Инверсии - Иэн Бэнкс

– Нет, – взревел король. – Мне нужна Восилл! Где она?

– Видимо, у этой дамочки есть дела поважнее, – рассудительно сказал Адлейн. – К счастью, это всего лишь царапина, верно, ваше величество? – Тут он поднял глаза и увидел наверху меня с доктором. На лице его появилась улыбка.

– Во!… – заревел король, по-бычьи наклонив голову и устремляясь вверх по лестнице, на несколько мгновений оставив Валена и Адлейна позади.

– Я здесь, государь, – сказала доктор, делая шаг ему навстречу.

– Восилл! Где во имя небес вы пропадаете?

– Я…

– Оставим это! Скорее в мою спальню. Ты! – Король обратился ко мне! – Посмотрим, удастся ли тебе сдержать стаю этих кровососов. Вот, держи мой меч. – Король протянул мне свой собственный меч! – Разрешаю применять его против любого, кто хоть отдаленно похож на врача. Доктор?

– После вас, государь.

– Конечно, после меня, Восилл. Я ведь король, черт побери!

Меня всегда поражало, как наш великий король похож на собственные портреты и на профильные изображения, украшающие монеты. Мне повезло – у меня была возможность видеть эти великолепные черты воочию в частных покоях короля в тот полдень, когда сиял Ксамис, доктор обрабатывала рану, а король стоял в длиннополом халате с закатанным рукавом. Пока доктор работала с его рукой, я разглядывал его силуэт на фоне светящейся громады древнего окна – голова поднята, челюсти сжаты.

Ах, какое благородное видение! Какая королевская осанка! Грива светлых кудрей, лоб, свидетельствующий об уме и мудрости, ясные, чистые глаза цвета летнего неба, четко очерченный великолепный нос, широкие изящные губы и горделивый отважный подбородок; тело одновременно сильное и гибкое, на зависть любому атлету в лучшие годы (а ведь король уже шагнул в великолепие своих зрелых лет, когда большинство мужчин начинают полнеть). Многие говорят, что король Квиенс по внешности и физической силе уступает только своему покойному батюшке Драсину (счастлив сообщить, что его справедливо называют Драенном Великим).

– Ах, ваше величество! О Провидение! О небеса! Помогите! Ах, какое несчастье. Ах!

– Оставь нас, Вистер, – сказал король, вздохнув.

– Ваше величество! Слушаюсь, ваше величество. Немедленно, ваше величество. – Жирный камердинер, продолжая размахивать и дергать руками, со стонами и причитаниями вышел из королевских покоев.

– Я думала, государь, вы надеваете доспехи, чтобы такого не случилось, – сказала доктор.

Она стерла остатки крови тампоном и вручила его мне – выкинуть. Я же протянул ей склянку со спиртом. Доктор пропитала спиртом еще один тампон и приложила его к ране на бицепсе короля. Рана была в два пальца длиной и около ногтя глубиной.

– Ой!

– Простите, государь.

– Уй! Ай! Вы уверены, что это ваше знахарство мне не повредит, Восилл?

– Спирт убивает все яды, которые могут заразить кровь, государь, – сухо сказала доктор.

– Вы говорите, что то же самое делает и заплесневелый хлеб, – фыркнул король.

– Да, у него есть такое свойство.

– И сахар.

– И сахар тоже, в чрезвычайных обстоятельствах.

– Сахар, – покачал головой король.

– Разве у вас нет, государь?

– Чего?

– Разве у вас нет доспехов?

– Конечно, у нас есть доспехи, глупая вы голова… Ой! Конечно, у нас есть доспехи, но кто же их надевает в дуэльной зале?! Именем Провидения, если ты надеваешь доспехи, то что же это за дуэль!

– Но я полагала, что это тренировка, государь. Подготовка к настоящему бою.

– Конечно тренировка, Восилл. Если б не так, то парень, поранивший меня, не остановился бы и, уж конечно, не был бы близок к обмороку – он бы добил меня, дерись мы по-настоящему. Но бой был тренировочный. – Король покачал своей великолепной головой и топнул ногой. – Черт меня побери, Восилл, вы задаете просто дурацкие вопросы.

– Прошу прощения, государь.

– Да ладно, это не больше чем царапина. – Король оглянулся и сделал знак слуге, стоявшему у главных дверей. Тот быстро подошел к столу и налил его величеству вина.

– След от укуса насекомого куда как меньше, – сказала доктор. – А ведь люди от него, случается, умирают, государь.

– Умирают? – спросил король, принимая из рук слуги кубок.

– Так меня учили. От яда, который насекомое впрыскивает в кровь.

– Да? – В голосе короля звучало сомнение. Он посмотрел на рану. – И все равно – обычная царапина. На Адлейна она почти не произвела впечатления. – Он выпил вина.

– Ну, чтобы произвести впечатление на начальника стражи Адлейна, нужно кое-что посерьезнее, – сказала доктор, слегка язвительно, как мне показалось.

Король улыбнулся едва заметной улыбкой.

– Вам не нравится Адлейн, верно? Доктор наморщила лоб.

– Я не смотрю на него как на друга, государь, но равным образом не смотрю на него и как на врага. Мы оба по-своему хотим служить вам при помощи тех умений, которыми каждый из нас обладает.

Глаза короля сузились – он размышлял над ее словами.

– Вы говорите как политик, Восилл, – тихо сказал он. – А выражаетесь как придворный.

– Я считаю ваши слова комплиментом, государь. Некоторое время король молча смотрел, как она промывает его рану.

– И все же вам, видимо, стоит остерегаться его. Нет? Доктор подняла глаза – по-моему, с удивлением.

– Если так говорит ваше величество.

– И герцога Валена, – сказал король, хмыкнув. – Слышали бы вы, что он говорит о женщинах-врачах и вообще о женщинах, которые не хотят быть шлюхами, матерями или женами, у вас бы уши горели.

– И в самом деле, государь, – сказала доктор сквозь зубы. Она посмотрела на меня, собираясь попросить то, что ей требовалось, но я уже держал в руках нужную склянку. Вознаграждением мне стали улыбка и кивок. Я взял пропитанный спиртом тампон и бросил его в мусорную корзину.

– Это что такое? – Лоб короля подозрительно наморщился.

– Это притирание, государь.

– Я вижу, что это притирание, Восилл. Что оно дела… Ой.

– Вы уже почувствовали, государь, – оно смягчает боль. А кроме того, борется с вредными частицами, которыми заражен воздух, а еще ускоряет процесс заживления.

– Вроде того средства, что вы прикладывали к моей ноге, когда у меня был нарыв?

– Да, государь. У вашего величества великолепная память. Кажется, тогда я впервые удостоилась чести лечить ваше величество.

Король краем взгляда поймал свое изображение в одном из огромных зеркал, украшавших его частные покои, и расправил плечи. Он посмотрел на слугу у дверей – тот подошел и взял из рук короля кубок. После этого король вздернул подбородок и провел рукой по волосам, а потом тряхнул головой, отчего кудри, мокрые от пота и слипшиеся под защитной маской, снова упали ему на плечи свободной волной.