Том 8. Стихотворения, поэма, очерки 1927 - Владимир Маяковский

[1927]

Весна*

В газетах     пишут        какие-то дяди,что начал    любовно        постукивать дятел.Скоро       вид Москвы        скопируют с Ниццы,цветы создадут      по весенним велениям.Пишут,   что уже      синицыоглядывают гнезда        с любовным вожделением.Газеты пишут:      дни горячей,налетели    отряды        передовых грачей.И замечает     естествоиспытательское око,что в березах     какая-то         циркуляция соков.А по-моему —      дело мрачное:начинается     горячка дачная.Плюнь,   если рассказывает           какой-нибудь шут,как дачные вечера        милы,           тихи́.Опишухотя б,   как на даче        выделываю стихи.Не растрачивая энергию           средь ерундовых трат,решаю твердо      писать с утра.Но две девицы,      и тощи         и рябы́,заставили идти      искать грибы.Хожу в лесу-с,на каждой колючке           распинаюсь, как Иисус.Устав до того,      что не ступишь на́ ноги,принес сыроежку        и две поганки.Принесши трофей,еле отделываюсь        от упомянутых фей.С бумажкой     лежу на траве я,и строфы    спускаются,         рифмами вея.Только   над рифмами стал сопеть,              и —меня переезжает          кто-то         на велосипеде.С балкона,     куда уселся, мыча,сбежал   во внутрь        от футбольного мяча.Полторы строки намарал —и пошел   ловить комара.Опрокинув чернильницу,           задув свечу,подымаюсь,     прыгаю,         чуть не лечу.Поймал,    и при свете         мерцающих планетрассматриваю —        хвост малярийный               или нет?Уселся,   но слово        замерло в горле.На кухне крик:      — Самовар сперли! —Адамом,    во всей первородной красе,бегу  за жуликами        по василькам и росе.Отступаю    от пары        бродячих дворняжек,заинтересованных        видом           юных ляжек.Сел  в меланхолии.В голову    ни строчки        не лезет более.Два.Ложусь в идиллии.К трем часам —        уснул едва,а четверть четвертого         уже разбудили.На луже,    зажатой        берегам в бока,орет  целуемая      лодочникова дочка…«Славное море —        священный Байкал,Славный корабль —         омулевая бочка»*.  

[1927]

Сердитый дядя*

В газету    заметка        сдана рабкоромпод заглавием      «Не в лошадь корм».Пишет:   «Завхоз,      сочтя за лучшее,пишущую машинку           в учреждении про́пил…Подобные случаинетерпимы     даже        в буржуазной Европе».Прочли   и дали место заметке.Мало ль   бывает      случаев этаких?А наутроуже  опровержение        листах на полуторах.«Как  смеют     разные вракиописывать     безответственные бумагомараки?Знают   республика,        и дети, и отцы,что наш завхоз      честней, чем гиацинт.Так как   завхоз наш        служит в столице,клеветника     рукав лице завхоза      оскорбляет лицаВЦИКа,   Це-Ка      и Це-Ка-Ка.Уклоны    кулацкие        в стране растут.Даю вам    коммунистическое слово,здесь  травля кулаками         стоящего на постухозяйственного часового.Принимая во внимание,           исходя              и ввиду,что статья эта —        в спину нож,требую   немедля        опровергнуть клевету.Цинизм,    инсинуация,         ложь!Итак,     кооперации        верный стражоболган    невинно        и без всякого повода.С приветом…»      Подпись,         печать            и стажс такого-то.День прошел,      и уже назавтразапрос:   «Сообщите фамилию автора»!Весь день    телефон        звонит, как бешеный.От страха     поджилки дрожат            курьершины.А редакция     в ответ        на телефонную колоратурутихо  пишет     письмо в прокуратуру:«Просим    авторитетной справкио завхозе,    пасущемся         на трестовской травке».Прокурор    отвечает        точно и живо:«Заметка    рабкора        наполовину лжива.Водой   окатите      опровергательский пыл.Завхоз   такой-то,        из такого-то города,не только     один «Ундервуд» пропил,но еще   вдобавок —         и два форда».Побольше     заметок        любого вида,рабкоры,    шлите      из разных мест.Товарищи,     вас      газета не выдаст,и никакой опровергатель           вас не съест.  

[1927]