Мститель - Рори Клементс

– Я хорошо помню эту библиотеку, сэр Роберт.

– Вопрос: где она? Господин Шекспир, когда Уолсингем умер, все исчезло. Все, до последнего листка, все навигационные карты, все перехваченные тайные послания из Эскориала и Ватикана. Ничего нет, все похищено.

– Ну вы же не подозреваете милорда Эссекса?

Сесил изобразил недоуменное возмущение.

– Ай-ай-ай, господин Шекспир, подозрение – серьезное слово. По-видимому, можно предположить, что имело место преступление. Уверен, что эти документы у графа – но можно подумать, что он имеет на них право, ибо женат на дочери господина секретаря. И почему бы ей не унаследовать бумаги своего отца?

– То есть вы хотите, чтобы я нашел эти документы и доставил их вам? Да чтобы перевезти их, мне понадобится несколько повозок.

– Боже, да нет же, господин Шекспир. Я лишь хочу, чтобы вы нашли их, получили к ним доступ и просмотрели бы их, если сможете, чтобы выяснить, что ему известно об Арабелле Стюарт и ее окружении. Я очень удивлюсь, если у него не окажется обширных и важных сведений. Это – шахматы, господин Шекспир. И мы должны выиграть эту партию. Как и в шахматах, в этой игре – четкие правила, главнейшее из которых заключается в том, что государыня должна быть защищена любой ценой. Для этого мы обязаны использовать весь наш разум, дабы перехитрить нашего врага.

– А что если милорд Эссекс снова прибегнет к своему моргенштерну и разрушит ваши планы, сэр Роберт?

Сесил погладил лоб тонкими пальцами правой руки, что была без перчатки.

– Моргенштерн, господин Шекспир, – оружие, которое трудно спрятать. Оно действенно лишь тогда, когда его не ждешь. Но я знаю, что оно у него есть, и мы должны быть к нему готовы. Так или иначе, но вы будете рядом с ним и позаботитесь о том, чтобы ничего подобного не случилось.

– Это как служить двум господам – и предавать одного из них.

– Я понимаю ваши опасения, но разве не в этом заключается искусство тайного агента? Именно это и разглядел в вас господин секретарь.

Сесил поднялся. Он лишь слегка приподнял голову, как тут же появился его сокольничий и забрал сокола и рукавицу с его руки.

– Господин Шекспир, давайте еще немного прогуляемся. Из-за меня вы не смогли провести занятия в школе, но полюбуйтесь, как светит солнце. Каждому иногда нужно побыть прогульщиком. Я хочу, чтобы над Англией всегда сияло солнце. Хотя времена сейчас тяжелые и опасные, у нас все же есть повод для надежды. В Риме новый папа, быть может, он более склонен к миру между старой и новой религией; Генрих Наваррский вскоре может захватить всю Францию и принести мир своей залитой кровью стране. Это люди сегодняшнего дня. Они, будем надеяться, похожи на нас с вами; люди, которые скорее пошлют послов, чем армаду. Но мир, которого мы оба жаждем, не наступит сам по себе, ибо есть другие люди, стремящиеся к войне, которым больше по вкусу убивать и разрушать, а не вести переговоры. Вы позволите им захватить власть или будете действовать в союзе со мной? Вам нужна вечная война с Испанией или вы хотите, чтобы ваша дочь выросла в мире?

Да, подумал Шекспир, я похож на Сесила. В чем-то.

– Но, сэр Роберт, я оставил мир тайн и секретов. – Даже произнося эти слова он не был до конца уверен в том, что говорил.

– Но я могу оказать вам большую помощь. Я могу вас защитить.

Несмотря на зной, Шекспира пробил озноб.

– Мне нужна защита, сэр Роберт?

– А как вы думаете?

Он знал, что нужна. Ему была нужна защита от Топклиффа, человека, который жаждет, чтобы кровь католиков лилась рекой. И Сесил тоже это знал.

– Да, сэр, моей семье действительно нужна защита, – признался он. – Есть люди, которые хотят причинить нам вред. Моя личная безопасность меня мало заботит, но что касается тех, кого я люблю…

– Тогда переходите на мою сторону, господин Шекспир.

Шпионить за Эссексом? Это еще опасней. Тогда зачем он кивнул головой, дав понят, что согласен выполнить эту миссию? На мгновение ему показалось, что Сесил мог бы по-дружески хлопнуть его ладонью по спине, но затем осознал, что сэр Роберт никогда и ни с кем этого не делал и вообще не питал дружески-веселых чувств к кому-либо.

