КЖД VI (СИ) - Толбери Рост

— Пошли меня! Меня пошли! — попытался достучаться до него Кальдур.

— Такой короткий и такой длинный день... — медленно пробормотал Гудред. — Скоро уже сумерки... Когда раздадутся вопли порождений Мрака, ты, уродец, будешь нужен мне свеженьким. Стой на месте и смотри, как я смотрю...

Темники даже не строились. Просто побежали вперёд, что было мочи и насколько позволяли доспехи. Тяжёлая пехота видела их манёвр, но прижатая огнём из бойниц и градом камней, не смогла толком собраться и выстроить фланг для обороны. Лучники и часть штурмовой пехоты побежали назад, у них ещё был какой-то шанс спастись.

— Думаете, те кто идут по тоннелям, уже у крепости? — отстраненно спросил Кальдур, наблюдая за последними минутами боя.

— Понятия не имею. Я их в расчёт не беру, — Гудред подозвал слугу, вырвал из его рук новый стяг, оранжевый, и поднял над головой.

Конные лучники бросилась вперёд, вмешались в атаку с темников с фланга, начали стрелять и сбивать их атаку, но близко не подходили, готовые в любой момент отступить и бросить своих. Кальдур странно посмотрел на Гудред, понимая, что тот изначально поменял план, видимо на случай присутствия на военном совете шпионов или ненадёжных людей.

Дальнейшее выглядело странно даже по меркам опыта Кальдура. Из-за укрытия скал, разрозненной и пёстрой толпой, на поле боя вывалились големы. Они совсем не напоминали когда-то страшное и неотвратимое оружие гнева Госпожи, смешно запинались, переваливались с ноги на ногу, и беспорядочными порядками плелись к крепости. Их появление смутило темников и внизу, и вверху.

С новым порывом ледяного ветра мышцы Кальдура словно сжали стальной хваткой. Далеко-далеко он почувствовал одного из Наиров, и в этот раз чувства были такой силы, что выбили у него испарину. Его качнуло вперёд, но удивительно твёрдая рука военачальника остановила его.

— Рано. Дай чародею шанс.

— Там один из них... — прохрипел Кальдур. — Наир там, ты не понимаешь... Им всем конец.

— Естественно он там, — спокойно ответил военачальник. — Кто ожидал иного? Дай чародею шанс.

Одна за другой, фигурки големов начали останавливаться. Кто-то просто замирал на месте, кто-то падал на колени, кто-то ложился, и лишь единицы упорно пытались идти вперёд. Могильная хватка Наира давила так сильно, что даже у Кальдура проступил ком в горле. Звуки битвы стали затухать, лучники почти не стреляли, копья и мечи опустились, отчаяние передавалась и темникам, за эту мысль Кальдур попытался уцепится как за хорошую, но она тут же выпорхнула у него из рук.

Два бледных великана перемахнули через стену, спрыгнули с неё, словно дети с забора и направились в сторону големов. На них силы Наира не действовали.

— Они не справятся, — пытаясь подавить ужас в голосе, произнёс Кальдур. — Эти твари там всех пережут...

— Я не смогу тебя остановить, сынок, — военачальник посмотрел ему в глаза. — Но тебе в бой рано. Не жалей их, и потом себя не жалей, чтоб было честно. Это Улан Плеть Юга, мать твою, сильнейший чародей Госпожи... так что... стой и смотри.

Он смотрел.

Уповал на Розари, которую, как и Улана пока не было видно. Если хоть волос упадёт с её головы, он уже не сможет сдерживаться. И это произойдёт совсем скоро, одна она не справится с двумя такими чудовищами.

Зрение, усиленное доспехом, переместило его на расстояние метров двадцати, и он видел куда больше чем остальные. Колдун, появившийся в толпе големов, в своём смешном золотистом наряде заливался безумным смехом, смотря на то, как их план летит в Бездну. Свет Госпожи разгорался в нём словно пожар, и Кальдур мог дотянутся до него и почувствовать на вкус.

Он не был теплым, не нёс в себе великое милосердие или жертву, не крепился любовью к своей семье, земле, Госпоже и родине, не жёг огнём бесстрашия и не кипел, как гневом Её.

Он был чёрным и непроглядным как само отчаяние.

В этом чувстве чародей провёл так много времени, что оно стало для него приятной и тёмной водой.

И через неё в своих ладонях он смог пронести нечто едва осязаемой, но настолько яркое, что оно ослепляло.

