Перевозчик - Анатолий Батов

– Неужели перевозчиком будешь? – добавила одна из них.

Это, очевидно, была здесь самая элитная специальность. Из деревенских очень редко кому приходилось бывать в городе, еще точнее сказать, почти никому. Иногда перевозчику заказывали привезти что-нибудь из города, чего не бывало в местном магазине, чаще это делали женщины. Теперь с еще большим интересом они стали на него посматривать, а одна полюбопытствовала:

– А почему ты ушел от своих и перешел к нам?

Чувствуя такой повышенный интерес к своей персоне, Николай решил пококетничать и ответил:

– Надоело сидеть на одном месте, потянуло попутешествовать, захотелось увидеть новых людей, узнать их обычаи. Такой ответ еще больше поднял его в глазах местных провинциалок. Дальше Николай, воспользовавшись эффектом произнесенных слов, спросил:

– Вот меня интересует, где и как вы хороните умерших родных?

Этот вопрос привел женщин в замешательство. Они удивленно переглянулись, помолчали, и потом одна сказала:

– А мы никого и не хороним, у нас никто не умирает.

Конечно, это сначала очень удивило Николая, но потом он подумал, что, наверное, их медицина научилась преодолевать все болезни и от них никто не умирает, но от старости ведь не вылечишь, и он сказал:

– Но ведь старые люди все равно, в конце концов, умирают.

Тут вступил в разговор попутчик:

– Никто у нас не умирает, а старым людям, когда приходит время, бог подает знак, и они уходят к нему в другую, еще более счастливую жизнь. А вот ваш бог не такой сильный и добрый, вы ему верите, а он не заботится о своих людях. Когда я еще учился в школе, помню, учитель рассказывал, что староверы зарывают старых людей в землю. Сознайся – это правда?

Эти слова попутчика произвели на Николая странное действие, он смотрел на него и на них всех, как бы опешив, пропустил вопрос, совсем не собираясь отвечать, и думал: «Это ж сколько времени нужно долбить по мозгам, чтобы убедить их в бессмертии. Неужели они настолько одурачены, что верят в счастливую загробную… хотя не так, не загробную, а другую жизнь, ведь гробов они, естественно, не видели, не знают, и значит (о, несчастные!) отсутствует в них, по словам поэта, «любовь к отеческим гробам». Вот почему здесь нет ни фамилий, ни отчества, один лишь номер».

Много позже Николай узнал, что было такое место, куда привозили людей, получивших «знак» от бога (а знаком являлась степень немощи, которая уже не позволяла работать, то есть наш пенсионер), где следовала эвтаназия и затем крематорий. Некоторые осведомленные люди (интеллигенты, разные, и хорошие и плохие, позже встретившиеся ему в городе) с циничной иронией метафорически называли это место «вратами в рай».

Фургон остановился, попутчик и обе женщины, так и не дождавшись ответа Николая, вышли: их дома стояли рядом. Молча доехали до конца. Николай помог погрузить Авдею приготовленные Эн овощи. Потом сели обедать.

Вроде бы ничего не значащий разговор по дороге в фургоне отрицательно повлиял на настроение Николая. Первоначальный интерес к этим людям уступил место некоей разочарованности. Николай всегда уважал умных, интересных людей, ему нравилось общение с ними. По роду своей профессии (как вы помните, таксиста) ему часто приходилось встречать таких. А здесь, видимо, в этом смысле его ждет разочарование. Многое хотелось узнать о жизни этой странной планеты. Особенно об ее политическом устройстве и управлении ею. Но у кого спросить? Примитивность ответов местных жителей с вероятной точностью уже угадывалась Николаем: или традиционное для них «не знаю», или внедренные в них мифы, например, о второй счастливой жизни, или об их козлорогом всемогущем боге. Вот и сейчас, во время обеда, по телевизору шел сериал, в котором проходила пустая череда событий, а Авдей с Эн с живым, каким-то детским интересом обсуждали нагромождение этих событий. Николай уже понимал, что задай он им вопрос чуть повыше определенной планки, удовлетворительного ответа он все равно не получит. Скучно так жить будет. Одно утешение: послезавтра в городе его ожидают новые впечатления. Скорее бы уж наступало это послезавтра.