– Я сделаю все, что в моей власти, чтобы защитить от врагов вас и ваших близких, – продолжал Сесил. – Мы оба знаем, кто ваши недруги. Вернувшись на правительственную службу, вы получите все полномочия, положенные вашей должности. Но мне нет нужды сообщать вам, что вы – мы – обязаны быть осмотрительными. Никто не должен знать, на кого вы работаете. Милорд Эссекс будет верить, что вы его человек. Нельзя, чтобы он узнал об этой встрече, ко мне вы будете приходить тайно и только в крайних случаях.

Шекспир чувствовал себя так, словно берет плату в пять гиней за лошадь, зная, что она стоит десять. Зачем ему служить одному влиятельному человеку, чтобы шпионить против другого, не менее влиятельного? Причина была очевидна. Ему до сих пор небезразлична его страна, и инстинкт подсказывал, что только один человек представляет интересы его родины. Сэр Роберт Сесил. Бог свидетель, он не ошибался.

– Хорошо, – сказал он, – я ваш человек. Что бы это за собой ни повлекло.

– Прекрасно.

– А как же графиня Шрусбери и Арабелла? Вы их тоже защитите?

Сесил колебался с ответом, словно обдумывал, что именно он вправе рассказать.

– Бесс знает, что им грозит опасность, – наконец произнес он. – Но считает ее источником Испанию, полагая, что католики могут похитить Арабеллу и увезти за границу, чтобы использовать ее как щит для своих целей и для мятежа. В этом может быть доля истины. Но вы должны помнить, что у нее свои виды на Арабеллу. Ей хотелось, чтобы Арабелла стала королевой, и она постоянно внушала ей эту мысль. Бесс чуть не закончила свои дни в Тауэре, когда опрометчиво согласилась на помолвку юной Арабеллы с покойным сыном Лестера, Денби. Вопрос в следующем: пошел ли ей этот урок на пользу или она согласится на еще одно предложение выдать замуж Арабеллу, которое придется не по вкусу Елизавете? Ответа я не знаю и поэтому не могу заручиться ее помощью в этом деле, но я отправлю к ней вас, а вы увезете Бесс и Арабеллу из Лондона в одно из северных поместий графини Шрусбери. Там она будет в большей безопасности. Однако предупреждаю вас, Бесс – суровая женщина, это вам подтвердит любой вытесненный ею землевладелец или должник. Неспроста же покойный супруг называл ее жестокой мегерой. – Сесил замолчал и тихо усмехнулся. – Но не бойтесь, господин Шекспир. У вас есть ум и обаяние. Используйте их.

Шекспир склонил голову. Сесил разбередил что-то в его душе, нечто давно похороненное под спудом латыни и домашней рутины, наполнявших теперь его жизнь. Это была мысль о возвращении в родимые пенаты, о том, чтобы вновь окунуться в мир тайн; вернуться к старым временам Уолсингема и тайным операциям, от которых захватывало дух. Да, теперь он мог это признать: он действительно скучал по тем временам.

– Поезжайте домой, ибо скоро ваша супруга и все домашние начнут задаваться вопросом, куда вы пропали. Кларксон поедет с вами, чтобы потом забрать лошадей.

– Спасибо, сэр Роберт.

– Обдумайте все по дороге. У меня нет возможности выяснить, как далеко распространился заговор. Однако знаю, что в его основе убеждение, что королеве недолго осталось. Эссекс желает видеть себя следующим по линии наследования. Я не верю, что он замыслил убийство. Он надеется жениться на Арабелле, намереваясь получить корону после того, как Елизавета скончается от естественных причин. Но мы оба понимаем, что между желанием смерти государыни и ее убийством всего лишь один короткий шаг…

Глава 9

Вошедшие в школьную трапезную Болтфут и Джейн являли собой разительный контраст. Он подволакивал ногу, а она, будучи уже на тридцать пятой неделе беременности, ковыляла утиной походкой, горделиво неся свой огромный живот. Вернувшийся из поездки в Теобальдс и сидящий в одиночестве за ранним ужином Шекспир улыбнулся при виде этой парочки и подозвал их.

– Джейн, – сказал он, – могу представить, как надоел тебе этот мерзкий старый ворчун, угодивший тебе под каблук.

Джейн рассмеялась.

– И не говорите, господин Шекспир, если бы только это. Болтфут решил, что я из стекла и могу разбиться, поэтому он почти не дает мне работать. Пожалуйста, найдите ему какое-нибудь занятие подальше от дома. Это всем нам принесет умиротворение, уж точно.

– Прекрасная мысль, Джейн. Я так и поступлю.

Джейн и Болтфут были женаты уже пять лет. Она была еще молода – ей было года двадцать два – Болтфуту же давно перевалило за тридцать пять, а выглядел он еще старше: его изрядно потрепали года, проведенные в суровом море. И все же они, такие разные, подходили друг другу; все замечали их взаимную и глубокую преданность. Иногда Шекспир заставал их глядящими друг на друга с нескрываемой любовью. Ах, если бы его собственный брак был таким же!