Альянс Ангелов - Инжуна Каражанова

— Надо же, какой догадливый! — усмехнулась девушка.

— Я… я… — и не знал, что сказать Хаарт.

— Надеюсь, ты не думаешь меня убить? Я женщина и твоя спасительница! А драться с моими людьми ты тоже, я надеюсь, не собираешься. Их, представь себе, ровно в двадцать раз больше, чем тебя. А внутри крепости ещё больше. Или ты настолько силён, что они тебе нипочём? — иронично говорила она. Она обожала эти насмешливые вопросы, вечно градом сыпавшиеся с её алых губ.

Хаарт молчал.

— Что ты хочешь сделать со мной? — наконец спросил он. — Я не буду твоим рабом, так и знай.

— Знаю, — улыбнулась Сунор. — Ты будешь моим гостем, о поклоняющийся Солнцу! — И она вновь одарила его ослепительной улыбкой и повела плечиком.

Мысли Хаарта пристыдил образ Змейки.

Молодой рыцарь сидел в огромной роскошной комнате в большом кресле. Перед ним на полу, утопая в мягком ковре, полулежала Сунор. Перед ней было огромное блюдо винограда. Она медленно отрывала по одной виноградинке с грозди и точно так же, не спеша, отправляла её в рот, при этом неотрывно глядя на стремительно красневшего Хаарта.

— Не хочешь ко мне присоединиться? — спросила девушка, лукаво поглядывая на парня.

— Нет, — поспешно ответил тот.

— Ты, что, меня стесняешься? Или боишься?

— Ничего подобного. Слушай, и долго ты собираешься меня тут держать? В качестве кого я нужен тебе здесь? — решил перевести тему Хаарт.

— Ты мой гость, я же говорила тебе. Ты нравишься мне, рыцарь, я не буду этого скрывать. И ты будешь здесь столько времени, сколько я буду тебе симпатизировать, — ответила Сунор.

— Тогда я постараюсь разонравиться тебе, — мрачным голосом сказал юноша.

Девушка нахмурилась.

— Не серди меня, Хаарт. Лучше иди сюда…

— Я не буду твоим рабом или игрушкой, Сунор. Мы враги, понимаешь? Здесь все вокруг — мои враги. Мои друзья, мой учитель, бывший мне как отец — все погибли от рук воинов твоего Ордена! Я должен быть благодарен тебе за спасение… и я благодарен… но… но я всё равно ненавижу здесь всё. И всех.

— Даже меня?

— И тебя, — решил быть откровенным до конца рыцарь.

— Мне нравится твоя искренность, Хаарт. Ты мне нравишься всё больше и больше. Ещё никто не говорил мне в лицо, что благодарен мне и одновременно меня ненавидит.

— Отпусти меня, Сунор. Отпусти или убей.

— Что тебе там делать? — снова нахмурилась та. — Там война, а здесь я…

— Война? — воскликнул Хаарт и вскочил с кресла. — Ты сказала — война?!

Сунор поняла, что допустила ошибку.

— И я сижу здесь, если мой Орден воюет с твоим? Нет, прошу тебя, если я тебе действительно нравлюсь, — отпусти меня!

Девушка отшвырнула поднос с виноградом стройной ножкой, топнула по ковру и, поджав губы, злобно взглянула на Хаарта.

— Никуда ты не пойдешь! И убивать я тебя не буду! Ты всё равно будешь моим! Понял?! — Она вскочила и подошла вплотную к юноше.

— Нет, Сунор, ты не понимаешь! Я не создан для неволи!

— Не будь невольником! Люби меня!

— Я не могу тебя любить!

— Только не говори, что это из-за Орденов!

— Настоящей любви не преграда Ордена.

— Но я не понимаю!

— Я люблю другую! В моём Ордене осталась та, ради которой я позволил себе остаться в живых, когда весь мой отряд изрезали сабли людей Луны! Та, ради которой я живу, которой я посвящаю свою жизнь, ради которой эту жизнь я отдам!

— Нет! — На глазах Сунор выступили слёзы. — Нет! Молчи!

Она надавала ему пощёчин и выбежала из комнаты.

Двери захлопнулись. Хаарт знал, что там стражники. Юноша опустился на пол и сложил голову на ладони. Щёки горели, но он не обращал внимания. Что ему делать? Отсюда не сбежать. Он ещё слаб даже для битвы с одним противником. А с четырьмя десятками, среди которых есть и чародеи, он и будучи здоровым, как бык, не справится. Незамеченным ему точно не пробраться. Что же делать, что же делать?!

— Змейка, Змейка, — горько прошептал он. — Моя маленькая Змейка!

Хаарт не спал всю ночь. Когда служанка принесла завтрак, он стоял у зарешеченного окна и наблюдал за тренировками солдат во дворе крепости. Служанка расставила еду, поклонилась и вышла. Юноша не притронулся к еде.

Сунор вошла тихо и бесшумно. Он сделал вид, что не заметил её. Девушка увидела нетронутый завтрак и покачала головой.

— Чтобы окончательно выздороветь, тебе нужно есть, — сказала она спокойным, ровным голосом, будто вчера ничего не произошло.

— А может, я не хочу выздоравливать. Если ты собираешься держать меня тут до конца жизни, я лучше умру скорее. Не умоляй меня любить тебя. Я никого не буду любить, кроме моей маленькой Змейки.

— Змейки? Это её прозвище? — удивилась Сунор.

— Это её имя, — холодно поправил её рыцарь, и она содрогнулась от его тона.

Она присела на краешек стола и робко взглянула на него из-под густых чёрных ресниц. Она ни разу не улыбнулась, была на удивление спокойной. Сунор вздохнула.

— Какая она?

Хаарт удивленно посмотрел на девушку. Что-то тут не так, показалось ему, но ему так сильно хотелось поговорить о Змейке, что он не сдержался.

— Она самая красивая девушка в мире. Она маленькая, нежная, с волнистыми золотыми волосами, милыми и ласковыми каре-зелёными глазами. Она колдунья и целительница. Моя маленькая колдунья! — Он с трогательной нежностью и ласковой мечтательной улыбкой говорил о своей возлюбленной.

Сунор сглотнула, сдерживая рвущиеся слёзы.

— Разве такая может заслужить твоё внимание? Низкая, светленькая, бледная. Моя внешность ярче! Я красивей и интересней! — Она гордо подняла голову. — Я, Сунор! А не твоя Змейка! У неё и имени нормального нет! Ведьма и оборванка!

Хаарт подошёл и с размаху влепил ей пощёчину. Сунор упала на ковёр, и волосы накрыли её лицо. Она резко приподнялась и гневно взглянула на рыцаря.

— Как ты посмел!

— Молчи! Ты её даже не знаешь! И запомни: никто, даже хрупкая девушка, не посмеет оскорблять Змейку в моём присутствии, — ледяным голосом ответил Хаарт.

— Я не хрупкая! И здесь я решаю, кто что смеет, а что нет! — вздёрнув подбородок, громко заявила Сунор, затем быстро поднялась и вышла вон.

Хаарт сел за завтрак. Ему, кажется, пока что не хотелось умирать от голода.

Поздней ночью в комнату Хаарта скользнула Сунор. А вслед за ней — её чародейка.

Юноша спал беспокойным сном. Он разметал бесчисленные подушки и простыни по кровати, постоянно ворочался и звал Змейку.

Девушка подошла к нему и наклонилась над ним.

— Любимый мой, спи, — прошептала она и погладила его по щеке.