканчивалась. Наверное, на первых парах этого должно в этом месте хватить. Как минимум тёмные волки обходят меня стороной, что уже хороший знак.

Я умылся в ручье, дождался, пока солнце оторвётся от горизонта и пошёл по направлению к месту, откуда доносилось колдовство. Слабое, еле заметное. Очень нелепое, как фальшивая игра на скрипке, когда скрипач вроде играет мелодию, но не попадает ни в такт, ни в тон, да и смычок его соскальзывает.

«Ну и какого хера ты в пустыню пошёл днём?» — спросило меня моё подсознание, стоило мне надеть недостающий ботинок, на голову повязать куртку и ступить на песок.

«Тихо, не перебивай, так надо», — фыркнул я на эту мысль, но мысль не отстала.

«Днём здесь до шестидесяти градусов по леарелю, ты сдурел?»

«Ночью тут рысцой шастают опасные твари. Наверное с солнцем я как-нибудь договорюсь», — парировал я и сам с собой согласился.

— Надеюсь самому с собой договариваться нужно будет только на первых парах, — хохотнул я и устремился вперёд.

Тело было на удивление выносливое. Ему было плохо от жары, кожа потрескалась, тут же получила солнечные ожоги. Во рту пересохло. Мышцы к середине дня налились тяжестью и приходилось постоянно концентрироваться, чтоб не упасть. С собой я больше говорить не мог — горло издавало только рычащие и мычащие звуки, а язык отказывался слушаться, прилипший в горлу. Но не смотря на этот внушительный список неприятностей я всё ещё шёл.

Страха не было. Была эмоция, чем-то напоминающая скуку. Как в очереди на аттракцион: сейчас что-то будет, но не сейчас прямо, а через время, а сейчас нужно просто ждать — скучно.

В какой-то момент я просто перестал чувствовать своё тело. Я брёл с закрытыми глазами, видя, как заплетаются мои ноги, как частички силы, словно светлячки, летают сквозь меня. Я брал эту силу, и ловил, направлял в ноги, и им становилось легче. Странное чувство появилось на душе: медленно нарастающее волнение. Те же светлячки я ловил спиной, и боль уходила, кровь разливалась по организму. Я посчитал удары сердца: оно билось очень медленно, не хотело гнать мёртвую густую кровь. Я направил искру и туда, и в кровь, чувствуя прилив бодрости.

Но вскоре светлячки исчезли и я упал. Задул холодный воздух. Сквозь силы и слёзы я открыл глаза, обнаружив, что солнце давно зашло. Я сжал камень жизни и по телу пронёсся спазм, после чего приятное тепло начало наполнять мускулы. Язык всё ещё не ворочался, но тело было всё ещё живо. Я потрогал лицо и не смог его нащупать — пальцы онемели.

Судя по всему в этом месте энергия светлой фракции очень сильна, потому моё подсознание и посоветовало путешествовать днём. Хорошо, пока всё выглядит вполне хорошо. Кроме того, что я лица своего не чувствую.

Я бы побухтел что-то про свою несчастную долю и адское пребывание в этом захолустье, но всё что я сейчас мог сказать, это у-у и ы-э. Так что я просто провалился в полусон, в котором снова наблюдал, как мимо меня бегало всякое зверьё и был готов уже напрячь последние силы, чтобы сохранить свою жизнь.

Когда же я в краткие мгновения проваливался в сон, то видел кровь на своих руках и голубой кинжал, воткнутый в мою душу через живот, выпивающий саму мою суть. Как-то лучше уж дремать, чем сны в состоянии посттравматического расстройства.

И даже тогда у меня не билось в ужасе сердце. Я не истекал потом (не было чем, но даже если бы и было). Я не бился в истерике от случившегося. Две луны на небе, одно солнце, жарко, пальмы, тёмные волки — мир как мир, как и тысячи миров, в которых я успел побывать, но ни черта конкретного не помнил про свои приключения. Приключений было много, я чем-то занимался очень долгое время, и всё это теперь воспринималось так, будто тебя только что разбудили и ты понятия не имеешь, где ты проснулся и что нужно делать. Состояние лишённого контроля — неприятно, но не смертельно.

Вокруг снова залетали светлячки и я вновь побрёл, не открывая глаз. Зачем именно туда? Ну потому, что там творилась магия. Возможно, там были ответы на мои вопросы. Обычно там, где магия, там много умных аэльев, которые возьмут над тобой шествие и засунут в какое-нибудь эпическое приключение. Либо я перепутал что-то с теми книжками, которые читал. В любом случае, даже собирая сторонников, маги были бы далеко не на последнем месте.