По имени Ангел (СИ) - Некрасова Лана

Роберт ушёл, а я осталась лежать в его постели, в его доме.

Быстренько оделась, собрала разбросанные вещи. Убрала со стола остатки еды и понесла их на кухню. Страшно было встретить Марью Петровну. Но проходя мимо её комнаты, с облегчением услышала звонкий длинный храп. Она крепко спала. Вот и хорошо, завтра объяснюсь с ней.

Вернувшись в комнату, закрылась, постелила постель, сняла лишнюю одежду, положив аккуратно на спинку стула.

Я сегодня очень устала, поэтому надеялась быстро уснуть.

Такое странное чувство, вроде дом чужой, а мне здесь хорошо и спокойно, как у себя.

Легла, закрыла глаза и мечтательно радовалась всему случившемуся, вспоминая моменты нашего взаимодействия.

Он сказал «любимая» — значит и правда любит. Я самая счастливая на свете… — закрыв глаза, думала про себя.

Пыталась уснуть, но сон не шёл. Бурлящий в моём сердце шторм океана любви никак не успокаивался.

Так я провалялась битых часа два.

Может, я бы и уснула, если не одно странное происшествие, последовавшее затем.

Я вздрогнула, услышав громкий звук шагов на верхнем этаже. Будто кто-то незримый тяжело ступает. Неприятный скрежет металла поднял волну страха в моей душе. Я же точно была уверена, что никто, кроме Марьи Петровны здесь не живёт.

Я так испугалась, что почувствовала, как мурашки начали подниматься по моему позвоночнику.

Ну точно привидение здесь есть. Дом старинный, предков покойных предостаточно в нём обитало.

Может мне послышалось? Нет, опять тот же скрежет и топот. Тут уже я похолодела и покрылась липким потом, сердце билось, как бешенное. Хотелось во всё горло закричать — «Аааа — аа».

Но, как обычно, в таких случаях, голос меня не слушался, от страха я только мычала.

Недолго думая, решила всё же выйти из комнаты, чтобы подняться по лестнице на второй этаж. Вдруг это воры? Или мне просто послышалось от избытка нахлынувших сегодня чувств?

Я с осторожностью, почти на цыпочках, пошла к лестнице, которая ведёт на второй этаж. Она была крутая и витиеватая. Я медленно поднималась по лестнице, светя перед собой фонариком от телефона.

Вдруг гулкий скрежет повторился. Страх гнал меня назад, но, пересилив это чувство, поднялась выше, и оказалась почти наверху.

Из комнаты второго этажа доносился хриплый кашель.

И далее, ужаснул прокричавший мужской голос:

— Кто здесь? Убирайся вон!

Я не стала ждать, пока кто-то меня вышвырнет, как котёнка.

Побежала вниз, сверкая пятками и перепрыгивая через две ступеньки прямиком к комнате, где спала Марья Петровна.

Запыхавшись, с бледным лицом, я стала трясти её за плечи.

— Просыпайтесь, Марья Петровна! Здесь кто-то есть. Я слышала голос, это, наверно, воры!

— Марья Петровна удивлённо вытаращила сонные глаза.

— Какие воры? Ты здесь что делаешь?

В её глазах читалось недоумение.

— Потом расскажу, почему я здесь. Срочно, вызывайте полицию. На втором этаже кто-то есть и очень агрессивный.

— Да успокойся ты. Сиди здесь и пока никуда не звони. Я схожу сама проверю, кто там и что. Ничего не бойся.

Она взяла кухонный нож, фонарик и пошла проверять.

Меня закрыла на всякий случай на ключ. Я сидела и дрожала, казалось, это будет длится вечно.

Слышу топот, грохот, звяканье металла. После чего наступила гробовая тишина.

— Марья Петровна! Надеюсь, ты в порядке!

Через некоторое время дверь замка щёлкнула и зашла запыхавшаяся домохозяйка.

— Ну что там? — вопросительно посмотрела я на неё.

— Да всё нормально, никого там нет, — выдохнула та. — Тебе показалось, наверно, вижу, ты сегодня какая-то нервная. Проверила весь второй этаж, всё чисто.

— Ну я же не сумашедшая, я чётко слышала скрежет металла и слова мужчины. Или это привидение?

