Кладбище - Эдриан Маккинти

— Шон Маккена.

— Эй вы, ни с места! — крикнул нам какой-то бостонский легавый, притаившийся за одним из мусоросборников.

— Мы из ФБР! — крикнул я в ответ и сунул руку в карман за водительскими правами, думая о том, что Кит не должна их видеть, так как они все еще были на имя Брайана О'Нолана.

Легавый двинулся к нам. Когда он подошел поближе, я опустил руку с документами так, что он вынужден был наклониться, чтобы взглянуть на них. Выбрав момент, я ударил его кулаком в ухо, сделал подсечку и, когда он уже лежал на земле, дважды пнул ногой. От этих ударов мне было, пожалуй, больнее, чем ему, так как я бил его раненой правой ногой, однако легавый все же ненадолго отключился, а мне только это и было нужно.

Кит смотрела на меня со смесью восхищения и страха.

— Бежим! — крикнул я, и мы оба промчались по переулку, ведущему в лабиринт узких улочек Ревери.

Не прошло и минуты, как мы уже затерялись в толпе гуляющих. Ничто нам не угрожало, но Кит — просто на всякий случай — нашла припаркованную у обочины «тойоту камри», обернула руку курткой и высадила локтем боковое стекло. Негромко зашипев от боли, она открыла дверцу, сбила ногой пластиковую панель, чтобы добраться до замка зажигания, выдрала оттуда два провода и, запустив двигатель, повернулась ко мне.

— Я немного... В общем, может, ты поведешь?

— О'кей, детка, — кивнул я. — Какие проблемы!

Мы мчались по шоссе прочь из Ревери. Кит рассеянно нажимала кнопки на мобильнике, пытаясь дозвониться то отцу, то его адвокату, то снова отцу. Наконец она позвонила какой-то Соне, рассказала ей, что случилось, и попросила перезвонить спустя некоторое время.

На меня Кит не обращала ни малейшего внимания. Меня, впрочем, это не очень беспокоило: все внимание я сосредоточил на том, чтобы успешно маневрировать в плотном вечернем потоке машин, направляющихся прочь из города.

— Куда мы едем? — спросил я, когда она закончила с телефонными переговорами.

— На Плам-Айленд.

— А туда можно доехать? — уточнил я, припомнив, что так называется один из островов в проливе Лонг-Айленд.

— Конечно. До него минут сорок-сорок пять.

— Только не в пятницу вечером, — сказал я и добавил: — А как ехать-то?

— Надо свернуть на Сто тридцать третье шоссе, а потом — на шоссе Один А. Плам-Айленд находится напротив устья реки Мерримак.

Тут зазвонил ее мобильник.

— Папа?! Это ты?! О господи!.. Господи боже мой! О боже!..

Как видно, только Бог и мог помочь Джерри Маккагану. Кит начала плакать, и я протянул ей несколько салфеток, пачку которых мы нашли в перчаточнице. Она высморкалась. Вытерла слезы.

— Где ты, папочка? — спросила она в телефон. По-видимому, Джерри ответил где, так как Кит заметно приободрилась:

— Я еду в Ньюберипорт, меня везет один парень, которого зовут Шон. Он из Ирландии. Там, в баре, он меня вроде как спас...

Должно быть, Джерри выразил некоторое беспокойство, поскольку Кит заговорщически мне улыбнулась.

— Все в порядке, па. Честное слово, со мной все в порядке. Он совершенно нормальный парень, и он везет меня домой. Как ты? Ты не ранен? А ты сказал им, какое у тебя давление?

Джерри что-то ответил, и Кит рассмеялась, потом прикрыла телефон ладонью.

— С ним все в порядке, — сказала она мне.

— Отлично, — отозвался я.

Джерри добавил еще что-то, отчего Кит истерически захихикала и, снова прикрыв микрофон ладонью, повернулась ко мне.

— Он говорит, что его отпустят уже сегодня вечером, потому что у него есть нечто более редкое, чем дронт, танцующий чечетку, — объяснила она, и я заметил, что от слез не осталось и следа.

— Это что же? — поинтересовался я.

— Лицензия на ношение оружия, выданная в Массачусетсе, — с торжеством объявила Кит и снова хихикнула над отцовской шуткой, которая лично мне показалась не слишком остроумной.

Джерри, видимо, дал ей какие-то указания и попрощался.

— Я тоже люблю тебя, папочка, — ответила Кит, дала отбой и с улыбкой обратилась ко мне: — С ними все в порядке. Со всеми.

— Что ж, рад это слышать, — заметил я, испытующе глядя на нее.

Кит чуть заметно нахмурилась:

— Что это значит? Почему ты на меня так смотришь?

— Не знаю, быть может, для вас подобные вещи — обычное дело, но я в этих краях недавно, поэтому не будешь ли ты так любезна объяснить мне, что произошло в баре? — спросил я.

