Учитель и его время - Михаил Кириллов

Важнейшей проблемой, разрабатывавшейся на кафедре, была проблема нарушений сосудистого тонуса. Соответствующие исследования были начаты еще в годы войны. Тогда впервые в мире к изучению остро возникающих гипотонических состояний – шока и коллапса – были привлечены терапевты. Известны работы саратовского ученого – проф. П. Н. Николаева, научно-исследовательской группы, в которой работал Г. П. Шульцев, впоследствии крупный терапевт нашей страны. Обращала на себя внимание частота вторичных – симптоматических – гипотоний при некоторых видах ранений, при туберкулезе и алиментарной дистрофии, последствия которой еще долго испытывали именно ленинградцы. Но наблюдались и первичные гипотонии, возникновение которых было трудно связать с каким-либо заболеванием. Это была неизученная проблема, особенно патогенез, лечение и экспертиза таких состояний.

К решению проблемы была привлечена целая группа молодых сотрудников кафедры (Е. В. Гембицкий, В. П. Сильвестров, М. Ю. Раппопорт, А. Д. Пушкарев). В ходе этих работ была выявлена частота гипотонических состояний (по материалам Ленинграда), описано их клиническое течение, доказана нозологическая самостоятельность первичных гипотоний (нейроциркуляторной дистонии), разработаны номенклатура и классификация, дана оценка гемодинамики с учетом возможностей ЭКГ, ФКГ, векторкардиографии и исследований механических свойств периферических сосудов. Оценена роль вредных влияний внешней среды, в частности профессиональных факторов, разработаны рекомендации по лечению с применением методов физиотерапии и реабилитации.

Это научное направление оказалось весьма плодотворным, завершилось выходом не только диссертационных работ и сборников, но и монографии Н. С. Молчанова «Гипотонические состояния».

Работа Е. В. Гембицкого над диссертацией (1948—1951 гг.) облегчалась тем, что составила часть указанного направления работы кафедры, имевшего коллективное решение. Поэтому методология темы при всей оригинальности исследований была общим достоянием. Но решение конкретных вопросов, методическое обеспечение работы, определяющее полноту оценки состояния гемодинамики с учетом возможностей того времени было внесено именно Гембицким. Это потребовало от него очень серьезной подготовки, развертывания методик, многие из которых до этого на кафедре не использовались. Существенное значение имел тесный контакт его с Н. Н. Савицким.

Диссертация Е. В. Гембицкого на тему «Гемодинамика при первичной гипотонии» оказалась центральным звеном во всей группе исследований по данной теме. Результаты ее он доложил на заседании Ленинградского терапевтического общества. Об этом докладе я слышал положительные, отзывы от проф. М. Я. Ратнер, в то время также работавшей в Ленинграде. Чуть позже в Саратове вышла монография проф. М. С. Образцовой «Гипотоническая болезнь» (в определении она пошла еще дальше). М. С. Образцова очень высоко отзывалась о работах кафедры Н. С. Молчанова по данной проблеме и о диссертации Е. В. Гембицкого.

Защита состоялась в 1952 г. в диссертационном совете ВМА им. С. М. Кирова и была успешной. Гембицкий был оставлен преподавателем ни кафедре госпитальной терапии.

Из песни слова не выкинешь. В эти годы в общественной жизни страны, противореча несомненным успехам производства, восстановления народного хозяйства и оборонного могущества, медленного, но реального роста благосостояния населения, постоянно присутствовала, обстановка бесконечной подозрительности и тревожного ожидания новых политических жертв. В 1952 г. было объявлено о «деле врачей», якобы отравлявших высший командный состав Советской Армии. Были арестованы ведущие профессора страны в частности, главный терапевт Красной (Советской) Армии М. С. Вовси, его заместитель П. И. Егоров – автор первого в мире учебника по военно-полевой терапии. В более ранних очерках мы о них упоминали. Арестованы они были по сфабрикованному доносу. Все – это было густо смазано дегтем антисемитизма, так как большинство – обвиняемых были – евреями. Антисемитизм был обращен ко всем евреям, в том числе не имевшим никакого отношения к медицине. Были репрессированы и некоторые преподаватели ВМА, в том числе С. Б. Гейро (мой будущий учитель). Я хорошо помню, как мы – слушатели Академии – по приказу Политотдела «работали» в Фундаментальной библиотеке, замазывая тушью фамилии «врагов народа» в учебниках, книгах и журнальных изданиях. Много туши было потрачено бдительной посредственностью, чтобы уничтожить память о замечательных военных медиках величайшей из войн. И ни одного маршала, ни одного профессора не нашлось, чтобы встать на их защиту или на защиту кого-нибудь из них.

Со смертью Сталина это дело было прекращено, и ложно обвиненные, пережившие допросы, пытки и издевательства были выпущены из застенков НКВД и восстановлены в своих правах.

5 марта 1953 г. умер И. В. Сталин. Это известие было воспринято практически всеми, кого я знал, как личное горе. Возникло чувство громадной тревоги за будущее государства. Сталин самим фактом своего существования как бы уравновешивал те трудности, которые испытывали люди. Вера в него была необычайной.

Утром 6 марта наша учебная группа была на кафедре военной гигиены. Стояли в коридоре, тихо переговариваясь. Когда мы построились, к нам вышел полковник медицинской, службы. Глибин – наш преподаватель, фронтовик. Седой, строгий и немногословный. Он тихо сообщил нам о смерти Иосифа Виссарионовича, постоял, отвернулся, отошел к окну и беззвучно зарыдал. Успокоившись, он вернулся к нам и разрешил разойтись.

Такой добровольной осознанной безусловной подчиненности какому-либо человеку я никогда больше не испытывал. А может быть, и людей-то таких не было. Теперь ясно, что отношение к Сталину и в то время далеко не у всех было однозначно положительным. И для этого были свои причины. Сталин – сложная историческая фигура, но с точки зрения создания и защиты рабоче-крестьянского государства – фигура великая.

Совместная работа Е. В. Гембицкого с профессором Н. С. Молчановым, переросшая в их творческое содружество, сыграла большую роль в его последующей судьбе. Еще совсем молодой специалист Е. В. Гембицкий в 1954 г. назначается главным терапевтом Центральной группы войск (Австрия, Вена), а затем – в 1955 г. – Северного военного округа (г. Петрозаводск). Складывалось впечатление, что его словно космонавта испытывали на ускорение. От войсковой и госпитальной работы – в глубины научного творчества и затем, cразу, – в 35 лет – главным специалистом группы войск, деятельность которого связана с координацией терапевтической службы госпиталей, обслуживающих армию, с широкими организационными, кадровыми и научными полномочиями. И он со свойственной ему внутренней организованностью, четким видением жизненной проблематики, с достаточным опытом работы на дивизионном и окружном уровнях успешно справился с поставленными задачами. Служба здесь позволила ему подробно изучить обширный регион – от Мурманска до Белоруссии, от Калининграда до границ со Швейцарией.