Тайна жаворонка - Фиона Валпи

Флора ободряюще улыбнулась мальчишкам, когда они, идя по пятам миссис Кармайкл, как потрёпанные утята, обернулись и посмотрели на неё. Бодро взмахнув полотенцем, она сказала:

– Пока, ребята. Увидимся.

Стюарт обвил рукой плечи брата, ведя его навстречу их первой ночи в чужой спальне в незнакомом доме. И сердце Флоры вновь сжалось, когда она вспомнила, как Алек и Руарид в точности так же обнимали друг друга на футбольном поле или замышляя очередное приключение в логове среди деревьев: тоже боевые братья.

Лекси, 1978

Когда позволяет погода, мы с Дейзи любим пройтись пешком до пристани. Вернее, иду я, а Дейзи сидит у меня на плечах и командует, в каком направлении двигаться. Посмотреть всегда есть на что. Ей нравится наблюдать за овцами в поле: она вся выгибается, чтобы, заглянув за полуцилиндр пристройки, приделанной к зданию в годы войны и обитой гофрированным железом, увидеть, как стадо неспешно щиплет траву.

– Весной будут ягнята, – говорю я.

– Гня, – одобрительно отвечает она. Её речь развивается не по дням, а по часам.

Когда мы только что сюда приехали, мы бродили по более глухим местам – по дороге от домика смотрителя среди сосен к поместью Ардтуат. «Большой дом», как его называли местные жители, сейчас почти всегда закрыт – разве что кто-нибудь приезжает по выходным поохотиться или порыбачить. Но в фасаде заброшенного, покинутого дома с мрачными тёмными окнами есть что-то такое, отчего мне захотелось поискать для прогулок места повеселее. Настроение у меня прескверное и без подобных усилителей. Так что мы стали выбираться в сторону деревни – риск на кого-нибудь наткнуться показался мне меньшим злом, чем риск погрузиться в полное и беспросветное отчаяние.

Мы проходим мимо домиков, и мне приходится отвечать на вопросы местных жителей, которые пропалывают клумбы или подстригают живую изгородь в палисадниках. Дейзи, в отличие от меня, наслаждается их вниманием.

Я киваю и улыбаюсь, стараясь удачно обменяться любезностями. Да, она растёт с каждым днём. Да, спасибо, мы отлично устроились. Да, сегодня просто замечательный день для прогулки.

Я искренне надеюсь, что моя улыбка достаточно убедительна, чтобы спрятать за ней отчаяние одиночества. Я понимаю, что нужно ценить их каждодневные приветствия, но чем дальше, тем сильнее чувствую себя изгоем.

Бриди Макдональд жаждет общения почти всегда. Иногда она возится в саду, но обычно сидит дома и, когда мы проходим мимо, колотит в стекло, чтобы мы подошли, и открывает его, как и сегодня.

– Доброе утро, Лекси. И Дейзи – вы только гляньте на эти розовые щёчки! Какие вы молодцы, что дышите свежим воздухом. Детишкам куда лучше тут, чем в городе, да, Дейзи? Я как раз хотела сходить за молоком, так что составлю вам компанию. Сейчас, подождите, только сумочку возьму.

Я тихо вздыхаю, понимая, что путь будет долгим, потому что ей нужно задать мне множество вопросов обо всём на свете, от состояния домика смотрителя до того, где отец Дейзи (у Бриди Макдональд нет ни малейшего представления о личных границах). Я понимаю и то, что эта пытка будет то и дело прерываться, потому что, стоит ей встретить ещё кого-нибудь, начнется долгий обмен местными новостями. Вы слышали, Марджори на следующей неделе оперируют? Да ужас, как затянули. И как назло, в Пулу дорогу чинят. Будут пробки, так что, если туда собрались, рассчитайте время как следует. Неужто Йен спустил лодку на воду? И сегодня уже уплыл? За гребешками, нет? Скажите, если наловит, я возьму штучек шесть. Вы же знаете Лекси Гордон, верно? Да, она вернулась домой – наконец-то на своём месте. А это малютка Дейзи – ну разве она не прелесть?

В том, как Бриди всё это говорит, есть что-то собственническое. Я чувствую, как слегка ощетиниваюсь, и напоминаю себе, что она была одной из самых старых маминых подруг, душой компании. Это нормально, и она ничего плохого не имеет в виду. Но всё же, несмотря на мою ответную улыбку, я внутренне отгораживаюсь стеной, за которую никому нет хода.

Мы идем дальше по дороге, ведущей к заливу.

– Так что, Лекси, скоро к вам приедет папа Дейзи?

– Нет, – отвечаю я. – У него в Лондоне много работы.

Уж хоть это я могу сказать честно.

– Ох, как жалко. Вы, конечно, без него скучаете.

Её взгляд вновь притягивают пальцы моей левой руки, на которых нет ни одного кольца, ни помолвочного, ни обручального. Я решаю прояснить ситуацию. По крайней мере, так я положу конец расспросам Бриди.

– Если честно, мы больше не вместе. Оказалось, что он не готов к семье. Мы расстались ещё до того, как родилась Дейзи.

Какое-то время Бриди молчит, переваривая новость. Я готовлюсь к новым вопросам, но она говорит лишь:

– Очень жаль слышать. Трудно растить малышку одной. Бедная Флора, конечно, хорошо это знала.

Уловив долгожданный момент, я наконец задаю Бриди свой собственный вопрос.

– Вот что я давно хочу узнать, – говорю я. – Вы, конечно, помните годы войны и то, как познакомились мои родители. Всё, что было. Мама никогда не рассказывала об отце. Я знаю, что папа служил на военно-морском флоте и погиб на войне, но на этом всё. Есть ещё фото на каминной полке и могильная плита, но сами понимаете, этого мало. Вы не могли бы мне что-нибудь о нем рассказать, Бриди?

Она молчит. Может быть, мне так кажется, но выражение её лица, обычно открытое, теперь сменяется замкнутым. Я замечаю мимолётную настороженность в её взгляде, который она переводит на холмы над заливом. Что-то в нём напоминает взгляд мамы, когда я задавала ей вопросы об отце. Но она собирается с мыслями.

– Конечно, милая. Как-нибудь приходи ко мне с Дейзи, выпьем чаю, поболтаем. Я буду рада рассказать тебе об Алеке и Флоре. Они были такой чудесной парой! Ой, а вот и пристань – вы с Дейзи ведь хотели посмотреть на лодки, да? А мне пора.

Я смотрю, как она идёт к магазину. Оглядывается, машет нам рукой и скрывается за дверью.

Это игра воображения, или, когда я попросила её рассказать мне о моих родителях, она в самом деле уж слишком тщательно подбирала слова? Её напряжения – и повисшего перед этим неловкого молчания – оказалось достаточно, чтобы я насторожилась. С моим прошлым что-то не так?

Сложно сказать точно, но как бы это ни было странно, я уверена – Бриди Макдональд мне чего-то не расскажет.