Жизнь с совершенным учителем - Сатсварупа Даса Госвами

должны были стать основой для того, чтобы он оставил свою собственную практику сознания Кришны и ИСККОН. Бхуриджана сказал, что в лимузине Прабхупада засыпал его вопросами, задавая их один за одним: “Почему вы перестали поклоняться Божествам?”, “Почему вы перестали распространять книги?” и даже “Почему вы не читаете моих книг?” В каждом случае они были виноваты, но будучи лицом к лицу со Шрилой Прабхупадой они осознали, что всему тому, чем они теперь пренебрегали, он придавал огромное значение.

“Почему же вы перестали читать книги Прабхупады?” — спросил я.

“Мы прекратили читать книги, — сказал Бхуриджана, — потому что Прабхупада всегда высказывается в них в поддержку всего того, что делает ИСККОН. А мы то считали, что ИСККОН уже изжил себя, и читать книги Прабхупады стало, чем-то болезненным.” “Как это ИСККОН изжил себяТ’ — удивился я.

“Ну, например, некоторые способы, которые преданные используют при распространении книг, — начал объяснять Бхуриджана, — И Прабхупада тоже высказывался о распространении книг говоря, что преданные, возможно, действуют при этом не лучшим образом, но, поскольку они искренне стараются следовать указанию духовного учителя, их действия нужно расценивать как правильные. Он сказал, что мне не следует пытаться быть лучшим моралистом, чем духовный учитель.” “Что еще говорил Прабхупада?” — продолжал расспрашивать я.

“Он сильно гневался по поводу того, что некоторые преданные хотят быть “гуру’ не имея нсоб-

ходи мой для этого квалификации. Он по-настоящему гневался на того преданного, который прежде был президентом на Гавайях и стремился получить славу духовно продвинутой личности, однако украл из храма деньги и никогда бы не пришел увидеться с Прабхупадой, когда тот был там.” “Но неужели ты не понимаешь, что, критикуя ИСККОН, ты критикуешь Прабхупаду?” — спросил я.

“Да, теперь понимаю, — ответил

Бхуриджана, — Мое настроение было анти-ИСККОНовским, но фактически критиковали то мы Прабхупаду. Это происходило автоматически, хотя мы могли и не замечать, что делаем это. Одно вытекало из другого, так как это движение Прабхупады, и он его всесторонне поддерживает.” Слушая Бхуриджану, мне показалось, что Прабхупада удалил почти всю скверну из его сердца. Его жена, которая стояла рядом, до сих пор выглядела так, будто находилась в состоянии шока. Она все не могла забыть, как резко Прабхупада расспрашивал их всю дорогу в лимузине: ”Кто ваш духовный учитель? Как выглядит ваша утренняя программа? Во сколько вы встаете по утрам? Почему вы сделали так? Почему вы поступили эдак?” Она сказала, что после стольких тяжелых вопросов он спросил ее более обычным теплым тоном: “Как твои мать и отец?” Но к тому моменту она уже была не в состоянии даже разговаривать.

“Мы считали их чистыми преданными,— сказала Джагаттарини, — а Прабхупада сказал, что они негодяи. Это было то, что меня по-настоящему шокировало.” Побыв с Прабхупадой, оба казались теперь в полном согласии со всем тем, что он им сказал. Но он настолько перевернул их воззрения, что они, как на умственном, так и на эмоциональ-

ж н :u i ь с со в i: i> in кп пым УЧИТЕЛЕМ

ном уровне все еще продолжали осмысливать только что услышанное. Я предложил им вместо того, чтобы бодрствовать всю ночь, пойти отдохнуть, а наутро снова прийти и увидеться с Прабхупадой. Я выразил уверенность в том, что Прабхупада захочет встретиться с ними еще раз и продолжить начатый разговор.

“Мне думается, что он сюда вообще только для того приехал, чтобы видеть вас двоих.” Хотя и потрясенные, они все же прошли испытание, устроенное им Прабхупадой — их привязанность к нему перевесила привязанности ко всему остальному. Но для этого Прабхупаде пришлось лично, физически снова войти в их жизнь и разбудить в них эту привязанность, для чего он и приехал в Гонконг.

Позднее, тем же утром, мы совершали прогулку по крутому, обдуваемому всеми ветрами холму, созерцая оттуда бухту и небоскребы. Прабхупада сказал, что открывающийся вид напоминал ему Дарджилинг, гористую местность в Индии.

Погода была ветреной и холодной, и Прабхупада, заметив, что у Пандитджи не было теплой одежды, попросил Бхуриджану купить ему какую-нибудь куртку или пальто.

Несколько интересующихся молодых китайцев сопровождали нас, смиренно вопрошая при этом Шрилу Прабхупаду. Он очень терпеливо и с энтузиазмом отвечал на все их основополагающие вопросы о теле, душе, следующей жизни и Боге, давая глубокий анализ по каждому из них.

