ТораДора! - Ююко Такэмия

Ням, ням, ням, ням, галп. Потом она хлебнула полную ложку супа. Ах… Она облегчённо вздохнула, прежде чем приступить к следующей ложке. Повернувшись к Айсаке, Рюдзи заговорил о том, о чём думал, пока готовил:

— «Эй, Айсака, послушай. Вот что я думаю…»

Ням ням ням ням

— «Твоё письмо… То есть, этот конверт, здесь нечего стыдиться, даже если бы я и видел, что внутри…»

Ням ням ням ням ням ням ням, хрям! Хруп!

— «Мне кажется…»

Чавк чавк чавк чавк чавк чавк чавк чавк чавк чавк!

— «Эй, послушай меня!»

— «Щас!»

— «Ладно».

— «Хорошо, что приготовил с запасом…» — пробормотал Рюдзи себе под нос, выскребая весь рис из сковороды в миску и возвращая её Айсаке.

— «Как я уже говорил… да послушай же!»

Кажется, она не слушает. Это и называется безраздельным вниманием? Куда только девается вся еда в её маленьком теле? Айсака сосредоточилась исключительно на жареном рисе, жареном рисе и ещё раз жареном рисе… Это был её персональный Фестиваль Жареного Риса.

Так я ничего не добьюсь, а рис скоро закончится. Рюдзи встал и принёс из угла жилой комнаты птичью клетку.

— «Эй, Айсака, глянь-ка сюда… это вкусно!»

— «Что-то вкусное?»

Теперь, когда он завладел её вниманием… Шурх! Рюдзи убрал тряпку с клетки и показал её содержимое Айсаке.

— «ВАА!!!»

— «Ну? Он выглядит отвратно, правда?»

Прошлые эксперименты показали, что только землетрясение в 4 балла или выше способно было разбудить Инко-тяна… Судорожное выражение, закатившиеся белые глаза, широко открытый клюв и гадкий высунутый язык… Этот спящий кошмар производил неизгладимое впечатление, и заставил Айсаку отскочить назад.

— «Он отвратителен! Зачем ты мне такое показываешь?!»

Очевидно, она, наконец, могла слышать, что говорил Рюдзи.

— «… Извини, Инко-тян, можешь спать дальше… Теперь вот что, Айсака!»

Накрыв Инко-тяна тряпкой, Рюдзи сел прямо напротив Айсаки, которая уже пришла в себя. Чего тебе?! — читалось в её взгляде, когда она посмотрела на Рюдзи, хотя миску из рук не выпускала, продолжая свой Фестиваль Жареного Риса.

— «Просто ешь и слушай. Что я хочу сказать… это то, что тут стыдиться нечего. Мы учащиеся второго года в старшей школе, это только естественно, что нам нравятся один-два человека противоположного пола, поэтому нет ничего плохого в любовном письме. Разве не приходится всем парам в этот период пройти через все эти трудности, чтобы быть вместе?»

«…»

Она жевала, поднеся миску к самому лицу. Похоже, она всё ещё чувствовала неловкость.

— «Но потом опять же, кто бы в самом деле мог положить своё любовное послание не в ту сумку?… Не говоря уж о том, чтобы забыть положить письмо в конверт».

Только Рюдзи закончил говорить…

— «Это всё ты виноват!»

Бум! Айсака внезапно стукнула кулаками по столу. Она подняла голову и показала ложкой на Рюдзи:

— «… Ты уже довольно долго болтаешь. Дай-ка я всё проясню: я ещё сомневалась, класть ли это письмо в сумку, когда появился ты. Я запаниковала и хотела спрятать письмо и в итоге положила его не туда… Я никогда не думала, что это окажется твоя сумка…»

— «Эй, Айсака… у тебя рис на щеке».

— «Ты. Меня. Достал».

«Ухх…»

Её глаза ужасающе блеснули, подобно острому клинку. Под таким взглядом Рюдзи немедленно закрыл рот и замолчал.

Теперь, с полным желудком, она, казалось, полностью восстановила силы. «Пф», — она гордо вскинула подбородок и остановила убийственный взгляд своих глаз на Рюдзи. Карманный Тигр, снова полный энергии и готовый убивать, издал низкое дикое рычание.

— «Такасу Рюдзи… этого бы не произошло, если бы ты послушно отдал сумку… Как мне теперь тебя наказать? Как удалить твои воспоминания?! После чего-то столь постыдного, как ты предполагаешь, я буду жить дальше?!»

Мы ходим по кругу. Рюдзи ненадолго обхватил голову руками, а затем…

— «Разве я уже не сказал, что стыдиться нечего?! Так, побудь здесь, я сейчас!»

Рюдзи решил идти до конца.

Покинув жилую комнату, он вошёл в свою комнату, вернулся с кучей разных вещей и разложил их все перед Айсакой. Там было полно тетрадей и небольших листков, CD-диски, книги с иллюстрациями, подержанный проигрыватель мини-дисков и много ещё чего. Раз уж дошло до этого, я всё тебе покажу. Всё.

— «И что это такое?»

— «Ты только взгляни. Не стесняйся, бери, что угодно».

Цк! Айсака раздражённо схватила ближайшую тетрадь и резко раскрыла. Потом её пальцы остановились, когда она, нахмурившись, посмотрела в тетрадь, а затем на Рюдзи.

— «Нет, правда, что это? Что ты делаешь?»

«Это 'каталог'. Ты, наверное, не знаешь, что это такое. Это список песен концерта, который я составил для понравившейся мне девушки. Заодно могу тебе сказать, что песни поделены по разным временам года, так что всего там 4 мотива. Я даже записал мини-диски с этими песнями».

«А вот один из дисков». Рюдзи включил свой проигрыватель мини-дисков и вставил пуговки наушников в уши неохотно ожидавшей Айсаки. Судя по слабо доносившейся из наушников музыке, Рюдзи мог бы сказать, что это была первая песня его летнего концерта.

«А это поэма, которую я сочинил. Когда я её писал, я думал: „Что мне ей подарить на Рождество, после того, как мы станем парой?“ Духи подойдут? Конечно, но это непременно должны быть Eau de Toilette![11] Я даже составил список названий всех марок духов, а также озаботился узнать цену каждого пузырька и все их тоже записал… Ну, как тебе? Вот чем я раньше занимался».

— «Отвратительно!»

Айсака вытащила наушники и швырнула их обратно Рюдзи, как будто они были чем-то грязным. Хоть в него и кинули наушниками, Рюдзи не отступился.

— «Ладно, пусть будет отвратительно. Но я тебе это рассказываю, потому что мне за это совершенно не стыдно! Что плохого в том, что мне нравится девушка?! Признаю, я жалок, раз у меня не хватает смелости ей признаться, и я могу только фантазировать, но я не вижу здесь ничего постыдного!»

Чтож, может мне немного и стыдно, но раз уж я так сказал… В этот самый момент, оборачиваясь, Рюдзи потерял равновесие, и вещь, которую он не хотел показывать Айсаке, выскользнула к её ногам.

«Ах! Только не это…»

— «… Что это? Конверт?»

Он отчаянно пытался забрать конверт, но не смог угнаться за парой маленьких рук и в итоге только схватил воздух.

— «От Такасу Рюдзи… Кусиэде Минори-сан… Кусиэде Минори-сан??!!»

— «Э, это… нет, п, погоди, не надо…»