На берегах реки Ждановки - Сергей Петров

Вообще же о быте Колтовской слободы можно судить не только по роману «Петербургские трущобы», на который мы уже ссылались, но и косвенно по документам о перемещении и назначении священников. Все было на виду в этой небольшой замкнутой слободе, в том числе и неблаговидные поступки. Причем пьянство не являлось столь уж редкой страстью. К примеру, служивший настоятелем Колтовского Спаса в 1760 году отец Алексей (Федоров) возбудил недовольство прихожан вымогательством, а недовольство окрестных священников совершением служб и треб в соседних приходах. За это его вместе с предавшимся пьянству дьяконом Петром Гавриловым отстранили от церкви. В 1765 году другой настоятель о. Козьма был отдан под суд за те же грехи: вымогательство, пьянство, совершение треб в чужих приходах.

Надо отметить, что в окраинных районах Петербурга благосостояние священнослужителей сильно зависело от подношений прихожан, в частности во время треб (исповедь, причастие, отпевание, освящение жилища), поэтому так непозволительно было вторгаться священнику в чужой приход и отнимать кусок хлеба у своего собрата.

Впрочем, большинство священнослужителей являлось непререкаемым авторитетом для прихожан, исправно неся службу. Среди них были и выдающиеся личности, такие как о. Петр (Леонтьев), до службы в Колтовской церкви участвовавший в качестве полкового священника во многих сражениях русской армии и окончивший жизнь в сане иеромонаха на военном корабле «Исидор»; и Дмитрий Куколевский, сделавший придворную карьеру в 1850-х годах; и протоирей, кандидат богословия Александр Покровский, составивший в 1875 году подробные сведения о храме Преображения Господня в Колтовской, коими историки пользуются до сих пор.

Наверное, не стоит и говорить, что главной бедой для Колтовской слободы являлись наводнения. Страдала от них и церковь. Это сейчас местность в районе Новоладожской улицы и улицы Красного Курсанта значительно поднята над уровнем моря многочисленными подсыпками, а в XVIII веке ее уровень был метра на полтора ниже. Не только катастрофические, но и самые рядовые наводнения, на которые мы не обращаем никакого внимания, покрывали пол и подвалы храма невской водой. Не случайно ежегодный молебен об избавлении от наводнений стал традицией церкви, а икона «Иисус Христос словом укрощает бурю», написанная в честь спасения от наводнения 1824 года, считалась прихожанами особо чтимой.

Во время наводнений иконы укрывали на чердаках домов, но сама церковь ветшала. Подвалы долго не высыхали, дерево гнило. В 1759 году «начали дело» о постройке новой деревянной церкви. Собирали пожертвования и в ризнице хранили тетради с записями имен жертвователей; как свидетельствует история, самый значительный взнос на постройку храма сделал казначей Невского гарнизонного полка капитан Иван Делведеров.

В 1763 году новый деревянный Преображенский храм был освящен. Располагался он несколько южнее прежней церкви. Храм построили однокупольным, с колокольней над западным входом. Из-за недостатка средств купол сначала покрыли досками, однако позже, когда начались протечки, обили железом. Алтарь бокового предела был освящен в честь весьма чтимого в то время в России святителя Дмитрия Ростовского, мощи которого были незадолго до этого обретены.

В 1800 году гарнизонный полк, переживший к этому времени несколько переименований (Невский – далеко не последние его название), покинул устье Ждановки и церковь окормляла уже не солдат, а жителей Колтовской слободы и Петровского острова, всего около 70 дворов. Это много для маленькой церкви, и она не удовлетворяла потребности верующих. Ведь надо учесть, что в районе по соседству с храмом работала красильная фабрика Ф. Каттани, в устье Ждановки – ситцевая фабрика, а на Петровском острове – завод Ждановых, канатная фабрика Гота и российско-баварская пивоваренная фирма «Бавария». Значительная часть работающих на этих предприятий являлась прихожанами Спаса Колтовского, поэтому обойтись прежней вместимостью храма или прежним штатом священников было уже трудно.

Тем более церковь опять пришла в ветхость; побывавший там в начале 1860-х годов В. Крестовский назвал ее «очень древней». Встал вопрос о постройке каменной церкви, работа над проектом была поручена архитектору А. Жуковскому. За счет пожертвований собрали немалую сумму денег – свыше пятидесяти тысяч рублей; среди жертвователей были купцы, имевшие дворы поблизости: Андриянов – на Ждановской набережной; Жданов – на Петровском острове; Леонтьев – по соседству с церковью на Леонтьевском мысу.

