Жемчужина дракона (СИ) - Лакомка Ната

— На его месте я бы так и сделал, — сказал король, угадав, о чем я думаю.

— Но мой дядя — не вы, — ответила я, но в сердце уже поселилось сомнение.

— Хочешь проверить его благородство? — спросил король. — Тогда даже мешать не буду. А через месяц наведаюсь в Юнавир. Прикажу посадить лаванду на могилу безвременно почившей Изабеллы де Корн. Попытаюсь найти некую Магали — и не найду, скорее всего.

— Вы хотите поссорить меня с дядей! — догадалась я. — Драконы всегда сеют раздор между людьми!

— Зачем это драконам? — король был выше меня, и теперь навис надо мной, как медведь. — Мы можем разобраться с вами без хитростей, только силой. Не веришь? — он схватил меня за шею и наклонил над обрывом.

Я не закричала, до боли прикусив губу. Если дракон ждет, что я буду визжать от страха — точно этого не дождется. Но сам страх никуда не делся, потому что внизу море тяжело шевельнулось — и оно не походило больше на котенка. Там, у валунов, словно открылась пасть чудовища, готовая поглотить любого, кто полетит в нее. И мое воображение тут же представило такую картину: я падаю, бестолково болтая руками и ногами, а море внизу жадно лижет валуны, дожидаясь человеческой жертвы.

Но королевская рука держала меня крепко и рывком вернула на твердь. Ноги не держали, и я села, подтянув колени к груди и стуча зубами.

— Страшно? — спросил король.

— Что вы от меня хотите? — еле выговорила я — так меня трясло от пережитого ужаса. Даже нападение Ланчетто казалось сейчас детской игрой.

— У меня есть дело для тебя. Станешь сиделкой при младшем ди Амато.

— Сиделкой?..

— У него была нянька, которая за ним присматривала, но она умерла два месяца назад.

— Вы о слепом лорде Тристане? — догадалась я, немного приходя в себя. — Но у него есть Милдрют, к чему вам…

— Про эту бешеную суку даже слышать не хочу, — отрезал король. — Мы пойдем к нему, и ты скажешь, что мечтаешь ухаживать за ним. Ври, что хочешь, но он должен поверить, что ты помогаешь ему только по доброте душевной.

— Соврать?

— У тебя это ловко получается, не так ли?

— А если он не поверит?

— А ты постарайся, — последовал жестокий ответ. — И помни, что у тебя не слишком богатый выбор — или тебя прикончит дядя, или я.

— Третьего варианта нет? — я еще храбрилась, но это была храбрость кролика, которого уже закапканили за заднюю лапку.

— Есть, — радушно предложил король. — Прыгай с обрыва сама. Прыгнешь?

— Зачем вы хотите, чтобы я поехала к господину Тристану? — спросила я, не ответив на его слова. — Какова моя миссия?

— Вот это уже разговор, — одобрил дракон. — Дело в том, что мне не нравится, что здесь происходит. И чтобы разобраться во всем, нужен человек умный, бесстрашный, умеющий смотреть и думать. Я выбрал тебя.

— Вы выбрали? Я польщена, ваше величество, но я вовсе не такая, какой вы меня представляете.

— Не скромничай, — сказал король, хохотнув. — Вот смотрю на тебя и думаю, что надо подбросить деньжонок твоему монастырю.

— За что же?

— За правильное воспитание. Сколько горячих умных молодых девственниц там — просто кладезь для драконов. Еще и красотки, притом.

— Неужели, кто-то из невест тоже был в монастыре? — я невольно вздрогнула, вспомнив последние три года. — Сочувствую бедняжке.

— Так тебе там несладко пришлось? — король пытливо взглянул на меня. — А вот та девица, наоборот, упиралась руками и ногами, когда ее забирали. Теперь она жена маркграфа де Венатура. Слышала о таком?[1]

Конечно, я не слышала, но теперь история неизвестной монашки стала для меня ясной, как день.

— Что же за животное ваш маркграф, — сказала я, — если бедная девушка так не желала покидать монастырь?

— Он всего лишь дракон, — ответил король с холодной усмешкой, и я испытала дикое желание упасть и прикрыть голову руками, чтобы спастись от его взгляда — это было все равно, что смотреть в глаза дикому зверю. — А вот у девицы был такой же острый язычок, и попади она ко мне — я бы ей его укоротил.

Надо было промолчать, но я не сдержалась:

— Тогда девушке повезло, что она попала… к другому животному.

