Соловьиная бухта - Эсси Саммерс

— Конечно, не все эти вещи появились в 1840 году, — пояснила мадам. — Первые поселенцы не были богатыми людьми, но время всем придало ценности. Однако многое было привезено моим мужем из его дома во Франции. Его семья процветала. Например, этот столик.

Это действительно было сокровище. У столика, изготовленного, вероятно, в эпоху Людовика XVI, были витые ножки и позолоченная столешница с инициалами мастера. Семейные портреты и фотографии рассказывали историю семьи. Марго привлекли две репродукции гравюр и известное имя— Чарлз Мерион. Ее глаза засияли.

— Теперь я понимаю, откуда впервые слышала об Акароа. У хозяйки антикварного магазина есть книга о Чарлзе Мерионе. Я видела его гравюры и эскизы.

— Мы получили эти репродукции сравнительно недавно. Подумали, что туристам будет интересно увидеть, как выглядел Акароа примерно в 1845 году, — сказал Франсуа.

— Он был на борту знаменосцем, младшим офицером, а потом занялся рисованием, — добавила мадам.

— В мансардах много вещей, которые вам нужно посмотреть. Всякий хлам, номы боялись выбрасывать его. Вы сами разберетесь, что имеет ценность, а что нет, — проговорил Франсуа.

Марго сияла от радости. Впервые за два месяца боль от утраты Джонатана притихла. Просто ему не было бы здесь места.

— Главная спальня и кухня в идеальном порядке, — продолжала мадам, — хотя, возможно, вы захотите что-нибудь переставить, а вот в мансардах никто не пытался разобраться. Франсуа, отведешь туда Марго?

Скрытая за дверью лестница вела на крошечную площадку, где было окно, выходящее во фруктовый сад- В углублении стояли прялка и старинная швейная машина. С обеих сторон располагались мансарды с покатыми стенами, забитые сундуками, стульями, коробками, картинами, прислоненными к стенам, старыми часами и церковной утварью.

— Наконец-то я могу заняться любимым делом, — проговорила Марго. — Сортировать, классифицировать и восстанавливать. — Она направилась в комнаты, а Франсуа с женой с улыбкой наблюдали за ней.

— Марго, вы испачкаете ваш прелестный костюм, — забеспокоилась Жюстин. — У меня есть несколько халатов. Девочки помогут вам здесь убраться.

— У меня есть с собой халат. Да это настоящее сокровище! — Она раскрыла жестяной сундук и указала на лиловое парчовое платье с расшитым лифом, отделанными кружевом рукавами, окантованный бахромой зонтик и расшитый передник для маленькой девочки. — Поскольку это дом, а не музей, вам не нужны наряженные в эти вещи манекены, но будь в этих мансардах стеклянные витрины, можно было бы выставить в них несколько платьев. А под окном разместить ящик со старыми мушкетами.

— Посмотрим, что можно сделать. Просто скажите, что вам нужно, — сказал Франсуа.

Они спустились вниз и направились во второй дом.

— Когда мой дед впервые приехал сюда, то ничем не отличался от остальных. Ему выделили пять акров земли. Как же трудно было впервые годы! — рассказывала мадам: — Это уж потом, в 1850 году, мой дед построил в Крайстчерче рынок, на котором продавал свои товары, а затем купил лесопилку. Мой отец, Этьен, был младшим сыном. Когда старший женился, то переехал с женой в первый дом. Идемте, дорогая, посмотрим вашу спальню на первом этаже.

Окно спальни выходило на задумчивые воды бухты, на другом берегу которой возвышались домики Акароа. Когда-нибудь кто-нибудь непременно вспомнит Фрэнсиса Найтингейла, который приехал сюда, подумала Марго.

Окна в комнате были зарешечены, стены оклеены старинными обоями с розовыми бутонами, а на стене висело прелестное круглое зеркало в обрамлении очаровательных-пухлых ангелочков. Комод принадлежал к более поздней эпохе, чем большая часть вещей, у него были выпуклые ящики и красивые ручки. Кровать с огромным пуховым одеялом из выцветшего розового шелка — относилась ко временам переселенцев. На лампе рядом с кроватью был новый абажур, но основание было выполнено из резного алебастра. На столике стояла ваза с лиловыми и алыми анютиными глазками. Марго с трудом сдержала подступающие к глазам слезы: она поняла, как трудно ей будет покинуть этот дом. Это место словно очаровало ее. Но если она найдет отца и ее присутствие будет угрожать его счастью, ей придется уехать. Более того, ей надо уехать прежде, чем Пьер Лаверу вернется домой. Иначе он сразу что-то заподозрит. Ведь она сказала ему, что едет в Канаду за антиквариатом, а сама оказалась здесь. Но во всяком случае, этот год он пробудет в Англии.

Дни летели незаметно. Как-то раз, когда они разбирались во второй мансарде, Жюстин сказала:.

— У тети Элизы появился смысл жизни. Мы боялись, что к нам приедет человек, который не поймет ее или не полюбит. Возможно, даже заставит ее почувствовать себя ненужной. С тех пор как вы приехали, она помолодела лет на десять. Я поняла, что все будет хорошо, когда тетя сказала: «У нее не только французское имя, — она готовить омлет как настоящая француженка».

— Мы должны познакомить вас с соседями; — сказал как-то Франсуа. — Им не терпится встретиться с вами, но они хотели дать вам время устроиться на новом месте. Вы заслужили отдых. Сегодня чудный денек. Тетя Элиза, ты пойдешь с нами?

— Да, мне будет приятно представить им мою протеже. К кому сначала?

— В Патридж-Хилл. Они сказали, что сегодня будут дома.

— Как их зовут? — спросила Марго и, когда Франсуа ответил: «Мердок и Флора Мактавиш», засмеялась про себя. По крайней мере, сегодня встреча с отцом ей не грозит.

— Мы выйдем пораньше, чтобы успеть заглянуть к Бодонэ. Фрэнк пасёт скот, но Мари сказала, что к четырем он вернется. А теперь — в Патридж-Хилл. Они должны быть в мотеле.

Видимо, это та пожилая чета, которая собирается держать мотели после выхода на пенсию, решила Марго. Они пошли пешком.

— Когда-то это была часть поместья Росиньолей, — рассказывал Франсуа. — Тетин дедушка владел целой бухтой. Мы сохранили эту старую дорогу к лесопилке — дом так близко, сразу за холмом. Все эти усадьбы всегда управлялись как одна.

Склон холма был пологим. Дорога ныряла в заросли кустарника, где звенели птичьи голоса и журчал ручеек, через который был переброшен бревенчатый, обитый железом мостик. Марго увидела мотели, разбросанные в тени деревьев и повернутые окнами к солнцу. Перед ними красовались свежезасеянные клумбы, начинали расцветать деревья и кусты, обещая летом буйство красок. У ворот висели два почтовых ящика. На одном было написано; «Мотели Патридж-Хилл», а на другом… Марго широко раскрыла глаза. Анри Лаверу!

— Мне показалось, вы сказали: «Мактавиш», а там написано «Лаверу».

— Мотелями управляют Мактавиши. Анри и Анн Лаверу сейчас в Англии. У Анри началась ангина, и Анн решила, что морское путешествие пойдет ему на пользу. Их сын тоже там. Надеюсь, Анри уже намного лучше. Им повезло, что у них есть Мактавиши, очаровательная молодая пара. Флора охотно присматривает за мотелями. Конечно, и всего-то нужно прибрать номера, когда жильцы съезжают, сменить белье, ну и тому подобное. О, а вот и они…