Короткое замыкание - Микки Спиллейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— По какому признаку ты будешь его искать?
— В местах, где работают над миниатюризацией. Баллистика дала сильный толчок этой специализации. Все зашло уже очень далеко. Вот увидишь, кончится тем, что ракеты весом в дюжину тонн будут запускать с помощью электронных соединений размером с булавочную головку. Я знаю журналистов, которые много писали об этом, кроме того, специалисты, как правило, обмениваются информацией... Возможно, кто-нибудь наведет нас на нужный след...
— Есть одно но, Эрни. Агрунски все бросил, чтобы освободиться. Он словно растворился и больше не всплывал на поверхность.
Эрни покачал головой:
— Агрунски никогда не возьмется за небольшую работу. Его мозги созданы не для того. Что бы этот человек ни делал, он будет на виду.
— Ты забыл про его паршивую депрессию.
— Даже если такое и случилось с ним, это ему не помешает. Вся его формация ученого, все его интеллектуальные привычки когда-нибудь снова проявятся. Правда, неизвестно как и когда... Но он не сможет это задушить.
— Чушь! Если Агрунски окончательно свихнулся, то все пропало.
Эрни пожал плечами. Что он может сделать? Найти человека и захватить его — это работа для парней из службы «Действие», а ему не по силам, да и в настоящий момент у него более неотложные дела.
Он сдвинул очки на лоб и спросил:
— Ты связался с Доном Лавусом?
— Нет.
— Тогда тебе будет интересно сделать это поскорее... Он что-то накопал насчет наркотиков.
— Боже мой!
Я бросился к телефону и положил трубку только после того, как насчитал двенадцать длинных гудков.
— Его нет. Послушай, Эрни, я пойду переоденусь. Если Дон позвонит, пошли его ко мне.
— Хорошо, старина. Держи себя в рамках.
Такси довезло меня до Салема. В отеле я принял душ, побрился и переоделся. Потом позвонил Дону. В конторе его отеля мне сказали, что он еще не вернулся. Я оставил для него извещение: «Позвонить как можно скорее мистеру Мартину».
То время, которое телефонистка истратила на поиски Дона, я использовал на изучение списка кандидатов, которых проверял Гамильтон. Это мне ничего не дало. По-прежнему дыра. Обозленный, я бросил листки в портфель. Время! Время! Оно все время поджимает... Каким будет следующий этап? В каком направлении?
Причина, по которой Вито Салви уничтожил двух агентов из Вашингтона, была ясна. Но Гамильтон... Почему Гамильтон?
Я мысленно восстанавливал картину, которую обнаружил в той квартире у Салви: три искалеченных тела. И я вдруг вспомнил одну деталь: Гамильтона явно пытали дольше остальных. Вито Салви не стал бы этим заниматься, если бы Гамильтон оказался там случайно. Он просто убрал бы помешавшего ему человека и сделал бы так, чтобы его труп не нашли. Но поскольку Салви убивал Гамильтона медленно, пытая, это означает, что он хотел заставить его говорить. Значит, Гамильтон был замешан в игре. Во всяком случае, знал что-то про Салви и где его найти. По какой-то причине кинулся вперед головой, а люк за ним захлопнулся. Возможно, Дуг Гамильтон был дураком, но не до такой же степени! Он умел скрываться.
Взглянув на часы, я увидел, что уже 9.40. Схватил шляпу и выбежал из отеля. У администратора оставил записку для Дона, чтобы тот меня дождался. Одновременно попросил дежурного дать ему ключ от моего номера. После этого прыгнул в такси и отправился к дому Гамильтона. Поездка заняла не более десяти минут, но за это время моя рубашка стала мокрой от пота.
Увидев меня, управляющий не расплылся в восторженной улыбке. Он явно дал мне понять, что всему свое время. Беспокоить честного гражданина посреди его любимой телепередачи просто неприлично! Но особенно спорить не стал, потому что в его глазах я оставался легавым, а следовательно, благоразумнее оторваться от телевизора.
— Хорошо. О чем теперь пойдет речь? — спросил он меня.
— После моего посещения приходили письма для Гамильтона?
— Очень немного.
— Могу я их посмотреть?
— Но это ведь должно вернуться к экспедитору?
— Разумеется, но после того, как я проверю адреса.
— Они в конторе.
Под его недовольным взглядом я прошел через холл, а он через дверь в перегородке — прямо в свою контору. Там пошарил по полкам и протянул мне пять конвертов, три счета и два рекламных послания.
— Это все?
— Он никогда здесь много и не получал. У него ведь был собственный офис, не так ли?
— Э... Конечно, но только мы вынуждены продолжать наше расследование.
— Мне вернуть их на почту?
— Подержите еще несколько дней у себя. Вам скажут, что с ними делать.
