Проклятый цирк - Серж Брюссоло

Идея оказалась не самой удачной: сила ментальных разрядов тут же усилилась, так что он даже жалобно заскулил, не в силах отделаться от ощущения, что к нему в голову проникли тысячи микроскопических мышей и выгрызают его мозг. Он догадался, что некто телепатически зондирует его мысли!

Он замер в полном замешательстве. Ветхие фургоны, казалось, готовы были развалиться на части от малейшего ветерка. Чуть поодаль от них разместились клетки с животными: столетний с виду лев с тускло-серой гривой, тощий тигр с проплешинами на боках и горилла со слезящимися красными глазами, которая явно болела лишаем и постоянно чесалась. Там были и другие звери в столь же плачевном состоянии, которым пес не стал уделять внимания. Этот жалкий зверинец наводил на него тоску.

Забравшись под один из фургонов, он распластался в траве, чтобы незаметно понаблюдать за служителями и артистами. Те выглядели ничуть не лучше цирковых зверей! Худые, угрюмые, одетые в засаленные отрепья, теперь они были заняты установкой деревянных скамей для зрителей. Вид у них был изможденный, и они лишь изредка обменивались короткими фразами. На взгляд пса, все они были слишком стары, чтобы выполнять те невероятные трюки, о которых говорилось в афишах, развешанных вокруг шапито.

«Странно, – размышлял пес. – Как эти мумии могут летать под куполом, танцевать на канате, крутить сальто? Глядя на них, можно подумать, что они упадут замертво, стоит им чихнуть. Что-то здесь не так».

На всякий случай он попытался проникнуть в их мысли. Ему показалось, что всякий раз он будто проваливается в пересохший колодец. Их сознание было пустым, словно мертвым.

«У покойника и то мозговая активность выше, чем у этих типов! Ну и дела!» – поразился он.

Установив шатер, служители наконец занялись животными – покормили их и расчесали, хотя внешний вид обитателей зверинца от этого ничуть не улучшился. Затем включились громкоговорители и огласили равнину шумной музыкой.

Синий пес еще раз изучил афиши. Они рекламировали выступление Дьябло – летающего клоуна, который мог кувыркаться в воздухе целый час, ни разу не коснувшись земли. Кроме него был еще Тенебракс, умеющий танцевать на натянутом канате с живым слоном на плечах; Нарколепс – непревзойденный фокусник, способный уменьшать любые объекты до такого размера, что они могли свободно поместиться в спичечном коробке; Глуглу – феноменальный человек-аквариум, способный выпить несколько ведер воды и не лопнуть, и Подушка для Булавок в человеческом облике, которому можно было вонзить в живот десяток мечей, не причинив ему ни малейшего неудобства.

Что же это – какое-то хитрое надувательство? Других вариантов синий пес не видел.

Пес остался в укрытии, намереваясь посмотреть представление. Он непременно должен был разобраться, что к чему.

Понемногу перед окошечком, в котором продавали входные билеты, собралась толпа: прибытие цирка возбудило любопытство крестьян во всей округе. Развлечения здесь были редки, и никто не хотел упустить шанс повеселиться.

Когда публика начала заполнять скамьи вокруг манежа, пес скользнул под полотнище шатра и протиснулся в первый ряд. Никто не обратил на него внимания: все взгляды были прикованы к засыпанной песком арене.

Когда на манеж выступили артисты, зрители прекратили веселую болтовню и уставились на них широко раскрытыми от удивления глазами. Что такое? Неужели это и есть те самые супергерои, о которых говорилось в афишах? Эти седые изможденные старики, на которых поблекшие цирковые костюмы болтаются как на вешалках!

Над скамьями пронесся недовольный ропот. Некоторые зрители уже вставали с мест, требуя вернуть им деньги за билеты, и тут…

И тут случилось настоящее чудо. Восьмидесятилетний клоун взвалил на свои тощие плечи живого слоненка и принялся исполнять сложнейший эквилибристический номер, балансируя на канате, натянутом на высоте десяти метров от земли.

Синий пес был по-настоящему озадачен. В чем же тут фокус? Как этот ходячий скелет может поднять подобную тяжесть, да еще танцевать с ним под куполом, как будто это толстокожее весит не больше котенка?

Зрители встретили номер шквалом аплодисментов.

Следующим на манеж выступил Нарколепс. Его сопровождал старый гиппопотам со слезящимися глазами – несчастное животное с пятнами парши на коже.

Для начала фокусник уменьшил его до размеров барана, затем, снова взмахнув палочкой, сделал его не больше кролика. К концу номера гиппопотам, уже едва ли превосходящий размерами божью коровку, сам протрусил в спичечный коробок, который подставил ему Нарколепс.