— Может и оно самое, кто знает? Вот, умойся святой водичкой и ложись спать в моей комнате, со мной. Закроемся, и никакие нам привидения не страшны! — Марья Петровна похлопала меня правой рукой по плечу, успокаивая, держа в левой руке бутылку со святой водой.

Я умылась, и показалось, что и правда стало легче. Залезла под одеяло, на односпальную кровать Марьи Петровны и, видимо, начала успокаиваться.

Сон пришёл быстро.

Уже во сне почувствовала, как под бочок прилегла домохозяйка. От её тепла мне стало ещё спокойнее. Я так крепко уснула, как сурок на зимовке. И лишь свистящий храп домохозяйки нарушал умиротворённость этой тишины.

Глава 8. Безумный Димка

Плетусь домой по раскаленному асфальту, солнце обжигает горячими лучами мои незагорающие, белые плечи. Ещё немного, и я покроюсь красными пятнами, ибо чувствительная светлая кожа не выносит палящего солнца и нормально не загорает.

Сегодня с Робертом не встречаемся, у него много работы, а я сделала себе выходной.

Посижу-ка у маленького фонтана, бьющего своими струйками невпопад.

Брызги воды попадают на стоящих около фонтана людей, освежая разгорячённые аномальной жарой тела.

Погода стала такой непредсказуемой, что иногда не знаешь, как одеваться. Вроде бы, сегодня адская жара, а завтра — холод и дождь.

Тень от ветвистой липы с густой листвой падала прямо на скамейку, создавая благоговейный тенёк для отдыхающих.

Хорошо, что крайняя скамейка свободна, посижу немного.

— Уфф… наконец, долгожданная прохлада!

— подумала я, садясь на деревянную скамейку, покрашенную зелёной краской.

— Не садись, скамейка покрашена! — крикнул мужской голос, заставивший меня замереть в полусидячем положении.

— Ах-ха-ха, — засмеялся парень, голос которого мне был знаком с детства.

— Димка, опять ты шутишь? Или она и вправду свежей краской покрашена? — недоуменно, без капли смеха, спросила я.

— А ты сядь, проверь! Ха-ха! — заливался смехом одноклассник Димка.

— А вот и проверю! — сказала я, твёрдо решив сесть.

— Да я пошутил, Ангелин, улыбнись, не будь такой серьёзной, — подмигнул тот.

— Нуу, ты! — заругалась я, — каким был несерьёзным, таким и остался!

— А ты, я вижу, изменилась. Зазнаваться стала, со мной вообще перестала общаться, а ведь мы в школе дружили…

— И ничего я не зазнаюсь, просто некогда мне, дел много.

Димка подсел рядом со мной, и, слегка приобняв меня за плечи, произнёс:

— Как на счёт погулять вдвоём? Пошли сходим в Верхний парк? Только ты и я?

— Ну не знаю, если чисто по-дружески, то погулять можно.

— А если не по-дружески? Могу я рассчитывать на что-то большее?

— Не можешь, у меня парень есть.

— Кто он? Что-то я тебя всегда одну вижу, в нашем районе ничего не скроешь.

— Не говори так, если не видел меня с ним, ещё не значит, что его нет.

— Ладно, чёрт с ним, с этим твоим парнем, пошли гулять.

— Когда? Прямо сейчас?

— Да, а что тянуть?

— Хм… по такой жаре? — я недовольно подняла брови.

— Да не растаешь, не мороженое, — съязвил Димка.

Мы встали и пошли по направлению к местному Верхнему парку. Так назывался лесок из немногочисленных, посаженных в рядок каштанов, резные крупные листья которых создавали уютную для променада и отдыха жителей площадку.

Внутри парка находились детские разноцветные карусели, чуть в стороне от них, расположился «Зелёный» театр, в котором давали концерты артисты самодеятельности и дети, посещавшие кружки из Домов Творчества, ранее именуемые Домами Пионеров.

Играла музыка, песни популярных певцов сменяли одна другую. Музыку и галдеж детей периодически перебивал звук стареньких, скрипучих качелей.

Мы шли с Димкой, вспоминали школьные годы, одноклассников, друзей детства из параллельных классов и со двора.

Вдруг Димка переменился в лице, покраснел и замолчал. Он остановился, остановилась и я.

— Ангелин, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Ты мне всегда нравилась…

Я молчала, а он, немного помявшись, продолжил:

— Давай встречаться? … Подожди, только не говори «нет», я отказа не переживу.