— Очень хотелось бы этого. Но он ведь все оплатил. И пока остается съемщиком. Это входит в мою обязанность.
— Никто не приходил его повидать?
— Нет. Его не часто посещали, а потом, знаете ли, тут не монастырь. Люди звонят и входят. Днем сторож на службе, а у меня хватает работы по зданию.
— Но ведь сначала нужно позвонить?
Управляющий пожал плечами:
— Можно войти и вместе с другими. При всех обстоятельствах к чему это может привести? Ведь съемщики запирают двери на ключ.
— Стандартная серия?
— Естественно.
— Замки поддаются отмычкам?
— Это зависит от того, кто ею пользуется. Слесарь из третьего, которого беспокоят тогда, когда съемщики теряют свои ключи, делает это довольно быстро... Славный парень этот слесарь, порядочный и скромный.
— У вас есть отмычка?
— Нет. Только ключи от входной двери здания и вспомогательных помещений, вот и все. Вы считаете, что его замок взломали?
— Возможно.
— Он был странный человек.
Я с любопытством посмотрел на него:
— Почему?
— Ничего особенного. — Управляющий ухмыльнулся и проговорил: — Однажды он написал письмо самому себе. Приблизительно дней за восемь до... до случая. Смешно, а? И что он мог себе написать?
Опираясь о стойку, я так на него посмотрел, что его лицо вытянулось.
— По какому адресу Гамильтон отправил это письмо?
— Дьявол его знает. Я видел только, что это ему от него самого. Он дал письмо мне, чтобы я опустил его в почтовый ящик, как делал для него иногда. Как все здесь делают. Это входит в наши обязанности.
Я постарался не очень заметно нервничать.
— Хорошо... понятно... Куда оно было адресовано?
— Я ведь уже сказал вам, что не знаю. Во всяком случае, не сюда, потому что тогда я просто сунул бы письмо в его ячейку.
— Может, в его контору?
— Кто об этом помнит? Послушайте, мистер...
— Вы ведь посмотрели на конверт?
— Конечно. Я же вам уже сказал. Но прочел только имя, и это все, что нашел смешным... Послушайте, мне еще надо сделать уйму вещей... и я...
— Ладно. Располагайте собой.
Я проследил, как он, пытаясь обрести спокойствие, прошел, едва волоча ноги, в свою конторку. Переступив ее порог, управляющий бросил на меня взгляд, по которому было понятно, что он думает о фликах, потом, надув губы, исчез.
Наконец-то что-то! Правда, ничтожно мало, но появилось! Я это чувствовал нутром.
Добравшись до первой телефонной кабины, я позвонил Чарли Корбинету. На другом конце провода раздалось «Да» с ленцой в голосе.
— Чарли? Это Тайгер.
Тон мгновенно изменился.
— Ничего нового, старина. Казалось, что мы наткнулись на след Агрунски, но все лопнуло.
— Тогда попытайтесь с этим... Заставьте с помощью почтового ведомства разыскать в почтовых конторах и раздаточных пунктах одно письмо, которое Дуг Гамильтон адресовал самому себе. Он был на крупном деле и знал, что это очень рискованно, поэтому принял меры предосторожности. Гамильтон был полностью погружен в дело, старик, никаких сомнений.
— Откуда такие сведения?
— От управляющего его ломом. Случайно... Возможно, это мало что даст, но все-таки надо проверить...
— Сделаем, и как можно скорее. Позвони мне через два часа.
— Договорились.
Я повесил трубку. При удаче почтовые чиновники найдут письмо еще быстрее, тогда мы сможем двинуться вперед.
Я был голоден, так как ничего не ел с самого утра. Поэтому зашел в «Голубую ленту» перекусить. Утолив голод, заторопился в отель.
Служащий регистратуры, вспомнив о моем поручении, улыбнулся:
— Ваш друг ожидает вас наверху, мистер Мартин. Он пришел через несколько минут после вашего ухода. Ключ у него.
— Спасибо.
Лифтера в лифте не было. На моем этаже дверь лифта отворилась не торопясь, будто устав от своей работы.
Мой номер находился в конце коридора, покрытого ковром. Я условно постучал в дверь два раза и, по привычке, немного отошел в сторону.
За стеной по телевизору шли спортивные новости. Я постучал снова. Никто не ответил. Мне это не понравилось — почувствовалось что-то неестественное. Когда вдоль моего хребта возникает такое ощущение, обязательно что-то происходит. Резким движением я выхватил мой сорок пятый, снял его с предохранителя, рукояткой толкнул дверь. Она открылась легко, слишком легко. Это тоже было абсолютно неестественно. Дон Лавус ни за что на свете не стал бы сидеть в номере с открытой дверью.