Неоткрытая планета - Борис Ляпунов

— Совершенно верно, газо-пылевая туманность, — согласился бы другой участник спора, академик В. Г. Фесенков. — Только она не была захвачена потом Солнцем, а просто Солнце и планеты возникли из одного и того же облака. Газ замерз, осел на пылинках, и облако это мало-помалу разбилось на куски — зародыши планет. Или, быть может, участие принимали здесь только газовые частички, ставшие в результате сложных превращений с атомами и молекулами в конце концов твердью земной…

Но остается еще вопрос: случайное ли это явление — рождение планетных систем? Захвата пылевого облака звездой может и не произойти. Это все же дело случая.

И академик Фесенков считает, что появление систем, подобных Солнечной, закономерно. Во Вселенной живут и умирают звезды, и пространство между ними не пусто. Межзвездная материя заполняет всю бесконечность мира, у которого не было начала, как не будет конца.

Сначала образовалась звезда — Солнце. Остатки газа и пыли — тоже уплотненные — послужили заготовкой для планет. Если бы облако было очень большим, могла бы появиться двойная звезда или даже несколько звезд. Но так не случилось.

Кандидатами в звезды могли бы быть планеты-гиганты. Но давление и температура в их недрах не сравнятся с солнечными. Они, вероятно, слишком малы, чтобы начались ядерные реакции, какие идут на звездах. Потому родилось одно Солнце и одновременно с ним его спутники — планеты.

Однако рождение планет все же шло по-разному. На больших расстояниях от Солнца и друг от друга возникли планеты-гиганты. Там, на окраинах первичного облака, было больше легких газов — водорода и гелия — и очень мало твердых частиц. Вот почему эти гигантские тела — по сути дела холодные газовые сгустки.

Ближе к Солнцу из газа и пыли, постепенно уплотняясь, постепенно теряя водородно-гелиевую атмосферу, появились планеты земной группы и среди них двойная — Земля-Луна. В рассеянном облаке уже тогда в зародыше было многое из того, что потом оказалось в планетных недрах, в первую очередь — минералы.

Ну, а Плутон? Возможно, он был спутником Нептуна и лишь потом стал самостоятельной, небольшой по сравнению с гигантами планетой.

Одно было облако, а возникли из него самые разные небесные тела. Звезда Солнце, планеты-гиганты с собственными спутниками, двойная планета Земля-Луна, небольшие планеты земного типа, множество мелких планеток-астероидов и метеоритов…

Все эти космические постройки — результат сложных процессов, которые к тому же могли происходить одновременно, переплетаясь, накладываясь друг на друга. И конечно, как они шли для каждой отдельной планеты, сейчас еще пока мы не знаем.

Можно лишь сказать: где-то из газо-пылевой туманности возникла звезда. И почти одновременно с нею зародились планеты. Зародыши планет уплотнялись, а уплотняясь — разогревались. Недра их становились столь горячими, что в них начинались ядерные превращения, загоралась своего рода ядерная печка. Зародышей может быть много сначала, но уцелеют лишь наиболее стойкие, чьему движению меньше всего окажется помех из-за сложной игры притягивающих и отталкивающих сил.

А где-то, наоборот, гибнут планеты и звезды, чтобы своим материалом пополнить запасы сырья для неизбежно рождающихся в другом уголке островков — звезд, звездных систем, систем звездных систем и прочей галактической иерархии… С ними же могут возникнуть и планеты.

Итак, не маловероятная случайность и, естественно, не чья-то прихоть — причина рождения Земли.

Связаны между собой судьбы Земли и Солнца, судьба звезды и судьба планеты. Но Солнце не одно во Вселенной. Земля не единственное небесное тело. И биографию ее нельзя отрывать от истории космоса, в котором рождаются, живут, умирают и рождаются вновь звезды и планеты. Мы — обитатели гигантской звездной системы — Галактики. Скопления галактик, бесчисленные миллиарды светил — они ведь не остаются такими, какими были. Попробуем размотать нить…

Оказалось, что весь звездный мир не возник одновременно, и солнца возникают, хотя бы в нашей Галактике, и теперь.

Оказалось, что есть поистине необыкновенные звезды, которым присвоили имя сверхзвезд или квазаров. Они плотнее «белых карликов», чья чудовищная плотность была известна давно. Каковы они, как устроены — пока загадка.

