Золотое рандеву - Алистер Маклин

- Итак, Джон, - прогудел он. За исключением капитана Буллена, ко всем офицерам корабля он обращался только по имени, как строгий классный наставник обращается к способному ученику, за которым тем не менее нужен глаз да глаз. - В чем дело? Красавчик Броунелл захандрил?

- Боюсь, что дело хуже, доктор. Умер.

- Господи боже! Броунелл? Умер? Дай-ка мне посмотреть. Пожалуйста, прибавь свету, Джон. - Он плюхнул на стол свой чемоданчик, выудил оттуда стетоскоп, прослушал Броунелла и там, и тут, пощупал пульс и выпрямился со вздохом. - В расцвете лет, Джон. И довольно давно уже. Здесь жарко, но я бы сказал, что он скончался больше часа назад.

В дверях появился темный силуэт, который ввиду своих размеров мог принадлежать только капитану Буллену. Капитан стоял молча, прислушиваясь.

- Сердечный приступ, доктор? - осмелился предположить я. В полной некомпетентности его обвинить было нельзя, он просто устарел на четверть века.

- Дай-ка мне посмотреть, дай-ка мне посмотреть, - повторил Марстон, повернув голову Броунелла и разглядывая ее в упор. Он вынужден был смотреть в упор. На корабле каждый отлично знал, что при всей проникновенности своих голубых глаз Марстон был близорук, как крот, а очки носить отказывался. - Погляди-ка сюда. Язык, губы, глаза, цвет лица в первую очередь. Тут нет сомнения, никакого сомнения нет. Кровоизлияние в мозг. Крупное. В его-то годы. Сколько ему было, Джон?

- Сорок семь или восемь. Что-то в этом роде.

- Сорок семь. Всего сорок семь, - он покачал головой. - Все моложе и моложе люди уходят. Вот к чему приводят эти постоянные стрессы.

- А эта откинутая рука, доктор, - спросил я, - она ведь тянулась к телефону? Вы думаете...

- К сожалению, это лишь подтверждает мой диагноз. Почувствовал приближение этой пакости, пытался позвать на помощь, но все произошло слишком быстро. Бедный красавчик Броунелл! - он повернулся и заметил стоявшего в дверях Буллена. - А, вот и вы, капитан. Плохие дела, плохие дела.

- Плохие дела, - угрюмо согласился Буллен. - Мисс Бересфорд, вам нельзя здесь находиться. Вы замерзли и дрожите. Сейчас же идите к себе в каюту, - когда капитан Буллен говорил таким тоном, все бересфордовские миллионы переставали что-нибудь значить. - Доктор Марстон позднее даст вам снотворное.

- Возможно, мистер Каррерас будет так любезен, - начал я.

- Конечно, - Каррерас понял меня с полуслова. - Для меня большая честь проводить юную леди до ее каюты, - он с легким поклоном предложил ей руку. Она ухватилась за нее, не скрывая радости, и они удалились.

Спустя пять минут в радиорубке все было приведено в порядок. Питере сел на место покойника, доктор Марстон вернулся к своим миллионершам, светскую болтовню с которыми он регулярно перемежал принятием дозы забористого напитка, капитан отдал мне распоряжения, я сплавил их боцману, и Броунелл, обернутый в холстину, перекочевал в кладовую плотника.

На несколько минут я задержался в радиорубке и, болтая с насмерть перепуганным Питерсом, бегло просмотрел последние радиограммы. Все радиограммы записывались в двух экземплярах, оригинал шел на мостик, копия подшивалась в журнал.

Верхний листок не содержал ничего особо важного, просто предупреждение об ухудшении погоды к юго-востоку от Кубы: то ли намечался циклон, то ли нет. Обычное дело, да и слишком далеко, чтобы нас тревожить. Я поднял блокнот с бланками, лежавший около локтя Питерса.

- Можно я возьму это?

- Берите, - он был все еще слишком расстроен, чтобы хоть поинтересоваться, зачем он мне понадобился. - Тут в столе таких навалом.

Я вышел, погулял некоторое время туда-сюда по палубе и направился в каюту капитана, куда мне велено было прийти по завершении своих дел. Капитан сидел за столом в кресле, а на диванчике пристроились Каммингс и старший механик. Присутствие Макилроя, короткого, толстого ирландца, прической и выражением лица смахивавшего на веселого забулдыгу-монаха, означало, что капитан очень озабочен и собрал военный совет. Способности Макилроя не ограничивались машинами возвратно-поступательного действия. За пухлым, вечно смеющимся лицом скрывался ум, наверно самый проницательный на "Кампари". Тут я учитываю и мистера Джулиуса Бересфорда, который наверняка обладал достаточно проницательным умом, чтобы сколотить свои три сотни миллионов или сколько там у него было.

- Садитесь, мистер, садитесь, - проворчал Буллен. "Мистер" не означал, что я в черных списках, просто еще одно свидетельство озабоченности капитана. - Никаких пока следов Бенсона?

