Мир животных. Том 3. Птицы - Игорь Акимушкин

Умение находить верную дорогу над лишенными ориентиров океанами у буревестников поразительное! Одного увезли за 5 тысяч километров из Англии в Америку и там выпустили: через 12 дней он вернулся и нашел свое гнездо на крохотном островке у берегов Уэльса.

Антарктические глупыши, есть и арктический вид или подвид, гнездятся в Антарктиде и на ближайших островах. Гнезда строят рано: кругом еще лежит снег. А южной осенью улетают, следуя за холодными течениями, на север, до экватора и за экватор. Северные глупыши, арктические, так далеко от гнездовий не удаляются.

Зимой над Черным и Азовским морями летают у нас небольшие белобрюхие, похожие на чаек птицы – черноклювые, или малые, буревестники. Гнездовья их западнее, в Средиземноморье и даже по ту сторону океана, на Бермудских островах.

Многие буревестники – «бессердечные» родители, кормят детей раз в сутки и реже, рано их бросают, еще беспомощных. А эти черноклювые уж слишком!

«На 62-63-й день жизни птенец уже оперен, и к этому времени родители перестают его кормить. Поголодавший дней пять птенец вылезает из норы, вновь возвращается в нее, опять вылезает и только после десяти дней голодовки отправляется к морю. Путь для него тяжелый: молодая птица ковыляет, помогая себе крыльями и даже клювом. Бывает, она не успевает за одну ночь добраться до моря и тогда на день прячется в нору, расщелину или под камень, а то и просто сидит, закрыв глаза, без движения на одном месте. В это время птенец становится легкой добычей хищников, даже ворон. Добравшись наконец до моря, молодая птица первое время больше плавает и ныряет и лишь потом понемногу начинает летать» (профессор Н. А. Гладков).

Советский орнитолог профессор Л. А. Портенко встречал трубконосых гостей с юг, а даже в Арктике, на Чукотке и вблизи мыса Сердце-Камень. Все лето тысячные стаи тонкоклювых буревестников охотились над побережьями северных морей. Осенью они вслед за нашими птицами полетели на юг. Наши нашли пристанище в Китае, Индии, а буревестники продолжали путь. Их не прельстили ни зеленые джунгли, ни серебристые пляжи тихоокеанских островов: они торопились на родину, в Тасманию. Туда возвращалась весна.

Тонкоклювые буревестники выводят птенцов на этом острове, а потом летят на север, пересекают экватор и через месяц после старта ловят уже креветок у берегов Японии. Но не задерживаются здесь, летят дальше вдоль Курильских островов к Камчатке, Чукотке, даже до острова Врангеля! Вернувшись оттуда к Камчатке, пересекают все Берингово море и вдоль западных берегов Северной Америки снова спускаются к югу. От Калифорнии поворачивают уже в открытый океан и вскоре замыкают свою знаменитую «тихоокеанскую петлю», приземляясь у покинутых южной осенью гнезд на скалах Тасмании. Каждая пара занимает свою старую нору.

Эти небольшие птицы, 33 сантиметра от головы до хвоста, за первый месяц своих странствий пролетают 9 тысяч километров! Дорога дальняя – еще четыре месяца пути. Туда и обратно около, а у некоторых стай и больше 40 тысяч километров!

Биологи Сервенти, Ричдейл и Лэк провели классические исследования, и теперь подробности жизни тонкоклювых буревестников нам известны лучше, чем многих других птиц. Закончив тысячекилометровое турне вокруг Тихого океана, в сентябре – октябре миллионы буревестников возвращаются к берегам Тасмании, Южной Австралии и на острова между ними в Бассовом проливе.

Днем охотятся за рачками и анчоусами. Ночью летят к берегу, копошатся в темноте у нор. Расчищают, углубляют старые, роют новые. Потом недели три пусто у нор, птицы отдыхают от земляных работ в охотничьих рейдах над волнами, далеко в открытых морях.

В ноябре снова суматоха у нор: с южным ветром вернулись из океана буревестники. По яйцу в каждой норе насиживают по очереди сначала самцы, потом самки, меняясь примерно раз в две недели. Тот, кто сидит в подземелье, не голодает: партнер прилетает ночью его кормить. По другим данным, первые две недели насиживающий самец ничего не ест, никто его не кормит.

В январе, после почти двухмесячного насиживания, появляются птенцы. Родители, заткнув поутру норы травой, летят в море за рачками, за «крилем», которым кормятся и киты. К птенцам возвращаются в темноте и, по-видимому, не каждую ночь.

