Ты свободен! Прямо сейчас. Как найти себя - Клаус Штюбен

Непосредственное переживание похоже на погружение в озеро, на растворение в уже пережитом. В непосредственном переживании ты находишься в центре восприятия, вместо того чтобы наблюдать за ним из перспективы, отдаленной от воспринимаемого (с точки, расположенной где-то в твоем затылке). Во время моей работы с другими людьми я снова и снова сталкиваюсь с тем, что они при исследовании своего восприятия слегка отдаляются и рассказывают о том, какие картины являются перед ними. Когда задаются дополнительные вопросы, становится ясно, что они воспринимают откуда-то из места, находящегося за областью глаз в их голове, и воспринимают себя в качестве наблюдателей отдельно от увиденного. Отказ от такой точки наблюдения называется непосредственным переживанием.

Непосредственное переживание можно только испытывать, чувствовать, узнавать и нельзя описать словами, так как каждое слово представляет собой отделение от пережитого и является лишь неким его ментальным обозначением. Автоматически переживание превращается в запись, фиксацию этого события и уравнивается либо сравнивается с чем-то уже знакомым. Некоторые из моих клиентов описывают непосредственное переживание как «возвращение домой», как глубокую, распространяющуюся, оглушающую тишину или как взрывающуюся сверхновую звезду увеличивающейся радости, которая не помещается в теле. Другие описывали его как тесную связь, покой, блаженство и глубокое доверие, безграничную радость и безусловную любовь в сердце, которой ничего не требуется. В Йога-сутрах Патанджали пишет о дисциплине йоги: «Йога – это такое внутреннее состояние, в котором утихают душевные и умственные процессы. Тогда видящий покоится в своей сущности. Все остальные внутренние состояния определяются идентификацией с душевными и умственными процессами»[17].

Повседневное шоу, чтобы избежать непосредственного переживания: контролировать, переигрывать, менять, избегать…

Душевными и умственными процессами, неважно, переживаются они со страданием или без него, Патанджали называет следующее: действительное знание, заблуждение, представление, сонное сознание и воспоминание. Эти слова, пусть даже они написаны почти два тысячелетия назад, имеют еще более древние корни и, несмотря на это, весьма актуальны и сегодня. Эти объяснения душевных и умственных процессов точно описывают возникновение того, что я в этой книге называю трансом жизни. Ведь за нашим непосредственным переживанием – в центре которого мы предполагаем расположение нашего «Я», – чаще всего следует лавина эмоций, чувств и мыслей, которая дает нашему восприятию некое значение, важное для нас, и на которую мы реагируем особенным, присущим нам образом. И так как мы глубоко уверены, что это именно то, что и кто мы есть, мы пытаемся контролировать, избежать, переиграть, изменить или скрыть эти эмоции.

Сумма всех таких попыток – наша личная история, которую мы называем нашей жизнью. Цельность этого рисунка реакций мы называем нашей индивидуальностью. И неважно, выражаем или подавляем мы связанные с этим эмоции, и то и другое базируется на предположении о существовании отдельного «Я» в центре восприятия. И то и другое представляет собой одну из форм маскировки изначального переживания и приводит к дистанции, из-за которой мы чувствуем себя отделенными, изолированными и несовершенными.

Проведи следующий опыт: определи совершенно точно расположение места или точки, с которой ты себя соотносишь, когда произносишь слово «Я». Будь честен и ссылайся только на непосредственное переживание, не прибегая к сказанному или услышанному, к своим воспоминаниям или каким-то представлениям.

При этом непосредственное переживание намного проще и естественнее и не требует твоего участия, это непосредственный путь вовне из внушенного самому себе транса. Ведь непосредственное переживание – это шанс каждое мгновение испытывать истинную природу бытия. Если ты полностью откроешься непосредственному переживанию и остановишь лавину реакций, вскроются более глубокие сферы этого опыта. Тогда ты ввергнешься прямо в невыразимую словами Самость, характеризующуюся неизмеримым счастьем, простором и тишиной. И все это не имеет конца. Опираясь на интенсивность этого опыта, ты познаешь источник первоначальной проблемы в качестве аспекта этого состояния счастья. Например, если ты честно исследовал чувство, что «ты недостаточно хороший», и без привлечения каких-либо предположений и знаний об этом непосредственно пережил, ты обнаружишь, что за этим скрывались радость, сила и тепло. Тогда ты можешь доверять твоему опыту, именно такому, как он есть. Точно так же ты можешь приветствовать, например, реакции отвержения как возможность для более глубокого переживания. В любом аспекте твоей жизни ты можешь испытывать непосредственное переживание и проследить, каким совершенно особенным и индивидуальным образом ты замаскировал этот опыт цепью реакций, а после назвал это проблемой.