Представление продолжалось, одно чудо следовало за другим. Наконец, исполнив последнее невероятное сальто, артисты скрылись за кулисами, и зрители стали расходиться. Синий пес, однако, не тронулся со своего места.

Он догадывался, что самое интересное будет впереди.

Оставшись в одиночестве, артисты медленно сняли свои пестрые костюмы. Они не произносили ни слова и дрожали с головы до ног от крайнего изнеможения. Все они казались еще более старыми и болезненными, чем до начала представления. Один из них упал без чувств; остальные равнодушно скользнули по его телу взглядом, без малейшего намерения оказать товарищу помощь.

«Ни дать ни взять, живые мертвецы!» – с содроганием подумал пес. Тем временем упавший клоун бился в припадке, сотрясаемый страшными конвульсиями. Когда приступ прекратился, он так и остался лежать среди опилок, не в силах подняться. Его коллеги, обессиленно волоча ноги, потянулись к своим фургонам. Недавние супергерои снова превратились в чахлых стариков, находящихся при последнем издыхании. Что же могло вызвать подобную метаморфозу?

Синий пес выбрался из своего укрытия, подкрался к лежащему на земле мужчине и обнюхал его. Очень многое можно узнать о людях, просто вдохнув запах их кожи, – целую кучу важных сведений, которые могут получить только животные и которые стали бы подарком для любого полицейского. Пес еще раз попытался проникнуть в сознание упавшего, и снова у него возникло ощущение, будто он заглядывает в пересохший колодец. Мозг человека был абсолютно пуст. Никаких чувств, никаких воспоминаний. Но запах, исходивший от этой жалкой содрогающейся мумии, никак не соответствовал ее внешнему облику!

«Если верить моему обонянию, – констатировал синий пес, – ему должно быть двадцать пять лет! Если это так, то что же могло довести парня до подобного состояния?»

Дело принимало все более загадочный оборот.

Внезапно синий пес ясно ощутил чье-то невидимое присутствие: кто-то снова пытался проникнуть в его голову. Он изо всех сил сконцентрировался, чтобы выставить мысленный барьер и помешать непрошеному вторжению, но, увы, мощь чужого сознания намного превосходила его собственную. Казалось, она исходит от какого-то чудовищно могущественного существа.

Слова вспыхивали в его мозгу, словно выжженные огнем: Ты не черный… на самом деле ты синий. Почему ты скрываешься? Или ты тоже отверженный?

– Кто это говорит? – проскулил пес, с трудом преодолевая головную боль.

– Я, Гипнозус, бог преображения, – отвечал голос. – Ты не обычная собака. Ты обладаешь особыми способностями. Ты почуял наше присутствие, как только караван выехал на равнину. Я это заметил. Я знал, что ты придешь.

– Где вы? Вы скрыты внутри этого человека?

– Нет. Если хочешь меня увидеть, выйди из шатра и ступай к зверинцу. Я там, и я жду тебя.

Синий пес встряхнулся. Мысленный голос был такой сильный, что у него кружилась голова.

«Еще чуть-чуть, – подумал он, – и у меня повалил бы дым из ушей!»

Едва перебирая ослабевшими лапами, он поплелся к выходу, чувствуя себя так, словно половина его мозга превратилась в кашу. Свежий воздух помог ему прийти в себя. Вокруг цирка стояла непроницаемая тишина. Окошки в фургонах не горели. Только ветер, налетавший с равнины, свистел среди растяжек разноцветного шатра и играл обрывками замасленной бумаги, которые оставили после себя зрители. Во всем этом было нечто призрачное, зловещее. В отдалении выстроились в ряд клетки зверинца. Звери неподвижно сидели за решетками, уставив глаза на синего пса. Ни один из них не шевелил даже кончиком уха. Пожалуй, их можно было бы принять за изваяния, небрежно оклеенные клочками искусственного меха. Пса впервые посетила мысль, что они выглядят какими-то ненастоящими.

Неуверенным шагом он двинулся навстречу странным существам.

– Сюда, – снова ворвался в его сознание мысленный голос. – Подойди к клетке с гориллой.

Пес подчинился, хотя по мере того, как расстояние между ним и клеткой сокращалось, им овладевал все больший страх.

Наконец, он оказался у подножия тесной вольеры на колесах, внутри которой сидела огромная горилла с посеревшей от старости шерстью.

– Не обращай внимания на мой внешний облик, – произнесла она. – Это не более чем маскировка. Никто не станет интересоваться старыми больными животными. Я и мои товарищи нарочно решили принять такое непривлекательное обличье.