Территория взрослости: горизонты саморазвития во взрослом возрасте - Елена Сапогова

– чувство собственной неполноценности («другие распорядились жизнью лучше»),

– страх перед быстротекущим временем («а если начать все заново, успею ли…»),

– одиночество («никому я не нужен, мной только пользуются…»),

– жалость к себе («жизнь могла бы сложиться лучше…», «столько усилий… и ради чего?») и пр.

Это способно усилить кризисные симптомы и даже сделать их индивидуально непреодолимыми, что часто приводит личность к депрессии и даже к мыслям о суициде.

Но по большей части кризис взрослости преодолевается конструктивно. Итогом временного внутрикризисного разотождествления с достигнутым «Я-наличным» становятся осмысление итогов свершенной жизни и проектирование «Я-иного», качественно новое осознание «необходимости себя». Сердцевиной этого процесса становится самодетерминация вкупе с доверием к самому себе, отыскание оснований дальнейшего развития, осознание своей свободы. Из кризиса человек выходит более индивидуальным, самобытным («именно этим, а не каким-то другим»).

Завершая анализ, выскажем предположение, что чем больше достигнуто в социальном, профессиональном и личностном планах, тем больше вероятность вхождения в кризис середины жизни. Именно уровень желанных жизненных достижений свидетельствует о том, что ресурс первичной социализации (ее стратегии, прецеденты, образцы и пр.) личностью исчерпан и необходимо создавать новые основания себя – теперь уже самостоятельно, опираясь на нажитый опыт. Поэтому первичными в этом кризисе являются не неудовлетворенность и негативные переживания, а тот самый «зов личностного роста», выражающийся в жажде перемен, новизны, стремлении «попробовать сделать что-то еще (иное) в жизни», «начать с чистого листа», «начертить новый эскиз будущего» и пр. Это происходит в условиях, когда взрослый человек в принципе еще вполне полон сил, энергии, имеет достаточный временной ресурс (несколько десятилетий) для реализации новых жизненных проектов.

Преодоление кризиса середины жизни

Преодоление кризиса середины жизни вполне соотносимо с процессами индивидуации – процессами становления и развития личности, в результате которых реализуются ее индивидуальные задатки и уникальные особенности и при которых человек становится самим собой – таким, каким он хотел и мог быть. Если до кризиса взрослый человек следует общей «программе достижения зрелости», заложенной социумом (и часто становится не тем, кем на самом деле является, а тем, кого в нем намерено видеть общество), то после кризиса он получает возможность становиться тем, кто он есть и кем хочет быть. «Я-иное» в этом случае образует противоположный полюс осознанному «Я-наличному» как стартовая черта для осознания своей подлинности, как желание достичь, по словам М.К. Мамардашвили, «полноты себя». Эту интенцию к собиранию, выстраиванию осознанной «полноты себя» можно считать важным новообразованием кризиса среднего возраста. По М.К. Мамардашвили, она сродни собиранию из зеркальных осколков целостной картины самого себя, причем некое знание о полноте себя уже присутствует в сознании человека как результат предшествующего существования в нем.

Переход от «Я-наличного» (выстроенного по канонам первичной социализации) к «Я-иному» (к осознаваемой субъектом гипотетической полноте себя) может осуществляться как минимум по пяти осям:

1) от уже освоенных способов «ресурсной» жизни – к необходимости персонального жизнетворчества;

2) от преимущественного следования социальным стандартам, усвоенным ценностям и нормам к свободному самополаганию и самодетерминации;

3) от исполнения заложенного родительской социализацией сценария к авторскому жизненному проектированию;

4) от социально-ролевой открытости – к поиску экзистенциальной подлинности и персональных смыслов и предназначений;

5) от социального «собственничества» – к социальной «отдаче» (осознания франкловского «ради чего/кого жить»).

В этом переходе и появляется зрелость. И сам термин «зрелость» начинает обретать свое содержание, переставая быть синонимом взрослости. И если до кризиса среднего возраста человек остается просто взрослым, то, преодолев его, он становится зрелым.

Характеристики зрелости – это осознание себя, переживание свободы, автономии, это принятие себя, лежащее в основе личностного благополучия, это осознанная целенаправленность собственной жизни и жизни тех, за кого человек несет ответственность (дети, престарелые родители), наконец, это осознаваемая как необходимость устремленность к личностному росту, позитивным изменениям. Их дополняют социальное принятие, чувство востребованности теми сообществами, в которые человек включен (профессиональными, общественными, политическими, гендерными, этническими, культурными и др.), возможность инвестировать значимые ресурсы собственной жизни и личности в других людей, в их развитие и благополучие.