На плане местности 1861 года, хранящемся в ЦГИА, показана в разных ракурсах планируемая к постройке новая каменная церковь, а рядом действующая старая, которую решили не сносить вплоть до постройки новой. Поначалу дело шло споро, и к 1863 году церковь была в основном построена; на праздник водружения креста собралось столько народу, что храм не вмещал всех желающих, что лишь подтверждает факт: Колтовская слобода к этому времени сильно разрослась. Но случилось несчастье.

Сейчас трудно сказать, то ли молодость и неопытность архитектора А. Жуковского, то ли иные факторы привели к катастрофе 1864 года, в результате которой рухнул внутрь главный купол церкви, погиб строитель и на много лет затормозились работы. Судя по тому, что специальная комиссия, хотя и признала Жуковского виновным в обрушении, не вынесла ему никакого серьезного взыскания – единого мнения о причинах катастрофы так и не было выработано.

Зато причину знали в народе: храм построен на костях. Дело в том, что новый каменный храм частично занял территорию бывшего кладбища и потревожил прах невинно убиенных жертв Тайной канцелярии. Утверждали даже, что во время строительства нашли остатки костей заключенного с кандалами. Среди жителей слободы пошел ропот, мол, «не будет у храма долгого века». По большому счету так и получилось.

Как бы там ни было, реставрацию поручили архитектору Р. Бернгарду. Он предложил свою собственную, к тому времени еще непроверенную конструкцию. Сумму на восстановление пожертвовал владелец ситценабивной фабрики купец Василий Леонтьев (уже упоминалось, что его внук в ХХ веке станет лауреатом Нобелевской премии по экономике), а также другие купцы, окормлявшиеся в церкви. Реставрация, как это часто водится, заняла в несколько раз больше времени, чем строительство самого храма, и была закончена лишь в 1870 году. Самый сложный момент архитектору пришлось пережить при снятии страхующих купол лесов. В случае неудачи Бернгард, отказавшийся покинуть помещение храма, рисковал быть заживо погребенным. Но все прошло удачно, и окончательно церковь Преображения Господня была восстановлена и освящена в июне 1874 года. За работу архитектор Р.Б. Бернгард удостоился ордена Св. князя Владимира III степени; Совет Академии наук присвоил ему звание профессора.

Лишь после окончания строительства каменного Колтовского Спаса, деревянную церковь, имевшую возраст 113 лет, разобрали. На возвышенности, сохранившейся на месте бывшей церкви, установили деревянный поклонный крест.

Открытый для прихожан новый каменный храм очень эффектно выглядел на фоне деревянных особняков и огородов Колтовской слободы: пять луковичных глав, четырехъярусная колокольня высотой 38 метров, ярко-голубая окраска купола… Если добавить к тому, что в отделке интерьеров использовался красный гранит, а пол был выложен мозаикой, картина станет полной.

Конечно, храм по-прежнему подвергался опасности наводнений, но уже не в такой степени, как прежде. Дело в том, что сразу за церковью, ближе к Малой Невке, разрастался завод, принадлежавший сначала купцу Сиверсу, затем изобретателю первого русского автомобиля Е. Яковлеву, а потом акционерному обществу «Вулкан». Во время строительства корпусов все низины и пруды были засыпаны, и берег Малой Невки стал неприступным для ординарных наводнений. Правда, окружающие церковь предприятия нещадно дымили своими трубами, отравляя воздух, но священники относились к этому со смирением.

По тому, как быстро рядом с пятикупольным храмом вместо покосившихся изб появлялись новые строения причта церковного, можно было судить о растущем благосостоянии всей «страны Колтовской». В 1895 году построили двухэтажный деревянный дом причта, в 1896 году рядом с ним возник еще более массивный особняк. В последующие годы, судя по имеющемуся в ЦГИА делу церкви, всю территорию вокруг храма застроили и облагородили. И неудивительно: Колтовская слобода из страны отставных чиновников к концу XIX века превращалась в промышленную окраину Петербурга. Купцы и промышленники этих мест «разжирели» и не скупились на пожертвования. Старостой церкви в это время состоял (с 1868 по 1874 годы) богатый фабрикант Василий Леонтьев, чей дом располагался по соседству с храмом. Рядом на Колтовской набережной на берегу Малой Невки жил академик архитектуры Михаил Львов, он также участвовал в проектах по усовершенствованию церкви и ее территории.