Рамеш Балсекар по этому поводу писал следующее: «Мы ничего больше как сознание, и мы никогда не были чем-то другим. Возможно, истина осеняет нас, когда мы говорим себе, что никогда не было „нас“ и сознание – это все, что до сих пор было, есть и будет. Мы сознательно или бессознательно принимаем себя за существа, способные к восприятию и потому отделенные от всего остального: мы субъекты, а все остальное есть объект в очевидной реальности. На самом же деле мы тоже всего лишь очевидные феномены, частицы одной очевидной Вселенной. Мы считаем себя отдельными и особенными, потому что проявляющаяся Вселенная сообщает нам о себе, используя нашу способность к восприятию и связанную с ней способность к познанию. Поэтому мы едва ли можем избавиться от глубокого чувства, что „Я“ – это нечто иное, чем все, что еще проявляет себя как очевидное. Но иллюзия, или Майя, собственно заключена в том, что мы сообща не видим себя как единую способность к восприятию, которая могла бы распознать все проявляющиеся в сознании очевидности, но считаем себя отдельными индивидуальными существами. В этом наше страдание и наша несвобода. Как только мы все же поймем, что мы не отдельные существа, а суть сознание само по себе, исчезнет иллюзия разделенности, источник всех страданий и несвободы»[18].

Этот механизм, подключающийся вслед за непосредственным переживанием, описывает бог Кришна в «Бхагавад-гите», одной из самых священных индусских книг, обращаясь к принцу Арджуне:

«У того, кто помышляет о предметах чувств, привязанность к ним возникает. Привязанность рождает желанье, желание гнев порождает. Гнев к заблужденью приводит, заблужденье помрачает память. От этого гибнет сознанье; если ж сознание гибнет – человек погибает.

Кто ж область чувств проходит, отрешась от влечения и отвращенья, подчинив свои чувства воле, преданный духу, тот достигает ясности духа».

(Перевод Б. Л. Смирнова) [19]

Удивительно уже то, с какой настойчивостью мы сами себя погружаем в транс разделенности и потом, пребывая в этом трансе, бьемся над решением этой проблемы. С какой охотой мы пытаемся управлять этим трансом, внушенным самим себе, и поменять его на лучший транс. Рынок эзотерических и терапевтических практик полон предложений по этому поводу. Например, мы можем отправить заказ в Космос или поработать с законом притяжения для исполнения наших желаний. Мы можем излечить своего внутреннего ребенка, почистить свои чакры или связаться с каким-нибудь духом. Здесь нечего критиковать, но если ты действительно хочешь знать, кто ты или что ты, и готов дойти до самого дна этого транса, который ты называешь своей жизнью, то непосредственное переживание является дорогой, ведущей к этой цели. Весь вопрос единственно в том, чего ты хочешь на самом деле!

В младенческом возрасте мы живем и переживаем все неопосредованно и лишь позже научаемся отождествлять и скрывать именем, которое нам дали. К этому имени добавляются все новые и новые атрибуты, пока непосредственное переживание не скрывается полностью, и мы, сознательно или нет, становимся на этот обратный путь – назад к непосредственному переживанию.

Мне лично потребовались годы, чтобы вернуться к этому простому непосредственному переживанию. Увлекаемый стремлением к просветлению, – пусть даже мне было неизвестно, что кроется за этим словом, – тридцать лет назад я начал медитировать и много времени провел в медитациях, пытаясь остановить свой внутренний (мысленный) диалог. Попытка остановить внутренний диалог не ограничилась только медитациями, но стимулировала меня повсюду искать возможности прекращения этого внутреннего диалога и пробовать все методы, которые давали надежды на успех. Многое оказывалось прекрасным и полезным, но ничто не приносило ощущения действительно долговременного прорыва. Во время одного сеанса ребёфинга я испытал непосредственное переживание бесконечной и безраздельной любви и одновременно получил ответ на вопрос, который задал себе, не совсем еще сознавая это, а именно – вопрос о том, кто или что я. К сожалению, это переживание со временем стерлось, и я попробовал вернуть или хотя бы повторить это переживание при помощи техники ребёфинга. В результате я снова оказался очень далеко от непосредственного переживания и вновь пришел к уклонению, изменению и поиску. Внезапно оказалось, что опять есть в корне неполноценное «Я» и метод, который научил уходить от этого.