Волнолом - Владимир Прягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вертя головой, он подмечал детали. Город небольшой, но зажиточный. В центре на каждом шагу - бытовая светопись. Чернильное мерцание под входом в ювелирную лавку - сигнал тревоги на случай, если полезут воры. Простенькие штрихи на оконных рамах в особняках, чтобы не залетали мухи и комары. Светоносная нить у богатой дамы на шляпке - не то от жары, не то от мигрени. Отметины на витринах, заставляющие бросить лишний взгляд на товар. И еще амулеты - спрятаны у прохожих в карманах и под одеждой, но темный свет просачивается сквозь ткань.
Обычный человек, разумеется, ничего этого просто не разглядел бы. Но барон фон Вальдхорн не относился к обычным людям. Он был аристократом из Стеклянного Дома, и способность к восприятию светописи имелась у него от рождения.
Богатые кварталы остались между тем позади. Булыжная мостовая закончилась, а вместе с нею - дребезжание и тряска. Дрожки покатились по немощеной улице, присыпанной мягкой пылью. Барон вздохнул с облегчением - путешествие становилось приятным. Тем более что и солнце решило дать городу короткую передышку, укрывшись за пухлым облаком.
Чем ближе к окраине, тем реже встречалась светопись. Так, мелькали иногда кустарные насечки на притолоках, едва способные сохранить крохотную чернильную искру. Наивные хозяева полагали, что это защитит от порчи, сглаза и незваных гостей. Впрочем, как подумалось Роберту, вера в такую защиту сама по себе оказывает благотворное (терапевтическое, если угодно) воздействие.
Пыльная лента дороги монотонно разматывалась, тянулась за город. Проползли мимо последние деревянные домики с огородами. Старый лохматый пес, лежавший в тени огромного вяза, поднял голову и приоткрыл пасть, собираясь гавкнуть, но передумал и лишь проводил повозку укоризненным взглядом.
- А что, братец, - спросил барон у возницы, - сам ты отсюда родом?
- Известное дело, сударь, - кучер с готовностью обернулся. - Почитай, всю жизнь тут провел.
- И как, доволен?
- А чего ж? Не голодаю, крыша над головой имеется.
Энтузиазма в его голосе барон, однако, не уловил и продолжил расспросы:
- Значит, работа нравится?
- Работа-то она да, - информативно сообщил кучер. - Папаша мой, опять же, двадцать лет на козлах сидит. Ну, так и я вот...
- Традицию продолжаешь? Похвально. А вот скажи, к примеру - другие края посмотреть не тянет? Страна-то у нас громадная. Или своя семья уже появилась, держит?
- Нету еще, успеется, - парень беззаботно тряхнул вихрами. - А другие края посмотреть - оно бы, конечно, здорово. Только ведь, сударь, кому я в тех краях нужен? Ту же столицу взять. Вот разве подсказал бы кто...
Он посмотрел на Роберта таким невинным и честным взглядом, что тот невольно усмехнулся и подбодрил:
- И что тебе подсказать?
- Говорят, там такие повозки строят - вроде как паровозы, только без рельсов. Прямо по улицам будут ездить, вместо извозчиков. Правда ли? Или врут? Очень уж любопытно.
- Вместо извозчиков - это ты, любезный, загнул. Повозки-то есть, несколько штук построили, но больше для развлечения. Пыхтят, чадят, ломаются постоянно. Так что хлеб у тебя не отобьют, не волнуйся.
Кучер, получив эту исчерпывающую справку, поблагодарил и принялся о чем-то усиленно размышлять. Барон тоже погрузился в раздумья. Вот, извольте видеть - про городские паровички уже судачат даже простолюдины в провинции. А ведь игрушки эти только что появились.
Да, Железный Дом, будь он неладен, умеет привлечь внимание. В последние годы как-то он слишком активизировался, будто встряхнулся от долгой спячки. Клепает свои машины, как заведенный. Рельсы, вон, уже через все страну - и ведь не поспоришь, штука полезная, без них Девятиморье и за месяц не пересечь.
Мало того, жестянщики лезут в небо. Правда, их пузыри с моторами, дирижабли, летают пока что едва-едва, но кто знает, что будет дальше? А король на все это смотрит и благосклонно кивает...
Солнце выбралось из-за облака и затопило землю новым потоком жара. Роберт, промокнув лоб платком, окликнул возницу:
- А попить у тебя, случаем, не найдется?
- А как же, сударь, - кучер вытащил флягу, встряхнул ее. - Только тут осталось на донышке. Да и нагрелась, вы уж не обессудьте.
- Ладно, чего уж, - Роберт протянул руку. - Впрочем, погоди. Мы ведь сейчас через ту деревню поедем? Вон, впереди?
Но извозчик его разочаровал:
- Нет, сударь. Развилка тут, видите? Деревня прямо, а нам налево, к мосту. Хотя можем заехать, коли желаете. Крюк небольшой.
- Нет, не нужно, - решил барон. - А вон там что за домик?
