Балкон - Миша Беров

доктора. Уже совсем скоро. Потерпи немного», –  поглаживал я её руку с влажными глазами.

«Что-то ты расслабилась, дорогая моя,-холодный пот с её лба покрыл мою руку, и она что-то проговорила в бреду. – Отдохни. Отдохни немного…»

31

– Простите. Выйдете, пожалуйста, из палаты.

– Да, секунду.

Я поднялся с места, поцеловал маму, прошептал ей пару слов на ухо, погладил по голове и пошёл в полузабытьи домой немного поспать. Помочь ей я уже не мог.

Она находилась в коме в палате интенсивной терапии, и её готовили к операции. Состояние оценивали как тяжёлое. Особо тяжёлое. Она потеряла много крови – прободная язва вызвала обширное желудочно-кишечное кровотечение. Перитонит усугублял ситуацию. Врач не отрицал летального исхода. И я всё понимал. Шёл, курил и ничего вокруг не слышал и не видел. (–..)

III

1

После произошедшего я закрылся. Редко выходил на улицу за табаком, водкой и провиантом, чтобы вернуться в свою зашторенную комнату, сесть на старое кресло и молчать. Ощущались только собственная вина, злоба и пьяная тупость. Не беспокоясь больше, что квартира провоняет, я курил прямо в кровати. Стряхивал пепел и невольно переводил глаза на вазу с прахом мамы. Мне становилось не по себе, и я выливал сначала одну, потом другую, и потом ещё рюмки в «байкал».

Дети должны хоронить родителей, но как дошло до такого?

2

Спустя неделю я ощутил уже соматическую боль в сердце. Иногда внезапно меня схватывало. Я скрючивался и прижимал руки к груди.

У этих сигналов появилась частотность, и игнорировать их дальше было бы чревато. Уже не казалось, что моё горе – ме́ньшая фантомность, нежели сердечный спазм. Я посудил, что стоит прогуляться хотя бы до больницы, даже несмотря на мою затворническую куриную слепоту. Давно моя одежда смердела потом и куревом, а лицо покрылось щетиной. Но я одел тёмные очки, капюшон, съел какую-то тефтелю и вышел на улицу.

3

Знакомые места невольно напоминали о смерти мамы. Я не хотел смотреть по сторонам и медленно плыл, уткнувшись под ноги.

Внезапно позвонила Дарина, добавила небольшую радость, но бо́льшую жалость к себе. Тем не менее, я улыбнулся её приятному голосу, и тому, что я ей зачем-то нужен.

– …сожалею, что всё так произошло. Прими мои соболезнования.

– Спасибо, что помнишь.

– Ты так ушел, не попрощавшись. Я подумала, что моя поддержка будет не лишней. Хочу сказать, что с тобой поступили грязно… Не пропадай.

Стало теплее. Я ей нужен.

– Я постараюсь… Я ценю твоё внимание. Спасибо тебе… Прости, мне надо идти.

– А…

– Да. Я напишу тебе. (.–)

4

В регистратуре клиники девушка спросила меня:

– Вы раньше приходили к нам?

– Да… Я хотел записаться по телефону, но всегда занято.

– Прошу прощения, но сейчас нет записи к нашим кардиологам.

– Хорошо. Когда освободятся?!

– Пока такой информации нет.

– Девушка, сообщите мне сейчас, пожалуйста. Я к вам специально шёл, чтобы решить все вопросы.

– Сейчас ничего не могу сказать, к сожалению.

Я начал злиться:

– К сожалению, уж точно. Я к вам не могу записаться уже полгода. Мать свою не смог к устроить…

– Мужчина, наши доктора не только вас кон…

– Слушайте меня, девушка, и молчите. Моя мать сейчас мертва. Слышно вам меня за этим стеклом?! Я не мог её записать полгода к вам. Ей нужна была консультация.

– Но…

– Я не договорил. Сейчас меня беспокоит боль в сердце. И у вашего терапевта – кардиолога я уже давно наблюдаюсь. Так в чем же проблема?! Доктор уволился?

– Нет.

– Давайте отталкиваться от его свободного времени.

– В данный момент не получится провести прием у доктора.

– А у других?!

– Тоже. Все заняты.

– Насколько?! Когда будет свободное время? Через месяц? Давайте через месяц.

– Не могу сказать.

– Записывайте меня.

Сзади стали квохтать посетители, но мне было без разницы. Администратор позвала охранника жестом, он подошёл ко мне и сказал:

– Выйдете, пожалуйста, из клиники.

– Выйти?! Почему? Я пришел к врачу. Почему мне отказывают в обслуживании?!

Разозлившаяся девушка повышенным тоном, не сдержавшись, проговорила:

– Да потому что под вашим именем, мужчина, написано, что вы задерживали платежи за приемы и наша клиника не предоставляет вам больше услуг!

– Блять. Как это возможно? Всегда платят перед приемом! Или я прошел сразу в кабинет без квитанции? Сколько, мне интересно, я вам задолжал?

Охранник поволок меня к выходу, но я оттолкнул его, даже не повернувшись. Девушка посмотрела на экран, и сказала.

– Нет таких данных.

– Что за бред?!

– В любом случае, оплатите побыстрее, что не оплатили.

– Что оплатить-то нахуй? – разъярился я, и еле сдержался, чтобы не ударить охранника. Она не успела ответить, как он выпер меня на улицу.

5

Что за бред?! Что за блядский бред?! Как такое возможно?! Нет. Почему? «А, цепной ты пидор?» – крикнул я в адрес охранника, давно скрывшегося в помещении. Всё было хорошо. И потом в один день перестали принимать… Я вспомнил последний приём с мамой. Стоп. В тот день я встретил Гришу, этого скользкого мразёныша. Но и что?! Может быть, сбой в системе. Или …? Да не. Настолько глупо и неправдоподобно. Впрочем, не менее подло может сделать Гришина семья. Неужели так и есть?! К тому же, из-за них меня и уволили. Да нет …

6

– Да, это их клиника, – сказал мне Вадим, с которым мы встретились в центральном сквере. – А что?!

– Не важно.

– Ладно. Найди тогда другую клинику и уже возвращайся к жизни. Совсем тебя хуёвит на вид.

– Кстати, куда Гриша поступил?!

– В ГИ.

– На Ленина?! Платное?!

– Да… – мы просидели пару минут в задумчивом молчании.

– Чем будешь заниматься?!

– Бичевать.

– Конечно. Такой на дуде игрец, как ты, не пропадет… К слову, ты закончил книгу?

– Я уже и забыл про неё.

– Если и пропадешь, то из-за своей непрактичности. Я вообще не понимаю твою извращённую скромность.

– Хорошо. Я скину тебе. (.)

7

– Сережа, почему ты раньше мне про неё не говорил?! Вокруг одни агитки самолюбия и высокопарная пошлость. А это без преувеличений вскрытие общественных метастаз, – продолжала эту тему Дарина, к дому которой мы подходили.

– Тебе необходимо писать.

– Спасибо.

– Что ты такой угрюмый?!

Я с умилением продолжительно на нее посмотрел.

– Извини. Я забываю … – она взяла меня за предплечье и нежно потрепала, покраснев. Я обнял её и