Почему же образуются рядовые звезды, как наше Солнце? Вероятно, благодаря распаду каких-то, скажем теперь, сверхзвезд. Распадалось (и распадается) Солнце. Когда-то оно было куда более массивным. Происходили солнечные взрывы, «излишки» вещества выбрасывались в окружающий космос. И оно же своим притяжением заставляло планеты Солнечной системы следовать этому примеру: так, Земля породила Луну, Сатурн приобрел кольцо, Юпитер — спутников. Кометы и метеоры — результат работы планетных вулканов. Словом, все взаимосвязано между собой. И предыстория наша уходит еще дальше, становится частью истории целой звездной Вселенной.

Звезд бесконечно много в бесконечной Вселенной. Сегодня астрономам известно сто тысяч миллионов миллиардов звезд. То, что произошло близ Солнца, могло произойти и у других солнц. Ореол исключительности надо отнять у нашей планеты. Есть, еще должны быть на нашу похожие земли!

Прав Джордано Бруно, смело сказавший впервые еще почти четыре века назад, что звезды — это «другие солнца, бесчисленное множество других солнц, вокруг которых существует бесчисленное множество земных шаров».

Он поплатился жизнью за свои слова, противоречившие учению церкви. Современная наука подтвердила его правоту.

Спросим, например, английского астронома профессора Бернарда Ловелла: у скольких звезд могут быть планеты? Он ответит: миллиард, — конечно, только среди ближайших, удаленных эдак, скажем, на три миллиарда световых лет.

Вот почему сейчас радиотелескопы стараются поймать сигналы, идущие из вселенских глубин. Не телеграммы ли идут от наших соседей? Межзвездное радио и, возможно, телевизионная связь — только ли фантастика? О ней пишут не одни писатели, над ней работают инженеры.

Есть довольно близкие к нам звезды, похожие на Солнце. Одну из них называют Тау Кита, другую — Эпсилон Эридана. До них «всего» одиннадцать световых лет — по межзвездным масштабам это не такое уж далекое соседство. И вот возникла мысль о контакте с этими звездными системами, с возможными их жителями. Возник проект Озма.

Оз — страна из американской детской сказки, Озма — королева этой страны. Гипотетическая соседняя цивилизация и стала для астрономов волшебной страной, из которой они надеялись получить вести. Проект назвали романтическим именем Озма.

Не случайно хотели поймать сигналы с Эпсилон Эридана и Тау Кита — одиночных звезд. Альфа Центавра — самая близкая к нам, но двойная — отпала: выяснилось, что там вряд ли могут быть подходящие для жизни планеты. И антенны большого 85-футового телескопа американские радиофизики направили на «страну Оз». Это была первая в истории человечества попытка перехватить радиограмму, посланную другими разумными существами!

Прием вели на волне двадцать один сантиметр — такова частота излучения атома водорода, наираспространеннейшего элемента мироздания. Значит, это наиболее универсальный радиоязык Вселенной.

Три месяца вели поиск, применялась специальная высокочувствительная аппаратура с приспособлениями для подавления помех. И за три месяца не обнаружили ничего, что было бы похоже на искусственные сигналы.

Неудача? Пока да. Видимо, слишком кратковременным был поиск. Видимо, нужно дежурить, слушать каждую ночь, изо дня в день, из года в год, а возможно, и из века в век… Надежда на успех может оказаться иллюзорной, и хватит ли энтузиазма, чтобы нести вахту без конца? Даже если и часть работы поручить автоматам? Психологически трудно привыкнуть к тому, чтобы ждать и надеяться неопределенно долгое время, не получая никакого подтверждения правильности избранного пути.

Думается, впрочем, что сознание величия цели — фактор, с которым не считаться нельзя!

«Трудно оценить вероятность успеха, но, если не производить поиска совсем, она равна нулю». Справедливость высказывания Д. Коккони и Ф. Моррисона, известных исследователей проблемы межзвездной связи, не вызывает сомнений.

Заатмосферная радиоастрономия, которая свою аппаратуру разместит на внеземных станциях, например на Луне, и для которой перестанут существовать помехи, затрудняющие сейчас работу астрономов, — вот новый плацдарм для исследования Большой Вселенной.

Уже сейчас думают о том, чтобы радиотелескопы, принимающие естественные сигналы, приспособить и для приема сигналов искусственных. Это позволит, не откладывая дела в долгий ящик, приступить к созданию галактической службы. Быть может, к нам давно уже идет информация, которую мы просто не можем принять?!