Полтора дня Николай провел в нетерпеливом ожидании, не зная, как убить время. Попробовал сначала посидеть у телевизора. Как раз началась передача под рубрикой «Уроки жизни». Такие передачи шли в течение получаса почти после каждой серии фильмов. Учили, как жить, чтобы не гневить бога. Учили всему: как питаться, немного о сексе, говорили, что в семье должно быть 2–3 ребенка, о многом другом. А также об обязательном послушании и подчинении этим законам жизни. И очень много и подробно, с примерами, о неотвратимости наказания за нарушение законов. Причем говорили, совсем не утруждая и себя и слушателей объяснениями, почему так, а не иначе, просто вдалбливали как законы, не подлежащие сомнению. Наверное, такая ежедневная, вековая долбежка, при отсутствии других источников знаний, должна была дать хороший результат – и, похоже, дала: она впиталась в кровь и вошла в гены. Да, так и есть. Они довольны собой, никогда ни в чем не сомневаются, знают все, что положено, и живут механически. Поел, ночью пожил с женой, поспал, проснулся, снова поел – нет, не поел, а правильно, не переедая, напитался, поработал, посмотрел телевизор… и пошло по новому кругу.

Передача закончилась, и Николай вышел на улицу. Остаток этого дня он просто прослонялся по округе.

На следующий день помог Авдею исправить покосившийся сарай, потом пошел с Кидом и другими ребятами поиграть в футбол. На краю деревни, как раз за домом Авдея, было импровизированное футбольное поле, правда, меньшего размера, но достаточно ровное. Иногда там проходили местные футбольные баталии. Пришли поиграть еще пятеро взрослых мужиков. Получилось две команды по восемь человек, в каждой по трое взрослых и по пять пацанов, но не совсем пацанов, им было по 15–17 лет, и Кида, к его огорчению, в этот раз не приняли.

Николай хоть давно не играл, но навыков не утерял. В молодости, играя за профессиональную команду класса «Б», он слыл очень техничным игроком. А сейчас помолодевший и чувствовавший себя, как вы помните, семнадцатилетним, он творил на поле чудеса.

Здесь была и небольшая группа болельщиков. Человек пятнадцать взрослых, в основном временно свободные механизаторы (посевная закончилась, а первый сенокос еще не начался), было даже несколько женщин и, конечно, человек тридцать-сорок пацанов. В общем, шум и свист стоял почти как на настоящем стадионе. Трибун не было, но три ряда скамеек стояло.

Ловкость и техника Николая вызывала восторг зрителей, даже несмотря на то, что он старался не особо отличаться, играл осторожно, как говорится у профессионалов, в полноги, чтобы не обнаружить свои недавно приобретенные физические качества.

Каждый человек, будучи уже в солидном возрасте, иногда ловит себя на мысли: «Эх, мне бы сейчас семнадцать лет!» Особенно если это бывший спортсмен, и, представьте, вдруг эта мечта осуществляется, с каким вдохновением этот человек предался бы любимому делу, а во времена Николая в футбол играли не за деньги, а из любви к нему.

Он действительно очень любил футбол, был талантлив и сожалел, что из-за травмы колена совсем рано закончил играть и не достиг высот, достойных его.

Николай вспоминал и применял все свои прежние финты. Все получалось даже легче и изящней, чем в прежние времена его натуральной молодости. Он упивался игрой, как любой человек, внезапно обретший, казалось бы, уже несбыточную ностальгическую мечту. Он понимал, что нельзя было ему сильно отличаться своей необычностью от других игроков, поэтому не старался забивать голы сам, а получал удовольствие в других действиях, не столь заметных непрофессиональному взгляду болельщиков. Игра закончилась крупной победой команды Николая, 16:3, причем сам он забил всего пять голов, остальные, почти все, были забиты при его непосредственном участии.

Эта игра хоть как-то подняла настроение Николая. После ее окончания его окружили болельщики и сами игроки, все старались с ним заговорить, восхищались, одобрительно хлопали по плечу. Такого мастерства они от него увидеть не ожидали, и авторитет Николая вырос на глазах. Все уже знали, что он старовер, что с завтрашнего дня он начинает у них работать перевозчиком.

Авдей тоже присутствовал на игре, только пришел немного позже, и домой пошли вместе. Кид остался еще погонять мяч.

Вымывшись в душе после игры, Николай опять застал супругов за просмотром сериала.

– Опять кино? А что-нибудь другое бывает? – спросил он.

– А что тебе еще надо? Вот вчера ты смотрел «Уроки жизни». Ну иногда концерты показывают, юморины разные смешные бывают, – объяснил Авдей.

– А какие-нибудь новостные передачи?

– Новости нам тоже сообщают каждые десять дней. Вот как раз сегодня вечером они должны быть.

Николаю не хотелось сидеть с ними около телевизора, но новости его заинтересовали, и он спросил: «Пойду прогуляюсь, а не пропущу ли я эту передачу новостей?» Авдей, недовольный, что его отвлекают от интересного фильма, махнул рукой и скороговоркой сказал: «Иди, иди гуляй, никак не пропустишь, приходи к ужину, а передачу всегда повторяют три раза подряд, в девять, в десять и в одиннадцать часов, она идет по десять минут, причем сразу по всем каналам.