Пепельный рассвет - Александр Конторович

— Триста человек круглосуточно пахали! — поднимает он вверх палец. — Вот! Понимать надо — для себя делали! Почитай, треть этих работников со мною сюда и прибыли.

— Э-э-э… зачем?

— Здравствуйте, приехали! — удивляется толстяк. — А станцию железнодорожную восстанавливать дядя будет? А завод этот ваш запускать? Сами возьмётесь? Посмотрю на это с интересом…

Тут он безоговорочно прав, крыть нечем. Никого другого на этом месте и представить невозможно. Без него и его специалистов завод будем запускать долго… Правда, я их так скоро не ожидал, но это даже и к лучшему.

Надо отдать должное ребятам в Рудном — отправляя поезд, они предусмотрели многое из того, о чём я, в горячке, совершенно позабыл. Вместе с эшелонами сюда приехали около тридцати человек различных специалистов. Основная задача, поставленная перед ними — тщательный отбор и расселение людей. Таким образом, чтобы это было максимально эффективно и полезно для всех. Как для самих людей, так и для общего дела. Ибо разместить в городе несколько тысяч человек мы, разумеется, могли. Но вот найти для них всех подходящее занятие… тут надо основательно голову напрячь! Никакая экономика просто не выдержит такого числа нахлебников. Именно так! И ничего постыдного здесь нет. Кто-то должен работать на производстве, а кто-то — на земле. Кормить остальных. Никакие склады бездонными не являются. Не станем сами производить продовольствие — загнёмся. Вполне допускаю, что вчерашнему бизнесмену придётся встать за станок или начать пахать землю. А что — есть выбор? Торговать мы ещё не скоро начнём, особенно — в прежних масштабах. А уж про загранпоставки можно и вовсе забыть. Надолго, если не навсегда.

Но начиная нелегкий процесс отбора и распределения людей, я и представить не мог даже половины тех проблем, с которыми мы столкнёмся. Как ни странно, но легче всего оказалось с людьми пожилыми и в возрасте. Большинство из них сами изъявили желание жить в деревнях, на земле. Что послужило для них стимулом? Бог весть… Но ощутимый груз с моей души они сняли.

А дальше началось…

— Здравствуйте!

— Добрый день! — отозвались мне все присутствовавшие.

Их, собственно говоря, было не так уж и много. Ниночка — миловидная, быстро красневшая от смущения девушка, и четверо мужчин. Один — пожилой, лет шестидесяти, дедок и трое крепких парней. Таджики? Узбеки?

Это оказались таджики.

— В чём проблема, уважаемые? — присаживаюсь на стул, стоящий около Нины. — Она говорит, что у вас есть какие-то требования. Могу я их узнать?

— Простите, а вы сам кто будете? — интересуется один из парней. Дед хранит молчание.

— Военный комендант области. Звание моё вы видите, а зовут меня Сергеем Николаевичем.

— Вы здесь самый главный?

— Здесь главный — полковник Лапин! А вот там, куда вы хотите поехать — я один из руководителей.

— То есть, вы можете что-то решать?

— Могу.

— Мы бы хотели жить рядом.

— А конкретнее?

— Понимаете… у нас есть свои обычаи. Правила поведения, если точнее. Мы всегда так живём.

— И что из этого следует? Работать вы где хотите?

— Мы… — он оглядывается на старика. — Мы ещё не решили, что именно станем делать на новом месте.

— Ниночка, а вы им что предложили?

— Работать на станции они не хотят — не их профиль. В шахте — тоже. Я им предложила на выбор любую из трех близлежащих деревень — отказались.

— Так… — чешу в затылке. — И что же нам с вами делать?

— Возможно, мы смогли бы торговать…

— Где и чем? Вы ничего не производите — что же продавать собираетесь?

— Но… Другие же что-то ведь выращивают? Не всем удобно возить это на базар самим…

Понятно, передо мною «почтенное» племя перекупщиков.

— Вынужден вас разочаровать — базара у нас нет. И ещё долго не будет. Чем же вы собираетесь на жизнь зарабатывать?

Нахально вру — есть базар. Только перекупщиков на нём не имеется. Да и не нужны они нам.

— Э-э-э… у нас есть деньги… доллары!

— Там, если дальше пройти по коридору, есть комнатка — туалет. Можете обклеить ими стены данного заведения — всё веселее будет смотреться. Повторяю свой вопрос.

Дедок что-то буркнул.

— Тогда, если это можно, мы бы хотели осмотреться на месте.

— Можно. Осматривайтесь. Суток вам хватит?

— Почему так мало?

— Можно и больше. Только вот кормить вас более одних суток никто не станет.

— Почему? — удивляются молодые парни хором. — Мы же заплатим!

— Чем?

Они в замешательстве переглядываются.

Что делать, нет у меня никакого уважения к таким вот «труженикам» прилавка. Мы, разумеется, вполне способны прокормить их и больше суток, даже больше месяца. Но — не хочу. Не хочу отнимать кусок хлеба у тех, кому он нужен гораздо больше. И у тех, кто просто не может его заработать по недостатку сил или иным подобным причинам. Жестоко? Как сказать… Перед нами здесь прошло достаточно много людей. Были и такие, кто работать просто не мог. Хотя и изъявлял подобное желание, не в силах оставаться нахлебником. Девчушки наши из кожи вон лезли, изобретая уважительные причины, побуждавшие таких людей согласиться на какую-то легкую и ненапряжную работу. Дабы не чувствовали они себя дармоедами. Иногда это удавалось…

— Хорошо, — после некоторого раздумья говорит тот парень, что вел переговоры изначально. — Допустим, что мы согласны.

— Не проблема. Садитесь на поезд.

— Обождите, но у нас есть ещё один вопрос!

— И какой же?

— Мы бы хотели жить вместе. По своим законам, так, как жили на родине. Ведь мы же имеем на это право?

— Имеете. У себя на родине. Как хотите — так там и живите.

— То есть?

— Повторяю. По своим законам вы можете жить у себя дома. В Таджикистане, если непонятно.

— Но… это неправильно! Мы будем жаловаться! Местная власть никогда нам в этом не препятствовала!

— Местная власть, в подавляющем большинстве, сейчас кормит могильных червей! А уцелевшие — ожидают суда! Хотите им пожаловаться? Не вопрос…

Они растеряны. Так с ними давно никто не говорил. И даже всесильный аргумент — деньги, отчего-то сейчас не сработал.

— А… что вы нам предлагаете?

— У себя дома, то есть, в жилых домах, можете хоть на ушах стоять — ваше право. Но вот на людях и в повседневной жизни — будьте любезны соблюдать местные законы и обычаи.

Парни переглядываются. Мои слова им явно не по душе.

— Далее. Никакого компактного проживания — не будет. Где поселят — там и жить станете. И съехаться вместе — не дадим. В гости ходить — да хоть каждый день! После работы, ясен пень. Или в выходной. Мечеть хотите? Стройте, мешать не станем. Сами, в свободное от всего прочего время.