Вендари. Книга вторая - Виталий Вавикин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты пришла, чтобы убить меня? – все так же спокойно спросила Саша Вайнер.
– Убить? – Сиджи нахмурилась. – Нет. Просто хотела познакомить свою дочь с тобой.
– Зачем?
– Зачем? А зачем ты спишь с этой глупой француженкой?
– Я не глупая! – обиделась Марджолэйн Лаффитт. Саша Вайнер и Сиджи наградили ее тяжелыми взглядами. Француженка смутилась, проворчала что-то себе под нос, ушла, хлопнув дверью.
Она хотела закрыться в свободной гримерке и забыться, но все гримерки были заняты. Шум и суета раздражали. Марджолэйн вышла на улицу, закурила. Не успела она докурить, как мимо нее прошла Сиджи и ее дочь. Сиджи увидела француженку и сказала, что Саша Вайнер бросит ее раньше, чем она успеет понять это. Потом они поймали такси и уехали.
Дочь напряженно молчала, и Сиджи чувствовала вину за то, что отвела ее после постановки за кулисы. Разговор с Сашей Вайнер не получился, да Сиджи и не хотела разговаривать. Просто Саша была частью прошлого. Она напоминала ей о том, кем она когда-то была. Теперь от той прежней Сиджи ничего уже не осталось.
Она отвела Мэйдд к приемной семье, дала им еще денег. Ночь была холодной и тихой. Сиджи шла по пустынной улице Нью-Йорка. Вокруг ни случайных прохожих, ни бездомных. Лишь под одиноким фонарем стоял молодой парень в потрепанной кожаной куртке. Снег падал ему на жидкие светлые волосы, достигавшие плеч. Гэврил говорил, что когда-нибудь настанет день, и она сможет пить кровь обычных людей. Но сейчас Сиджи могла пить только кровь Гэврила. Лишь эта кровь давала ей сил, давно превратившись в наркотик, ради которого она живет. В этом Сиджи никому не признавалась.
Сейчас, глядя на светловолосого парня, Сиджи думала, что возможно именно сегодня стоит попробовать выпить своего первого человека. Предполагаемая жертва согнулась, пытаясь прикурить. Сиджи попыталась разглядеть его лицо – молодое, со светлой щетиной, но глаза были неожиданно темными, пытливыми. Он на мгновение взглянул на Сиджи, но этого взгляда хватило ей, чтобы понять – сегодня она никого не убьет. Она вообще не хочет никого убивать. Сиджи прошла мимо парня, надеясь что он не будет пытаться ни познакомиться с ней, ни ограбить. Он и не пытался. Сиджи молча поблагодарила его. Спустя четверть часа она уже не помнила об этой встрече. Не помнила до тех пор, пока не увидела этого парня спустя два месяца. Это был последний день ее жизни.
– Меня зовут Хэмп Сандерс, – сказал светловолосый парень. У него был большой охотничий нож. Он воткнул его Сиджи в живот и, поворачивая, требовал рассказать об остальных.
– О каких остальных? – спросила Сиджи, харкая кровью.
– Вы пьете кровь. Вы убиваете людей. – Хэмп Сандерс снова повернул свой нож. За его спиной стояли две женщины. Сиджи видела их прежде. Они следили за ней, наблюдали.
– Да кто вы такие, черт возьми? – спросила их Сиджи. Ответа не было.
Саша Вайнер узнала о смерти Сиджи Нойдеккер из газет. Журналисты смаковали подробности. На черно-белой фотографии была Сиджи Нойдеккер. Она лежала на дороге, раскинув руки. Черно-белый цвет скрывал детали, особенно вспоротый живот. Газету с этой фотографией принесла Марджолэйн Лаффитт.
– Ты правда никогда не бросишь меня? – спросила она Сашу.
– Почему ты спрашиваешь?
– Эта женщина сказала, что ты бросишь меня. – Марджолэйн ткнула пальцем в фотографию мертвой Сиджи Нойдеккер.
– Эта женщина уже мертва, – сказала Саша.
В тот день она и сама не верила, что когда-нибудь оставит эту юную наивную девочку. Марджолэйн было восемнадцать лет, и она напоминала Саше ангела. Особенно эти ее надежды стать танцовщицей. Она не хотела учиться, не хотела репетировать. Но она верила, что однажды проснется и станет самой известной, самой знаменитой и самой желанной. И еще этот акцент. Он напоминал Саше ее первую любовницу Николет Эбер. Но Сиджи Нойдеккер убила Николет. Сейчас она могла убить Марджолэйн. Могла, пока кто-то не забрал ее собственную жизнь. Значит, теперь Саша сможет оставаться с этой французской голубкой столько, сколько захочет. Но Саша не учла, что голубка потускнеет и увянет. Не сразу, неспешно, год за годом, но старость приходила за ней. Старость, которую Марджолэйн никогда не ждала.
– Ты угасаешь, – сказала ей однажды Саша, не зная, как лучше начать разговор о том, что между ними все кончено. Марджолэйн гневно сверкнула голубыми глазами. – Не обижайся, но… – Саша уже готова была сообщить о разрыве.
– А почему не стареешь ты? – спросила француженка.
– Я старею.
– Но не так, как обычные люди. – В глазах Марджолэйн горел огонь. Она вспоминала Сиджи Нойдеккер, вспоминала их недолгий разговор много лет назад. Вспоминала последнюю любовницу Саши – молоденькую армянку по имени Гаяне. – Думаешь, я ничего не знаю о тебе? – шипела Марджолэйн Лаффитт. Она искала повода для скандала, искала возможность выплеснуть гнев.
– Давай отложим этот разговор, – попросила ее Саша, решив, что избавится от этой змеи постепенно. Сначала построит стену в их отношениях, а потом сделает так, что француженка поймет, что в театре ей больше нет места и вернется к себе на родину или куда-нибудь еще, не важно, лишь бы подальше.
Но избавиться от Марджолэйн оказалось не так просто. К тому же чем больше Саша думала об этом, тем отчетливее понимала, что двадцать лет, которые они провели вместе, что-то значат в ее жизни. Она больше не хотела спать с Марджолэйн, но и прогнать ее не могла. Ей хотелось получить Гаяне, но сохранить где-то рядом француженку, сохранить старого друга. Не самого верного, не самого мудрого, но все-таки друга…
Вот в такой период жизни Саши Вайнер к ней и пришла дочь Сиджи Нойдеккер – Мэйдд.
– Ты помнишь меня? – спросила она.
– А должна? – Саша Вайнер смотрела на Мэйдд лишь мгновение, затем перенесла свой интерес на Макса Бонера, который мялся за спиной новой подруги. – Сколько лет твоему мальчику? – спросила Саша Вайнер Мэйдд, продолжая смотреть на Макса.
– А сколько лет тебе? – спросила Мэйдд. – Сто? Сто пятьдесят?
– О чем ты говоришь? – Саша Вайнер изобразила удивление, но внимание своим вопросом Мэйдд привлекла.
– Все еще не узнала меня? – Мэйдд улыбалась. – Я приходила сюда со своей матерью. Она сказала, что вы знакомы, но когда встретились, разговор у вас не получился. С тобой тогда еще была женщина. Француженка. Моя мать говорила, что вы любовницы. – Она недружелюбно прищурилась, назвала свое имя и на всякий случай имя матери.
– Я не знаю, почему убили твою мать, – сказала Саша Вайнер.
– Я здесь не из-за ее убийства.
– Тогда почему?
– Мне нужна твоя тайна.
– Хочешь жить вечно? – На лице Саши Вайнер появилось разочарование.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});