Да, урук-хаи мы! - Геннадий Борчанинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Похоже, всё-таки без драки не обойтись. Ну а если не обойтись, то надо бить первым, и я начал по широкой дуге приближаться к ней, перехватывая топор поудобнее. Гарпия пристально следила за мной, поворачивая и наклоняя голову. Я вдруг вспомнил советы о том, как вести себя со страусами. Чтобы страус побоялся на вас нападать, нужно всего лишь найти палку и поднять высоко над головой. У меня палка уже была.
Я развернул посох так, чтобы пустые глазницы смотрели на гарпию, поднял над собой, медленно приближаясь к гнезду и стоящим, как безвольные куклы, оркам. Удивительно, но это отчасти сработало, мне удалось отвлечь её внимание и подобраться чуть ближе, как раз на расстояние стремительного броска.
Гарпия занервничала, глядя то на меня, то на ястребиный череп, когти её сжались вокруг шеи Грогбока.
— Уходи, орк! — зашипела она. — Прочь!
Ну уж нет. Своих воинов и своё племя я не оставлю, иначе эта гарпия так и будет спускаться вниз и утаскивать моих подданных себе на ужин.
— В атаку! — на всякий случай проревел я, в то же мгновение безрассудно бросаясь на гарпию с топором.
Она оказалась быстрее. Когти сомкнулись на шее Грогбока, кровь брызнула алым фонтаном, а оторванная голова покатилась по утёсу, хотя тело ещё стояло на ногах. Гарпия оттолкнулась сильными ногами от камня и взмыла вверх, истошно закричав, и от ужасного вопля волосы вставали дыбом.
Лургуш и Ургшак встрепенулись, выходя из колдовского оцепенения, растерянно захлопали глазами, но тут же сориентировались и потянулись за оружием. Гарпия кружила высоко над нашими головами, её лицо было искажено гримасой ненависти, и она выжидала момент, чтобы камнем броситься вниз и разорвать одного из нас длинными острыми когтями. Она уже не пела, но я на всякий случай начал горланить очередной глупый куплет.
Грогбок наконец рухнул замертво прямо в гнезде, и гарпия почему-то ринулась вниз с диким пронзительным криком. Не на меня и не на Лургуша или Ургшака, которые тоже выхватили топоры и сосредоточенно следили за каждым её движением, а на уже мёртвого Грогбока. Я ткнул посохом ей навстречу, и она резко изменила направление полёта, отпрянув назад.
Крылья оглушительно хлопали, вздымая пыль и снежную крупу, длинные когти тянулись к нам, но приземлиться гарпия не смела. Я бросил быстрый взгляд на гнездо, там, рядом с распростёртой тушей Грогбока, среди обглоданных костей и мусора виднелись несколько пёстрых яиц. Некоторые из них Грогбок раздавил при падении, отомстив таким образом за свою смерть. Хотя бы так.
Лургуш начал кидать в гарпию камни, и она легко уворачивалась, ловко перемещаясь вместе с потоками ветра. Жаль, я никак не успею достать арбалет, а даже если успею, то времени, чтобы взвести его и наложить болт, у меня не хватит.
Я стукнул посохом по земле, из его навершия ударила молния, но не в гарпию, а просто в небеса, однако этого хватило, чтобы чудовище вновь взмыло в воздух, подальше от страшного колдовства.
Но как только Ургшак попытался приблизиться к гнезду, чтобы передавить оставшиеся яйца, гарпия снова рухнула вниз, всеми конечностями пытаясь достать его. Я тут же кинулся навстречу, занося топор над головой, но я опоздал. Длинные когти впились в плечи и голову Ургшака, он истошно завопил, гарпия располосовала ему артерию и тут же попыталась снова взмыть в небо, но мне удалось достать её ударом топора, который вскользь прошёл по ноге, полностью покрытой перьями. Гарпия взвизгнула, захлопала крыльями, перекувырнулась в воздухе, поджимая раненую ногу к себе. Кровь падала на нас алым дождём, перемешиваясь со снежными хлопьями.
— Raining blood! From a lacerated sky! — прорычал я, чувствуя, как по рукам и спине пробегает табун мурашек. — Now I shall reign in blood!
Гарпия, с перекошенным от злобы и ненависти лицом, кинулась ко мне, напрочь забыв про Ургшака, который пытался зажать бьющий из артерии фонтанчик крови свободной рукой.
Когти промелькнули возле лица, я отмахнулся топором, ткнул посохом в голый плоский живот, но особого вреда не причинил, лишь оттолкнул её назад.
— Ум-ри! — верещала гарпия, раз за разом набрасываясь на меня.
Слава богам, что у меня в руке был крепкий посох, выдерживающий любые удары, и я спокойно подставлял его. Острые когти не могли даже поцарапать вытертую деревянную поверхность. Я пытался достать её топором, Лургуш продолжал кидать камни, и несколько раз попал, сбивая гарпию с траектории полёта и мешая ей хорошенько прицелиться.
— Сдохните! Вонючие орки! — вопила она так громко, что рвались перепонки.
Я попытался ещё раз использовать посох, ударил им о камень в тот момент, когда гарпия находилась прямо над моей головой, но разряд молнии прошёл мимо, чудом не задев её распростёртые крылья. Пахнуло озоном, как после грозы, и этот запах немного развеял тошнотворные ароматы гнилой мертвечины, которые насквозь пропитали всё гнездо.
Вот бы из арбалета пальнуть, но не успею. Или хотя бы драться копьями, а не короткими топорами, всё было бы эффективнее.
Порой гарпии всё-таки удавалось достать меня или Лургуша, но только вскользь, совершенно случайно. Ургшак истекал кровью, лёжа на холодной скале и пытаясь заткнуть рану пальцами, и я сильно сомневался, что он вернётся в деревню живым.
Гарпия вновь поднялась вверх на воздушных потоках, покружила над нами, хищно щуря глаза и высматривая наши слабые места. Было видно, что она уже утомилась, несколько минут интенсивного боя оставили её практически без сил, и она хочет покончить с нами как можно скорее. Она вдруг спикировала вниз, промелькнула мимо утёса и скрылась за ним.
Вдруг повисла гнетущая тишина, нарушаемая только завываниями ледяного ветра и тихими стонами Ургшака. Я перехватил топор поудобнее, чувствуя, как по его рукоятке бежит липкая кровь, не знаю даже, моя или нет.
Она вылетела сверху совершенно бесшумно, как сова, ни единое пёрышко не издало ни звука, и только неведомое чутьё заставило меня резко обернуться. Гарпия летела прямо на меня, оскалив тонкие клыки, и затормозить уже никак не успевала. Я встретил её ударом топора, добрая гномская сталь вошла до середины головы, и гарпия едва не сшибла меня с ног, но я увернулся и от её когтей, и от её падения. Прекрасное женское лицо так и застыло в злобной гримасе, и я поморщился, глядя