Так курсируют между берегом и морем месяца три, потом, забыв о заботах и птенцах, отправляются в апреле в свой знаменитый вояж. Проголодавшись, молодые буревестники через две недели вылезают из нор, вытолкнув травяные затычки. Кочуют над морями. Многие летят дорогой старых птиц, но их не догнать! Правда, один молодой буревестник, окольцованный в Австралии, через месяц попался людям в руки уже у берегов Японии! Трех-четырехлетние, соединившись со стаями взрослых, устремляются в Берингово и Чукотское моря. Вдоль Америки возвращаются на родину. Не гнездятся здесь еще года два-три, а только присутствуют как зрители, дожидаясь нужной зрелости и опыта.

Там, где гнездятся тонкоклювые буревестники, организован большой промысел: ежегодно до 400 тысяч птенцов убивают, консервируют и даже экспортируют. Выжимают из них жир – из пяти птенцов «примерно литр прозрачного масла».

Впрочем, так почти всюду, на многих, во всяком случае, островах, где гнездятся буревестники. В пищевых ресурсах местного населения их доля велика. На Фарерских островах день массового избиения подросших буревестников, 26 августа, стал национальным праздником – «Лиридагур». В Японии только на острове Микура в год убивают сто тысяч жирных молодых буревестников.

«В тот день мы заметили двух качурок, мелькавших за завесой брызг, и услышали их печальный жалобный крик. Как им удавалось оставаться в живых среди этого водяного хаоса, в сотнях миль от берега, как они могли выдерживать шторм, от которого некуда было укрыться? Как бы там ни было, это им удавалось. Порхая на своих серповидных крыльях над самой поверхностью воды, они высматривают лакомые курочки, которые дает им море, – крохотных рачков, рыбьих мальков и пелагическую икру. Шторм или штиль, ураган или полное безветрие – им все равно,.этим храбрым птицам. Они не избалованы жизнью» (Джильберт Клинджел).

И в бурю, и в шторм, днем и ночью порхают черно-бурые «птахи» над самой водой. Словно бегут по ней, окуная одну или обе лапки и трепеща крыльями. Заметит качурка креветку, рыбешку или малого кальмара, тотчас же, окунув лапки, тормозит. Опора ногами о воду поддерживает легкую птицу (20-50 граммов!) над кромкой волны. Умение держаться вплотную к воде спасает качурок от гибели в бешеной пляске стихий. В ураганный шторм между пенных «гор» трепещут крыльями качурки. Не на гребнях волн, а в «долинах» под ними, в углублениях между валами. Воды «долины» вздымаются вскоре бугром, а качурка, умело маневрируя в буйстве шторма, успевает не подняться на вздувающийся под ней соленый бугор. Скользит по склону волны в «распадок», в низину на месте недавней горы. Тут затишье – укрытие от ветра, терзающего гребни волн.

Если ветер внезапно переменится, круто развернется на 90 градусов и ворвется сбоку между волнами, плохо будет качуркам. Оторвет от воды, закрутит, помчит над бушующим океаном. Порой заносило качурок ураганом даже на материки! Так и кочуют они в шторм всегда поперек ветра. Там, где у циклона поворотные пункты, меняют свой курс и птицы, сохраняя прежний угол к направлению ветра.

«Штормовыми ласточками» называют качурок. Многие щебечут, как ласточки, у многих и полет похож. И ростом одни с ласточку, другие крупнее, с дрозда. Русское их имя от слова «окочуриться», умереть. Есть поверье: качурки – души погибших в море матросов. Английские моряки называют их птенцами богоматери, для шведских рыбаков качурки – верные предвестники беды.

По всем океанам кочуют качурки, порой стаями слетаются на свет к кораблям, мечутся над мачтами и палубами. Одни особенно далеко от родных берегов не удаляются. Другие, пестроиогая качурка, дважды в год пролетают над бурным и спокойным морем по 12 тысяч километров: от гнездовий (Антарктида, Огненная Земля, Кергелен, Южная Георгия и прочие южные острова) до Англии, Гренландии, Лабрадора и обратно!

Каждая птица, где бы она ни скиталась, возвращается к старой норе на затерянном в океане острове. Двухлетние качурки роют гнездовые норы, но размножаться в них будут лишь через год.

«Они гнездятся колониями в расщелинах скал или в норах, самими вырытых, на островах, часто вблизи от берега. Только один вид, андская качурка, гнездится на материке в чилийской пустыне Сальпетер. Партнеры кормят друг друга на гнездах. Возвращаются к ним и улетают только в темноте. По суше передвигаются как птицы со слабыми ногами, „на четвереньках“. После 38-45 дней насиживания вылупляется неразвитый, беспомощный, у некоторых видов слепой птенец. Его выкармливают маслянистой кашицей, которую родители „капают“ в открытый клюв птенца» (Фридрих Гёте).