— Думай о себе, — посоветовал он, а потом оглянулся на море. — Тебе нравится, что ты видишь?

— Мне кажется, не самое время рассуждать о красоте лунной дорожки, — вежливо заметила я. Наконец-то я смогла встать, хотя колени все еще подгибались. На всякий случай я отошла подальше от края. Вдруг его величество снова захочется позабавиться и подержать меня над бездной на весу.

— Тебе не кажется странным, что тут нет рыбацких лодок? — продолжал спрашивать король.

Я задумалась и только теперь поняла, что удивило меня в первый день — здесь слишком тихо для портового города. Такое благодатное побережье — и никто не ловит рыбу, не маневрирует под парусами, мальчишки не собирают ракушки, не плещутся в воде. Но почему?

— Мне надо, чтобы ты следила за младшим ди Амато, — король говорил, не глядя на меня. Он смотрел на море, заложив за спину руки. — Я хочу знать, что он делает, с кем разговаривает, куда ходит, что ест, чем развлекается. Я хочу знать все.

— То есть я должна стать шпионкой? — спросила я, помедлив. — Но зачем? Ведь он ваш родственник…

— Если я решил, значит, есть причины, — он сказал это таким тоном, что я сразу замолчала.

— Попробуй узнать его тайные мысли и желания. Только молчи, что работаешь по моему приказу. Это одно из условий.

Король все больше удивлял меня, а его просьба все больше беспокоила, потому что одно дело — быть сиделкой, а другое…

— А если родишь ему ребенка, — король Рихард наконец-то соизволил оглянуться, — подарю тебе не только лавандовые поля, но и сундук золота в придачу.

Но щедрость его меня совсем не обрадовала.

— Родить незаконнорожденного от бастарда? Вы за кого меня принимаете? — бросила я ему в лицо.

— А ведь если он тебя захочет, то ты даже не сможешь пожаловаться королю, — поддел меня дракон, мой гнев разозлил его и позабавил. — Ведь король — это я, а я дам ему разрешение делать с тобой все, что заблагорассудиться.

— Тогда лучше умереть прямо здесь, — отрезала я.

— Это как ты сама решишь, — он очень нехорошо усмехнулся. — Все зависит от тебя, Лален. Не понравится — всегда можешь прыгнуть в море. Там тебе ни злобных драконов, ни монастырей.

— Вы необыкновенно любезны.

— Просто я думаю не о себе, а о своих родичах, — сказал он, и лицо его вдруг изменилось — стало не таким жестким, и он будто бы стал похож… на обыкновенного человека. — Их жизни для меня важнее всего, и я буду защищать их, чего бы мне это ни стоило.

Его слова не произвели на меня впечатления. Потому что совсем недавно я слышала подобное от своего дядюшки.

— Жаль, что у меня нет родственников, — сказала я сквозь зубы. — Которые думали бы обо мне и не позволили использовать в чужих интересах. Ведь моего отца вы казнили.

— По закону! — загремел король. — Казнил по закону! За мятеж против короны!

Некоторое время мы смотрели друг на друга, стиснув кулаки. Потом я одумалась и отвела глаза.

— Вот и хорошо, — буркнул король. — Значит, договорились, — он помолчал, дожидаясь ответа, а потом повысил голос: — Договорились?

— Да, — выдавила я.

— Значит, решено. Теперь ты молчишь и подчиняешься. Сегодня же мы пойдем к младшему ди Амато, а потом я поговорю с твоим «отцом». Думаю, он будет в восторге. Такая честь…

Скрестив на груди руки, я смотрела на лунное море. Сомнительная честь. И я — всего лишь шахматная фигурка, которую игрок двигает по доске в угоду своим планам. И кому какое дело — срубят меня или я дойду до конца игрового поля. Наверное, король угадал мое состояние, потому что вдруг сказал:

— Я не люблю ночное море. — Оно коварное. Темное. Никогда не знаешь, кто вылезет из глубин. Мне больше по душе, когда закат. Когда солнце тонет в море, море прозрачное — до донышка. Говорят, последний луч всегда зеленый. Я иногда смотрю на закатное солнце, но ни разу не видел зеленого луча. Мне тоже не везет, Лален, — он подошел ко мне вплотную, и я ощутила его дыхание на плече, с которого полуоторванный рукав свалился почти до локтя. — У меня нет детей, нет наследника, который продолжил бы мое дело.