Критикуя недалеких людей, тяжко трудящихся, не обладая знанием о душе, он указал на скопление высоких зданий на противоположной стороне бухты.

Г. I Л ИЛ ТРЕТЬЯ

“Какая нужда в тех небоскребах?” — спросил он, — Они строят их с таким крепким фундаментом, но тем, кто их строит, в будущем придется оставить эти дома.” Пока мы говорили, сильные порывы ветра сильно мешали слушать говорящего, и все, кроме Прабхупады, заметно дрожали. Чтобы поддержать дискуссию, я стал спорить с Прабхупадой: “Эти здания строят для того, чтобы владельцы могли наслаждаться’ими.” “Нет, — парировал Прабхупада,— они пытаются жить в этих зданиях, но будут выброшены из них смертью.” “Ну тогда,— продолжал я, — они могут строить эти небоскребы для потомков. Их собственная семья будет наслаждаться ими в будущем, и от мысли об этом они получают удовлетворение.”

“Это же глупо, — рассмеялся Прабхупада, — А как же насчет самого себя? На самом то деле человек строит эти небоскребы, чтобы наслаждаться самому, но не в состоянии делать этого, вышвырнутый смертью. Фундамент небоскреба очень крепок, человеческий же — хрупок.” После прогулки в приемной “Тибетн Сыот” состоялась пресс-конференция. Собралось около полдюжины репортеров и телевизионщиков, главным образом англичан, которые в своей обычной манере засыпали Шрилу Прабхупаду вопросами. Когда Шрила Прабхупада упомянул о необходимости отречения, один из корреспондентов заметил: “Вы говорите об отречении, а сами живете в президентском номере.” “Что до меня, — ответил Прабхупада, — то я мог бы жить и под деревом, но пришли бы вы тогда на пресс-конференцию?” Один из репортеров поинтересовался мнением Прабхупады относительно одного популярного, вызывающего различные оценки гуру. Прабхупаде

жи:п1ь с сопiciMiiкиным учителем

и ранее задавали подобные вопросы, и иногда он отвечал: “Я не знаю его, но в Бхагавад-гите Господь Кришна говорит…” — или что-либо подобное, достаточно прямо и в то же время, избегая критики личности. Но на этот раз Прабхупада дал ошеломляющий ответ. “Он — обманщик,— сказал он, — Он смеет утверждать, что является Богом. Любой, кто говорит, что он — Бог, на деле является прямо противоположным. То есть он не Бог, а пес3. Ответ вызвал живой смех и возбуждение среди ре портеров. Они еще некоторое время продолжали задавать вопросы и затем ушли.

Тем временем я потихоньку разживался всем необходимым, чтобы приготовить Шриле Прабхупаде обед. К одиннадцати часам у меня только-только хватало овощей, риса и специй, чтобы начать. Прабхупада, заметив, что в меню гостиничного ресторана были означены джаллеби, попросил, чтобы ему в качестве дополнения к обеду принесли также несколько горячих джаллеби. Несмотря на то, что готовить в номере, как и ожидалось, оказалось трудно, благодаря тройному котлу Прабхупады и технике, разработанной Пандитджи для приготовления чапати с использованием решетки, на которой чапати удерживались непосредственно над электрической спиралью, все прошло удачно, и обед был подан Прабхупаде вовремя.

Удивительным образом, прободрствовав всю ночь, Шрила Прабхупада все же надиктовал кое-что из Чайтанья-чаритамриты в то утро, и при первой же возможности я уселся за машинку, чтобы

распечатать его слова. Он переводил наставления Господа Чайтаньи Рупе Госвами давал комментарии к стихам, в которых шла речь о бхакти-лата- быдже, ростке преданного служения. Господь Чайтанья, описывая Рупе оскорбления по отношению к Вайшнавам, сравнивал их с бешенным слоном, который затаптывает молодой росток. В некоторых комментариях Прабхупада, казалось, говорил о противоречиях и проблемах, с которыми он столкнулся на Гавайях и в Гонконге. В одном из них он обращал особое внимание на то, как опасны могут быть так называемые продвинутые преданные, а также, какие опасности могут возникнуть в случае, если человек оставляет общество Вайш-навов. Печатая эти слова, я решил выписать их отдельно и показать их затем Бхуриджане и остальным.

Пока побег бхакти-латы растет, преданный должен защищать его, возведя вокруг него ограду со всех сторон. Преданный-неофит должен быть защищен, найдя прибежище в обществе чистых преданных. Благодаря этому у бешеного слона не будет шансов вырвать его побег бхакти-латы. Через общение же с непреданными человек выпускает этого слона на волю. Чайтанья Махапрабху говорил: “Асат санга тьяга-авайшнава ачараВайшнаву следует оставить общество непреданных. Оставляя же общество чистых преданных, так называемый зрелый преданный совершает великое оскорбление. Живое существо является общественным созданием, и если кто-то бросает общество чистых преданных, он вынуж-