— Я и сама не знаю. Наверное, обычные бандитские разборки, — солгала Кит.

— Бандитские разборки? О господи! И часто это у вас бывает?

— Не сказать, чтобы часто, но иногда. Как правило, до этого не доходит.

— А зачем твоему отцу пистолет?

— У него строительная компания. Одно время ему угрожали... Не знаю точно кто, кажется, мафия, и ему дали в полиции разрешение. Но то, что случилось сегодня, вряд ли имеет к нему отношение. Просто па оказался не в том месте не в самый подходящий момент.

— Должен сказать, ты держалась просто молодцом. Тебе уже приходилось бывать в подобных передрягах? — спросил я.

Кит ничего не ответила, но ее лицо сделалось замкнутым и настороженным.

— Для меня-то это первый раз, — пустил я еще один пробный шар.

— Для меня тоже, — ответила она и потрепала меня по колену. Я видел, что она просто шутит, пытаясь меня успокоить. Впрочем, против физического контакта я ничего не имел. В последние дни довольно много красивых женщин пытались меня потрогать. Должно быть, сочетание тюремной камеры, банановой плантации, беспорядков, крема от загара и дешевого пива действовало на них просто неотразимо.

— Ужасно! — сказал я, и Кит согласно кивнула. — Нет, действительно ужасно! — добавил я, надеясь вызвать ее на разговор. — Настоящий кошмар! Со мной еще никогда ничего подобного не случалось!

Но Кит уже стало скучно со мной. А может, самолюбие не позволяло ей притвориться, будто сегодняшний инцидент был первым в ее жизни столкновением с насилием и жестокостью. Кит отвернулась. Потом губы ее задрожали, и она принялась шарить в сумочке в поисках сигарет. Нет, ей не было скучно. Просто она никак не могла переварить то, что произошло на ее глазах.

Что ж, пора переменить тему.

— Не будешь же ты говорить, будто это первый автомобиль, в который ты вломилась, — сказал я.

Кит нажала на кнопку, открывающую люк на крыше автомобиля.

В салон ворвался запах цветочной пыльцы — запах ночи в смазанных пятнах звезд.

— Нет, не буду, — проговорила она с нервным смешком. — Но... Давай лучше о тебе. Зачем ты приехал в Штаты из Ирландии?

Некоторое время я молчал: боялся пропустить поворот. Шоссе 1-А оказалось довольно узкой дорогой с двумя полосами, и движение по нему отнюдь не было интенсивным. По обеим сторонам от шоссе лежали небольшие поселки, виднелись заболоченные лужайки, сырые леса и — уже совсем недалеко от побережья — обширные заливные луга.

— Так что же все-таки ты собираешься делать в Америке? — снова спросила Кит.

— Избивать полицейских и спасать девушек, — ответил я, решив, что будет не лишним напомнить ей о своей роли.

— Но ведь ты же не супермен, чтобы заниматься этим полный рабочий день, ведь так?

— Супермен помогал легавым, а я... Я приехал в Америку за тем же, что и все. Мне нужна работа. Как раз сегодня утром один парень сказал мне, что я должен попытать счастья в Солсбери. Может быть, там найдется подходящая вакансия, — сказал я, торопливо припоминая все, что говорила мне Саманта о второй части своего плана.

— Какая именно вакансия? — уточнила Кит.

— Сам еще не знаю. Может, работа в баре...

— В Солсбери, говоришь?.. Ну, там-то уж точно никто не станет палить в баре. Я знаю это место — там никогда ничего не происходит.

— Ну и слава богу. Господи, только подумать: двадцать пять лет я прожил в Белфасте и со мной никогда ничего особенного не случалось, но стоило приехать в Америку, и на тебе — уже через неделю я попал в мафиозные разборки!

Кит ничего не ответила. Порывшись в сумочке, она наконец нашла початую пачку сигарет:

— Куришь?

Я покачал головой.

— Дурная привычка, — согласилась она и закурила.

— Дело не в этом, — сказал я. — Я раньше много курил, и мне было очень трудно бросить. Поэтому я не хочу начинать снова.

— Я курю только за компанию, — заявила Кит. — А вообще курение для слабаков.

Я улыбнулся про себя и ничего не сказал.

— По крайней мере все целы и невредимы, — добавила Кит, обращаясь больше к самой себе. Продолжая следить за ней уголком глаза, я заметил, что у нее начали трястись руки.

Что ж, произошедшее могло напугать кого угодно, к тому же Кит была почти ребенком, и в ее жизни наверняка не было ни мексиканских тюрем, ни всего остального.

— Да, никто, похоже, не пострадал, — согласился я.

Леса по сторонам шоссе поредели, теперь дорога шла вдоль небольшой, благоухающей свежестью реки, которая, петляя, неторопливо текла к чернеющему океану,