Обратно в каменный век - Эдгар Берроуз

Некоторое время фон Хорст следил за ней. Он отметил ее правильные черты, длинные ресницы, прикрывавшие большие, умные глаза, привлекательные очертания ее щек, шеи, маленьких твердых грудей. Он решил, что она выглядит намного лучше, чем ему показалось сначала.

Неожиданно она повернулась к нему.

— Если ты будешь следить за моими руками и инструментами, ты научишься намного быстрее, — сказала она.

Фон Хорст рассмеялся:

— Но в этом нет ничего интересного.

— Если ты хочешь сделать работу плохо и быть избитым, это твое дело.

— Посмотри на меня, — попросил он ее. — Может, глядя на тебя, я стану лучше выполнять свою работу.

Он начал долбить меловую стену с помощью каменного долота и деревянного молотка; затем снова повернулся к ней.

— Ну как теперь? — спросил он.

— Уже лучше, — неохотно признала она, — но должно быть намного лучше. Когда ты пробудешь здесь столько же, сколько я, ты научишься работать очень хорошо.

— А ты здесь давно? — спросил он.

— Столько снов, что я уже потеряла счет. А ты?

— Я только что пришел.

Девушка улыбнулась:

— Пришел! Ты имеешь в виду, что тебя только что привели.

Фон Хорст покачал головой:

— Я пришел сам, как последний дурак. Скраф сказал нам, что нас хорошо примут, что его люди будут обращаться с нами как с друзьями. Он обманул нас.

— Скраф! — передернула плечами девушка. — Скраф — трус и лжец, но для меня хорошо, что он трус. В противном случае он мог бы принести голову тарага и положить ее перед входом в пещеру, в которой я сплю.

Фон Хорст в изумлении распахнул глаза.

— Так ты Ла-джа? — спросил он.

— Я — Ла-джа, но как ты узнал об этом? — В ее устах имя звучало как музыка — протяжное «а», мягкое «дж», и ударение на последнем слоге.

— Охранник сказал, что Фраг разрешил Скрафу взять тебя, если принесет голову тарага. Я запомнил твое имя; может быть, потому что это очень красивое имя.

Она не обратила внимания на комплимент.

— Я все равно в безопасности, — сказала она, — потому что этот великий трус просто убежит от тарага.

— Он так и сделал, — сказал фон Хорст, — но он принес с собой в Басти голову тарага.

Она испуганно спросила:

— Ты хочешь сказать, что Скраф убил тарага?

— Ничего подобного я тебе не говорю. Его убили мы с Дангаром, но Скраф отрезал его голову и принес с собой.

— Он никогда меня не получит, — яростно воскликнула Ла-джа. — Я скорее убью себя.

— Неужели нельзя поступить как-то иначе? Разве ты не можешь отказаться принять его?

— Если бы я не была рабыней, я могла бы; но Фраг пообещал меня ему, а раб не может возражать.

Фон Хорст неожиданно почувствовал сильный личный интерес — почему, ему было трудно объяснить.

Возможно, это была естественная реакция мужчины на страдания беззащитной девушки; возможно, свою роль сыграла и ее красота. Но что бы это ни было, он хотел ей помочь.

— А есть какая-нибудь возможность сбежать? — спросил он. — Мы сможем выбраться отсюда после наступления темноты? Мы с Дангаром помогли бы тебе и убежали бы сами.

— После наступления темноты? — спросила она. — Что такое темнота?

Фон Хорст печально улыбнулся.

— Я все время забываю, — сказал он.

— Что забываешь?

— Что здесь не бывает темноты.

— В пещерах темно, — сказала она.

— В моей стране темно половину времени. Когда темно, мы спим; светло между снами.

— Как странно! — воскликнула она. — Где находится твоя страна и как там может быть темно? Солнце сияет всегда. Никто не слышал о том, чтобы солнце переставало сиять.

— Моя страна очень далеко отсюда, в другом мире.

У нас другое солнце. Когда-нибудь я попробую объяснить тебе.

— Мне кажется, ты не похож на тех мужчин, которых я встречала. Как тебя зовут?

— Фон, — сказал он.

— Фон — какое странное у тебя имя!

— Более странное, чем Скраф или Фраг? — спросил он с улыбкой.

— Ну да, их имена не такие.

— Если бы ты услышала все мои имена, это показалось бы тебе еще более необычным.

— Есть еще, кроме Фона?

— Намного больше.

— Скажи мне их.

— Меня зовут Фридрих Вильгельм Эрик фон Мендельдорф унд фон Хорст.

— О, это я никогда не смогу выговорить. Мне больше нравится Фон.

Почему он сказал ей, что его зовут Фридрих Вильгельм Эрик фон Мендельдорф унд фон Хорст? Конечно, он жил с этим именем так долго, что для него оно звучало нормально; но теперь, когда он не в Германии, ни к чему ему такое длинное имя. Во внутреннем мире это не имело никакого значения. «Фон» было легким именем и отлично запоминалось — значит, он будет Фоном.

Тут девушка зевнула.

— Я хочу спать, — сказала она. — Я пойду в свою пещеру и посплю. Почему бы тебе тоже не поспать? Мы бы проснулись одновременно, и я показала бы тебе, как работать.

— Хорошая мысль, — воскликнул он, — но разрешат ли мне спать? Я ведь только что начал работать.

— Они разрешают нам спать, когда мы хотим, но, проснувшись, мы должны тут же начинать работать.

Женщины спят в отдельной пещере, за нами следит одна из Басти — ужасная старуха.

— А где я буду спать? — спросил он.

— Пойдем, я покажу тебе. В пещере рядом с женской.

Она вывела его на выступ и подвела ко входу в пещеру.

— Здесь спят мужчины, — сказала она. — Я сплю в соседней.

— Что вы здесь делаете? — спросил охранник.

— Мы идем спать, — ответила Ла-джа.

Тот кивнул; девушка пошла к себе, а фон Хорст вошел в пещеру для мужчин. Несколько человек спали на жестком полу, и он улегся рядом с Дангаром, который пришел с ним.

Фон Хорст не знал, сколько проспал. Он проснулся от громких криков, доносившихся снаружи. Сначала он не уловил слов, но когда крики раздались вновь — проснулся окончательно. Он узнал голос кричавшего.

Это был Скраф.

— Выходи, Ла-джа! — вопил он. — Скраф принес тебе голову тарага. Теперь ты принадлежишь ему.

Фон Хорст вскочил на ноги и вышел на выступ. Там, перед входом в соседнюю пещеру, лежала гниющая голова тарага, но Скрафа не было видно.

Сначала фон Хорст подумал, что тот зашел в пещеру в поисках Ла-джа, потом понял, что голос шел снизу.

Заглянув за край выступа, он увидел, что Скраф стоит на лестнице в нескольких футах ниже.

Лейтенант подошел к лестнице, рядом с которой лежала голова тарага, и очутился прямо напротив входа в пещеру Ла-джа. Вскоре оттуда стремительно выбежала девушка, что-то в выражении ее лица напугало его.

Она направилась прямо к краю скалы. Интуитивно он понял, что она собирается сделать, и когда она пробегала мимо, он протянул руку и схватил ее.