Глава 3. «Синдром невзросления»: «быть» или «не быть» взрослым?

Он был идеальной моделью инерции, шедевром движения в никуда и ниоткуда, ни вследствие чего бы то ни было, ни в результате чего-то. Он представлял жизнь саму по себе – жизнь в состоянии свободного падения ‹…› Инерция не порождает перемен. Более того, в конце концов инерция порождает деградацию и энтропию. Активное же действование и стремление к переменам, наоборот, производят некую работу и порождают нечто…

Если человеку исполнилось 25 или 30 лет, становится ли он взрослым автоматически? Является ли количество прожитых лет, получение образования, женитьба, рождение ребенка гарантией возникновения в его сознании новообразований взрослости? Оказывается, это не такой простой вопрос, как кажется на первый взгляд, и в последние годы все чаще звучат речи о великовозрастном инфантилизме, которому подвержены современные молодые поколения. Знакомство с угрожающе звучащим феноменом невзросления мы начнем с небольшого фрагмента диалога с клиентом.

– Не знаю даже, могу ли я жаловаться… По сравнению с другими у меня, наверное, все более или менее нормально. Подружки мои уже вон успели по два раза замуж сходить, а я и вообще никогда не думала о разводе с мужем, тем более что вроде и серьезных поводов нет. Или есть?

– Смотря что вы считаете серьезным…

– Я не знаю, серьезно ли то, о чем я думаю. Мама и бабушка мне говорили, что мужчины долго остаются детьми, гораздо дольше, чем женщины, просто надо подождать, дать им, как говорится, перебеситься, и они остепенятся… Ну, в общем, я расскажу по порядку, а вы скажете мне – это нормально, так и должно быть, или это только с нами что-то не так.

– Расскажите все по порядку.

– Мы с мужем женаты уже шесть лет, поженились на последнем курсе универа. В общем, все неплохо – у нас обоих есть работа, не ахти, конечно, какая, но бывает и хуже. Я люблю свою работу, а муж – не очень, говорит, что просто «тянет лямку», «отбывает время», но пока там деньги платят, работает. У нас – сыновья-близнецы. Вроде семья как семья. Но… как бы это сказать… Такое впечатление, что я взрослею, старею, а муж мой как был, так и остается ребенком. Как будто у меня не двое детей, а трое.

– Хотите сказать, что ваш муж ведет себя как ребенок?

– Да хуже! Все гораздо хуже! Мы с ним познакомились на третьем курсе, и он мне тогда очень нравился тем, что казался человеком веселым, общительным, слегка отвязанным, не жадным, без предрассудков. Про таких говорят – «легкий человек».

– «Легкий»? А что это значит?

– Понимаете, с ним всегда все было необременительно, весело, без нервов, как будто и не вполне всерьез – учился не всерьез, ухаживал не всерьез, поженились не всерьез, дети родились – не всерьез, работает сейчас – тоже не всерьез. Ко всему относится со смехом, с отмашкой, главное, чтобы ненапряжно было. Учился он так себе, у меня списывал, но руки всегда были золотые, и голова хорошая. Он с универа еще подрабатывал, чтобы свои деньги были, хотя и с родителей понемножку тянул, раз давали, – он всегда хотел быть стильным и современным, чтобы все прикольное у него было раньше всех. У него присказка есть: «Бьют – беги, дают – бери». А сейчас… денег нет – да и ладно, как-нибудь перебьемся.

Как поженились, снимали квартиру, жили отдельно, потом дети родились, расходы и нагрузки выросли, перебрались к моим родителям – я думала, временно, а он и вовсе из головы выкинул, что надо думать о своем жилье. Конечно, чего не жить на всем готовом, если моя мама обо всем похлопочет! И обстирает, и обед сготовит, и за внуками присмотрит, а уж если он заболеет – будет лечить-ухаживать, она ведь врач, по поликлиникам в очередях сидеть не надо, а ему-то и всласть разболеться… Прямо мир тогда переворачивается из-за того, что у него две сопли! Своего жилья нет – да не проблема, ему ничего и не надо, как-нибудь все само собой утрясется. Во всяком случае, он об этом сейчас ни говорить, ни думать не хочет. У нас сейчас все по принципу «танцуй, пока молодой». Пока гром не грянет, он вообще не почешется… Так и будет за своим компьютером днями-ночами сидеть! Он и планов-то на жизнь не строит – живем ведь как-то…значит, все нормально. А ведь это ненормально! Мужику – тридцатник!