Восход над океаном - Китти Лонг

— Ну и чего ты после этого ждешь? — спросил Гэри. — Иди, звони Барту.

— Конечно, дорогая, — промурлыкал Барт, принимая свою победу как должное. — Ну так часов в семь, как я и собирался.

Алрика в раздражении швырнула трубку на аппарат. От ее сентиментального настроя не осталось и следа.

Ах, старый проныра Гэри! Как она развесила уши, слушая его романтические бредни…

Барт просто посмялся над ней. Он просто хотел показать ей свою силу и власть. Он даже не скрывал, что торжествует. Еще бы — все вышло по его плану… Даже час встречи он назначил сам.

Близнецы поужинали и строили башню из кубиков, сидя на паласе в детской. Молли уже ушла. Алрика отпускала ее, как только закрывала станцию и возвращалась домой. В принципе, она могла бы брать детей с собой на работу, но ей не хотелось, чтобы кто-то из них свалился в воду. К тому же малышам нужен режим. И Алрика знала, что ей придется не отходить от них ни на шаг, если рядом не будет Молли, — какая уж тут работа!

Правда, если дальше так пойдет, от услуг няни все равно придется отказаться. Не дай Бог…

Впрочем, сейчас было не до повседневных забот. Она отодвинула край портьеры и посмотрела в окно — не сверкнут ли фары машины Барта на подъездной дорожке. Пора ему уже появиться.

А ведь ты ждешь его, сказала она себе. Ждешь, как когда-то ждала с работы, нетерпеливо, поправляя перед зеркалом одежду и прическу, чтобы встретить его во всеоружии…

И это была правда. Она оделась чуть более тщательно, чем следовало бы одеваться для ужина с человеком, которого не хочешь видеть. Длинное струящееся платье из нежно-сиреневого шелка — Барт купил его Алрике во время одной из совместных поездок, и она до сих пор надевала это платье лишь в особых случаях, потому что дорожила им как памятью о том чудесном уик-енде… К платью удивительно шли серебристые туфли на небольшой шпильке.

Вьющиеся волосы она оставила распущенными сзади, а боковые пряди скрутила валиками и скрепила на затылке — это была любимая Бартом прическа, он говорил, что в этом есть что-то античное.

В какой-то момент ей захотелось стащить с себя платье и надеть джинсы и майку — пусть видит, что и ни капельки она его не ждала. Но желание продемонстрировать бывшему мужу, что она ничуть не подурнела за это время, пересилило. Уверенная в себе, красивая женщина — такой образ будет более выигрышным. Если Барт увидит ее в старой застиранной одежде, то, чего доброго, решит, что его бывшая женушка совсем распустилась, обнищала и никому не нужна, а значит — некому ее защитить.

Но так говорил голос разума. Подсознательно же ей просто хотелось вызывать у Барта то же желание и восхищение, что и раньше.

Детей она одела в одинаковые джинсовые комбинезончики и футболки разного цвета, причем у Томми на груди была вышита буква «Т», а у Сэмми, соответственно, — «С».

— Мама, мы куда-то идем? — удивился Томми. — В гости? — предположил Сэмми.

— Нет, дети, гости будут у нас.

— Тот самый дяденька, о котором ты говорила с Молли? — с детской проницательностью спросил Том.

Алрика вздрогнула. Она никак не могла привыкнуть, что ее трехлетние сынишки порой проявляли понимание, достойное взрослого человека.

Она не успела ответить — у дверей прозвенел звонок. О Боже, это мог быть только Барт. Так они всегда звонили в дверь, когда жили вместе, — три коротких звонка, один длинный. Интересно, он сделал это по привычке или специально, чтобы разбудить у нее воспоминания о прошлом?

Алрика спустилась вниз и распахнула дверь.

Барт стоял на пороге, как всегда обворожительный и элегантный. На нем был вечерний костюм и светлая сорочка, волосы он зачесал назад. Он был гладко выбрит и источал запах дорогого парфюма. Алрика запоздало поняла, как нелепо она выглядела бы на его фоне в своем вечернем наряде, надень он джинсы и майку, и вздохнула с облегчением.

— Заходи. — Алрика посторонилась, пропуская Барта в дом.

— Ты потрясающе выглядишь! — Барт оглядел ее с ног до головы и одобрительно покачал головой. — Это тебе. — Он достал из-за спины букет красных роз — ее любимых, он не мог не помнить об этом.

— О, ну что ты, не стоило так беспокоиться. Спасибо, — холодно пожала плечами Алрика, принимая цветы, хотя ей было чертовски приятно снова получить цветы от Барта — она думала, что этого не случится больше никогда.

Дети выбежали из детской на площадку второго этажа и из-за перил лестницы с любопытством рассматривали гостя.

Он поднял глаза, заметил маленьких сорванцов и улыбнулся им. Мальчишки заулыбались в ответ.

Алрика заволновалась.

— Только, ради Бога, не надо травмировать мальчиков лишними для них разговорами, — тихо попросила она. — Не забывай, что дети все принимают очень близко к сердцу.

— Не считай меня монстром, дорогая, — усмехнулся Барт уголком рта и громко сказал: — Привет! Кто это там у нас прячется?

— Дети, вы можете спуститься сюда и познакомиться с дядей Бартом, — разрешила Алрика.

— «Дядей Бартом», — вполголоса хмыкнул Барт. — Ты бы еще представила меня как мистера Элдриджа.

Томми и Сэмми спустились в холл, и Барт вручил им принесенные сладости. При этом он глаз не сводил с сыновей — а в том, что это его сыновья, у него теперь не было ни малейших сомнений.

Алрика отправила малышей в детскую и пригласила бывшего мужа в гостиную. Здесь все было так же, как во времена ее детства, — после развода с Бартом она смогла позволить себе купить только мебель для детской комнаты и новую кровать. Ведь на старой софе она спала лет с пяти, и у взрослой Алрики с этого ложа, обитого потертым гобеленом, свешивались ноги.

В центре комнаты стоял большой круглый стол — гостиная служила семейству Робинсов еще и столовой. Рядом с диваном притулился журнальный столик, напротив расположилась тумба с телевизором. И везде были цветы — множество цветов. Алрика обожала пряный аромат южных растений и повсюду расставляла вазы с букетами.

Букет, принесенный Бартом, конечно, был самым пышным. Она отыскала свободную вазу и пошла ставить цветы в воду, а он тем временем продолжал оглядывать комнату.

Вдоль стен высились полки с довольно большой библиотекой — хоть отец Алрики был обыкновенным лодочником, он слыл довольно начитанным и любознательным человеком и никогда не засыпал без книги, привив любовь к чтению и дочери. Часть книг родители захватили с собой при переезде, но и Алрике осталось изрядное количество томов.

Тонкие золотистые занавеси еще не были закрыты, и сквозь стекла струился мягкий свет солнца, отражающегося в соленой воде. Вечерний бриз, проникая в дом через открытую форточку, приносил свежий и такой привычный запах океана.