- Совершенно никаких.

- Чертов рейс! - Буллен махнул рукой на поднос с бутылкой виски и стаканами. - Угощайтесь, мистер, - непривычная щедрость и либеральность - лишнее доказательство, как он озабочен.

- Благодарю, сэр, - я угостился от души - когда еще такой случай представится? - и спросил: - Что мы будем делать с Броунеллом?

- Какого черта вы это спрашиваете? Что мы будем делать с Броунеллом? У него нет родственников, уведомлять некого, никаких разрешений испрашивать не нужно. В главную контору сообщили. Погребение в море, на рассвете, пока не поднялись и не пронюхали пассажиры. Чтобы не испортить им их проклятый рейс.

- Не лучше ли доставить его в Нассау, сэр?

- Нассау? - он уставился на меня поверх своего стакана, потом осторожно поставил его на стол. - Разве из-за того, что один парень отдал концы, мы все теперь должны с ума посходить?

- Нассау или любая другая британская территория. Или Майами. Любое место, где компетентные власти, полицейские то бишь, смогут разобраться в деле.

- В каком деле, Джонни? - осведомился Макилрой, склонив на бок круглую, как мяч, голову.

- Вот именно, в каком деле? - тон Буллена был совершенно иной, нежели у Макилроя. - Просто потому, что поисковая партия до сих пор не нашла Бенсона, вы...

- Я распустил поисковую партию, сэр. Буллен откинулся назад на своем кресле, упершись о стол ладонями выпрямившихся рук.

- Вы распустили поисковую партию, - ласково сказал он. - А кто, черт возьми, дал вам право делать что-нибудь подобное?

- Никто, сэр. Но я...

- Зачем ты это сделал, Джонни? - снова вмешался Макилрой очень спокойно.

- Потому что мы никогда уже не увидим Бенсона. Живым то есть. Потому что он мертв. Убит.

Секунд десять никто ничего не говорил. Холодный воздух с необычно громким шумом вырывался из решетки кондиционера. Наконец, капитан спросил охрипшим голосом:

- Бенсон убит? Что вы хотите сказать этим "убит"?

- Хочу сказать, что его прикончили.

- Прикончили? Прикончили? - Макилрой беспокойно заерзал на своем диванчике. - Ты его видел? У тебя есть доказательства? Откуда ты можешь знать, что его прикончили?

- Я его не видел. И у меня нет никаких доказательств. Ни малейшей улики, - я взглянул на Каммингса, который не спускал с меня глаз, сцепив неожиданно побелевшие пальцы, и вспомнил, что Бенсон уже двадцать лет был его лучшим другом. - Но у меня имеются доказательства, что Броунелл был убит сегодня вечером. И я могу связать эти два убийства.

На этот раз молчание тянулось еще дольше.

- Вы сошли с ума, - в конце концов с искренней убежденностью сказал Буллен. - Теперь, видите ли, и Броунелл тоже убит. Вы сошли с ума, мистер, помешались в своем сыщицком рвении. Вы слышали, что сказал доктор Марстон? Крупное кровоизлияние в мозг. Конечно, он не более чем врач с сорокалетним стажем. Откуда ему знать...

- Может, вы дадите мне все-таки закончить, сэр? - прервал я, словно соревнуясь с ним в грубости. - Знаю, что он врач. Также знаю, что у него неважно со зрением. А у меня все в порядке. Я заметил то, что он упустил: грязное пятно на воротничке рубашки Броунелла. Разве на этом корабле кто-нибудь хоть раз видел Броунелла с грязным воротничком? Красавчиком Броунеллом его ведь не так просто прозвали. Кто-то со страшной силой стукнул его чем-то тяжелым сзади по шее. Кроме того, я увидел небольшой синяк у него под левым ухом. Когда его доставили в кладовую, мы вместе с боцманом там его осмотрели и обнаружили точно такую же ссадину под правым ухом и песчинки под воротничком. Кто-то оглушил его мешком с песком, а потом, пока он был без сознания, пережал сонные артерии, и он умер. Пойдите и убедитесь сами.

- Чур, не я, - пробормотал Макилрой. Видно было, что даже ему изменило привычное самообладание. - Чур, не я. Я этому верю, полностью. Все это очень просто проверить. Верю, но все же не могу смириться.

- Что за чертовщина, старший? - Буллен сжал кулаки. - Ведь доктор сказал, что...

- Я не врач, - прервал его Макилрой, - но чувствую, что в обоих случаях симптомы практически одни и те же. Старину Марстона не в чем винить, - Буллен проигнорировал эти слова, смерив меня строгим начальственным взглядом.

- Слушайте, мистер, - задумчиво сказал он. - Вы что, переменили мнение? Когда я там был, вы же согласились с доктором Марстоном. Вы даже сами выдвинули предположение о сердечном приступе. Вы не показывали вида...