До деревни оставалось еще с четверть мили, но один из домов стоял на отшибе, рядом с развилкой, и до него было рукой подать. Простенький, но опрятный, с белеными стенами и соломенной крышей, он, казалось, сошел с картинки. Трава вокруг зеленела ярко, будто ранней весной. Яблони, на которых обильно завязались плоды, обнимали деревянный заборчик. Синие ставенки были распахнуты, как ресницы.
- Травница живет, с бабкой, - пояснил кучер.
- Что за травница?
- Ух, красивая девка. Только хитрая больно.
В дальнейшие пояснения он, вопреки ожиданиям, вдаваться не стал. Роберт почувствовал любопытство, да и ноги захотелось размять.
- Знаешь, братец, загляну-ка я к твоей травнице. Воды попрошу. А ты здесь подожди, я быстро.
- Как прикажете, сударь.
Барону почудилось, что эта последняя фраза прозвучала слегка насмешливо. Он быстро взглянул на кучера, но тот смиренно потупил взор. Роберт хмыкнул и выбрался из повозки.
От резкого движения голова закружилась. Барон, покачнувшись, ухватился за бортик. В глазах потемнело - весь мир вокруг налился чернильным светом. Мрак, пропитанный приторно-сладким запахом, сочился прямо из воздуха, сгущался, стискивал горло. Исчезла дорога, повозка канула в темный омут. Лишь впереди сквозь липкую пелену еще виднелся домик с синими ставнями; Роберт впился в эту картинку, как утопающий - в спасательный трос, и рванулся к ней, почти теряя сознание.
Ноги будто застряли в густой смоле, но он все-таки сумел сделать шаг и сразу почувствовал, как черные путы рвутся. Воздух ворвался в легкие, солнечный свет продрался сквозь мрак, и тот рассыпался хлопьями.
- Сударь, что с вами?
Барон ответил не сразу. Несколько раз глубоко вздохнул, осторожно повел головой из стороны в сторону. Что это сейчас было? Перегрелся на солнце? Скорей всего. Но вроде все обошлось. Не тошнит даже, только слабость в ногах, и пить хочется совсем уже нестерпимо.
- Все в порядке, - сказал он кучеру. - Жди.
Сошел с дороги и двинулся через лужайку к дому. Трава было по колено - мягкая и густая, как ворсистый ковер. Нагнувшись, он прикоснулся к ней и ощутил ладонью прохладу, неведомо как сохраненную до полудня.
Дверь отворилась, и ему навстречу шагнула девушка - среднего роста, смуглая от загара, в простом домотканом платье без украшений. Волосы перехвачены узкой лентой, серые глаза смотрят приветливо и спокойно.
- Здравствуй, хозяйка, - сказал Роберт. - Воды бы напиться, а то в горле пересохло - сил нет.
- Здравствуйте, сударь. Сюда, прошу вас. Передохните, я мигом.
Она указала ему на скамейку под яблоней. Роберт сел, и тень окутала его ласково, отгородила от злого солнца. Он вытер лицо и ослабил ворот сорочки. Девушка уже шла к нему с огромной глиняной кружкой.
Вода была сладкая, будто в сказке, восхитительно-ледяная - даже слегка заломило зубы, когда он сделал несколько нетерпеливых глотков. Зато в голове окончательно прояснилось.
- Спасибо, красавица.
Роберт снова оглядел дворик. Машинально отметил, что светопись отсутствует совершенно - нет даже пресловутых насечек на притолоке. Отпил еще воды, поинтересовался лениво:
- Так, значит, с бабкой живешь?
- Да, сударь, - его осведомленность она приняла как должное.
- И не страшно тут, на отшибе?
- Чего ж нам бояться? - травница отвечала вежливо и с почтением, но ни капли не тушевалась. Смотрела прямо.
- Ишь ты. А воры если?
- Что ж они, дурные совсем?
Барон рассмеялся. Разговор ему нравился.
- Сама посуди, хозяйка. Собаку вы тут не держите, заборчик хлипкий, только для красоты. Кто же вас защитит в случае чего? Вот был бы я, к примеру, грабитель - что бы ты стала делать?
- Тогда иная была бы встреча. Вы, сударь, и до забора бы не дошли.
- С чего вдруг? Что меня остановит? Охранного света - ни единого проблеска.
- Свет ваш, чернилами разведенный, нам ни к чему. И без него управимся.
- Ох, красавица, - настроение у Роберта улучшалось с каждой минутой. - Значит, светопись тебе не мила? Ты прямо как те стратеги из Железного Дома. Еще чуть-чуть - и скажешь, что надо машины строить.
- А и то. Светопись ваша многим ли по карману? Такая, чтоб всерьез помогла? В городе, вон, у каждого второго дверь исцарапана. Последние гроши отдают - защита, дескать. А толку? Света в этих насечках - тьфу, капелюшечка, кошка на хвосте унесет. Вор заберется - даже и не почешется. Или ошибаюсь я, сударь?