Надежду.

Чародей остановился и взмахнул рукой. Плеть из огненный змей взвилась до небес, застыла на мгновение, и с оглушительным свистом обрушились на головы великанов. Земля задрожала от удара, раздалась серия хлопков и вспышек, а порыв ветра достал до рядов сражающихся и сбил их с ног.

Лучники темников немного пришли в себя и повернули луки в сторону новой угрозы. В сторону чародея тут же полетел град стрел, и Улан застыл наблюдая перед собой чёрное облако.

Сердце Кальдура почти остановилось, выглядело так, что чародей в ступоре, и не собирается защищаться. Он уже был готов открыть туда портал, но вдруг облако стрел вспыхнуло, и выгорело всё одной яркой вспышкой. Улан снова взмахнул рукой, и плеть его протянулась на сотни две метров до стены, поднялась до бойниц с лучниками и лизнула их.

Снова раздался грохот, и там откуда стреляли ничего живого не осталось. Туда тут же подтянулись новые темники, но их сержанты больше не хотели видеть своей целью мастера огня. Отдали другие команды, и облако стрел полетело в другую сторону.

Улан повернулся к своим настоящим врагам. Бледные великаны, сбитые с ногу даром, уже поднялись, и в своём неумолимом и спокойном марше были уже совсем рядом. Улан отбился от своих подопечных и пошёл от великанов полукругом, уводя их за собой в сторону от боя.

Вдруг он резко припал к земле. Кальдур смотрел во все глаза, пытаясь понять попала ли в него стрела, или случилось нечто ещё, но Улан просто сидел в напряжённой позе, коснувшись пальцами торчащего перед ним куска скалы.

Когда великаны ступили на эту скалу, и между ними и чародеем осталась лишь метров пять, Земля под ногами великанов задымилась, вздыбилась, покраснела и вдруг забурлила словно готовившийся суп. Первый из великанов даже и не думал обращать внимания на ловушку, сформировал из руки длинный шип, замахнулся и направил удар в сторону Улана. Острое лезвие качнулось в сторону и припало к земле, когда великан начал тонуть в бурлящей жиже. За три-четыре неловких движения он ушел туда по горло, в последний раз попытался замахнуться, но раскалённая жижа вдруг застыла и сковала великана мёртвой хваткой.

К ужасу Кальдура, второй оказался посмышленее, присел, оттолкнулся, перелетел через своего пленённого товарища и раскалённую землю, приземлился в шаге от чародея и разрубил воздух в том месте, где Улан сидел. Кальдур забыл как- дышать, но черно-фиолетовая вспышка перенесла чародея и вовремя вмешавшуюся Розари на десять метров дальше.

Чародей тут же вырвался из её хватки, произнёс ей что-то не очень приятное, что Кальдур не смог расслышать из-за шума битвы, и пошёл вперёд на врага. Розари осталась стоять на своё месте, пожала плечами и скрестила руки на груди. Уныние ещё не успело очернить её мысли, но этот бой явно не стоило затягивать.

Улан прошёл несколько шагов, замахнулся до хруста в спине и ударил великана своей плетью. Там, куда дотянулась плеть, камни и скала пошли трещинами. Но бледное создание даже не вздрогнуло, от лизнувшего его пламени. Оно остановилось, странно глядя на чародея, выпустило из своей руки шип, посмотрело и на него, и вдруг дало лезвию обмякнуть, разделится на три части и опустится до земли, словно подражая оружию Улана. И затем великан начал гореть сам, своим огнём, белым и неприятным.

Чудовище снова ринулось вперёд с ужасающей скоростью, совершенно неуязвимое для огня, а Розари так и стояла поотдаль, скрестив руки на груди. Плеть великана врезалась в землю у ног чародея. Каким-то чудом и нелепым перекатом чародей ушёл от удара, тут же поднялся и оказался нос к носу со своим чудовищным противником, вытянул руку и коснулся чудовища.

— Та, кто дала тебе этот жар, научила меня забирать его за две Битвы до твоего рождения, — едва смог расслышать Кальдур.

Чудовище попыталось подняться и замахнуться снова, но белый огонь вдруг его стал угасать, а движения исполинского тела замедлились. Великан безжизненно замер, так и не доведя удар до конца. Бледная кожа его начала чернеть и отваливаться кусками. Кальдур хотел посмотреть что под ней, но заставил себя отвести взгляд.