Пираты Черных гор - Дэн Черненко

Перед тем как ответить, Фарух-заде смерил короля долгим, оценивающим взглядом.

– Все обстоит не совсем так, как меня пытались уверить! – Его голос звучал обвиняюще.

– Жизнь полна сюрпризов, – ответил Ланиус. – Я еще раз спрашиваю, будем ли мы продолжать?

– Может быть, именно это и надо бы сделать, – Фарух-заде повернулся и тихо заговорил с одним из ментеше – тем, кто вздрогнул, когда Ланиус предупредил его.

«Они ожидали, что со мной будет проще, – подумал Ланиус. – Вот почему посольство прибыло, когда Граса нет. Я удивил их». Это был своего рода комплимент.

Посланник снова обратил свое внимание на короля.

– Ваше величество, что Аворнис собирается делать с рабами, которые покинули свои земли и пришли на те земли, которыми ты правишь?

– Ты это спрашиваешь тоже от имени принца Улаша? – поинтересовался Ланиус, отчасти, чтобы снова уколоть Фаруха-заде, отчасти потому, что действительно хотел знать это.

Рабы – потомки аворнийских фермеров, которые работали на южных землях до того, как ментеше завоевали их, – вследствие колдовских заклинаний Низвергнутого стали неполноценными людьми и теперь мало чем отличались от домашних животных.

Иногда рабы находили в себе силы избавиться от злых чар и убегали. Между прочим, Низвергнутый и ментеше использовали рабов после необходимой подготовки в качестве шпионов и наемных убийц.

Фарух-заде снова посовещался со своим приспешником, перед тем как ответить.

– Я – посол принца Улаша, – сказал он, но секундное колебание заставило усомниться в его словах. – Эти рабы – люди Улаша.

– Когда они приходят в себя, у них другое мнение, – сухо произнес Ланиус.

Колдуны Низвергнутого были сильнее любого волшебника из числа простых смертных. Если Аворнис падет перед ментеше, все ли в королевстве станут рабами? Мысль заставила Ланиуса содрогнуться. Фарух-заде сказал:

– У тебя в руках есть много таких, кто убежал, не освободившись от чар. Что ты скажешь о них?

– Да, это так, – согласился Ланиус. – Один из них пытался убить меня прошлой зимой, в то время как другой пытался убить короля Граса. Мы убеждены, что властелин твоего властелина виноват в этом.

– Ты несправедлив, – сказал посланник ментеше.

– Сомневаюсь в этом, – ответил Ланиус. – Рабы, которые остаются рабами, обычно находятся на своих землях. Зачем им пересекать Стуру и идти в Аворнис, если не по воле Низвергнутого?

«Вот так, – подумал он, – пусть Фарух-заде знает, что я не очень боюсь произносить имя его хозяина».

На этот раз компаньон посла первым обратился к нему. Кивнув ему, Фарух-заде затем, очевидно, озвучил его вопрос:

– Если ты признаешь, что эти люди принадлежат Падшей Звезде, тогда ты также должен признать, что тебе следует вернуть их ему.

Ланиус предпочел бы перебирать архивы, чем участвовать в словесной игре с марионеткой марионетки Низвергнутого. Однако ничего не поделаешь. Он парировал очередной выпад:

– Я не признаю этого. Я сказал, что Низвергнутый принуждал их пересекать реку. Принуждение – не то же самое, что собственность, и, конечно же, не то же самое, что право.

– Значит, ты отказываешься вернуть их? – голос Фаруха-заде стал вкрадчиво-угрожающим.

Аворнийские волшебники изучали рабов, узнавая от них все, что могли. Может быть, Низвергнутый хотел вернуть их, потому что боялся, что волшебникам станет известно что-нибудь важное. Не исключено.

– Да, я отказываюсь, – сказал он. – Поскольку они не причинили вреда Аворнису, они могут остаться здесь.

– Я передам твои слова принцу Улашу, – отозвался посланник. – Не думай, что ты последний раз слышишь об этом. Не последний.

Его прощальный поклон содержал достаточно вежливой иронии, чтобы удовлетворить наиболее придирчивых аворнийских придворных. Отдав его, он не стал дожидаться никакого ответа или разрешения уйти, а просто повернулся и направился к двери, остальные ментеше следовали за ним по пятам.

Ланиус уставился ему вслед. Он часто размышлял о том, какова она – власть, что действительно приходит с присвоением королевского титула, – не только на словах. Когда он стал пользоваться ею, то не раз имел возможность убедиться, что вместе с ней приходит также много забот.

Выехав, как обычно, верхом впереди армии, Грас впервые хорошенько разглядел Нишеватц. То, что он увидел, не обрадовало его. Более того, зрелище его напугало.

– Клянусь бородой Олора, Гирундо, как мы сумеем захватить это место? – отрывисто прокричал он.

– Хороший вопрос, ваше величество, – ответил его генерал. – Может быть, защитники внутри просто умрут от смеха, когда увидят, что мы достаточно безумны, чтобы попытаться вытащить их отсюда.

Разумеется, все было не настолько плохо – но и не слишком хорошо. Нишеватц первоначально был маленьким островом, располагавшимся в миле или около того от материка. Еще до того как черногорцы захватили северное побережье Аворниса, горожане построили дамбу от берега до острова. За столетия на нее намыло земли, и дамба стала широкой, превратившись в настоящий перешеек. Несмотря на это, город оставался труднодоступным.

Король Грас попытался оправдать ситуацию, заметив:

– Ну, если бы это было легко, Всеволоду бы не пришлось просить нас о помощи.

– Между прочим, он владел ситуацией, когда просил нас о помощи. Теперь – нет, – едко заметил Гирундо.

– Я знаю. Надо посмотреть, что мы можем тут сделать. – Он обратился к Всеволоду, который ехал верхом в середине маленькой группы черногорских вельмож немного позади: – Ваше высочество!

– Что хотеть ваше величество? – Всеволод говорил на аворнийском с сильным гортанным акцентом. Ему было около шестидесяти, и его седые волосы уже стали редеть. Кроме заметной лысины он обладал кустистыми бровями и огромным крючковатым носом.

– Вам известны какие-нибудь тайные дороги в ваш город? – спросил Грас. – Мы могли бы воспользоваться какой-нибудь. Вы понимаете меня?

– Да, я знаю... Я воспользоваться одной, чтобы уйти, – ответил Всеволод. – Хотя Василко тоже знает. Я показать ему, чтобы он уходить, если когда-нибудь понадобится, когда он правитель. Я не показать ему эту, на случай у меня будут трудности. – Он ткнул огромным, кривым большим пальцем, больше похожим на палец рыбака или ремесленника, чем принца, – в свою широкую грудь.

– Может ли ею воспользоваться армия, или только один человек? – уточнил король.

Изгнанный правитель запустил руку в длинную курчавую бороду. Пара седых волосков прилипла к его пальцам. Он вытер руку об юбку, стряхивая их.

– Было бы не легко для армии, – наконец сказал он. – Проход узкий. Несколько человек могли бы защитить его против армии.